Он закрыл глаза на мгновение, чтобы собраться с мыслями, и, когда открыл их снова, увидел напротив собственного лица чью-то бледную физиономию.
Сенлину потребовалось несколько секунд, чтобы понять: покрытое нездоровой бледностью лицо ему незнакомо и его, чужака в светящемся лесу, это должно встревожить.
Лицо отвернулось, и Сенлин сел достаточно быстро, чтобы закружилась голова. Он увидел все еще спящую Эдит, которая растянулась сбоку от него, мокрые волосы падали ей на лицо. Незнакомец тряс ее за плечо, пока ее глаза не открылись, и она тоже резко села и закашлялась, очищая легкие.
На них таращился лысый коротышка с жутким прикусом, который придавал ему вид дурачка. Он был готов удрать при любом неосторожном жесте. Сенлин решил, что это ход, пусть даже без привычных признаков в виде железного ошейника и корзины с углем. На коротышке был белый саронг, а в одной руке он держал плоскую корзину с грибами, опасными на вид.
– Привет, – сказал Сенлин и потянул себя за мокрые лацканы.
С одежды хлынули струи воды.
Ход в ответ пробормотал что-то невнятное и странное. Это напомнило Сенлину особый диалект пьянчуг. Он не понял ни единого слова.
– Простите? – спросил Сенлин.
Ход повторил пьяную фразу с точностью до звука, и все равно смысла в ней не прибавилось.
– Может, он слишком долго прожил в лесу, – предположила Эдит. Она хлопала по ушам, вытряхивая воду.
Ход по-прежнему выглядел встревоженным и озирался по сторонам, повторив в третий раз невнятную ерунду.
Не утратив смелости, Сенлин протянул руку:
– Я капитан Том Мадд. Я ищу человека по имени Марат.
Как только прозвучало имя Марат, ход преобразился. За секунду до этого он был готов убежать, а теперь взял себя в руки. Он поклонился Сенлину и Эдит, а когда выпрямился, выражение его лица сделалось почти благочестивым.
– Марат, Марат, Марат, – протараторил он и замахал руками, жестами призывая их последовать за собой по узкой тропинке в лес.
– Ох, он мне не нравится, – призналась Эдит. – Он именно такой псих, о которых детей предупреждают, чтобы не ходили с ними в лес. Или там, откуда ты родом, такие истории не рассказывают?
– Рассказывают. Только у нас говорят о гротах. Нельзя доверять тем, кто ночует в гротах.
– Что такое грот?
– Морская пещера. Вообще-то, они довольно интересные. В них живут самые разные морские ежи, крабы и осьминоги, – любезным тоном проговорил Сенлин, и ход храбро улыбнулся, хотя не понял ни единого слова. – Только взгляни на него: он безобиден. И сдается мне, точно знает Марата.
– Марат! – повторил ход и взмахом руки указал на светящийся лес.
– Да уж, имя ему нравится, – заметила Эдит.
– Если он начнет доставлять неприятности, можешь стукнуть его по голове. – Сенлин поднял сюртук и мешок с книгами. – Давай проверим, к чему это приведет.
– Вы оба сумасшедшие, – решила Эдит и пошевелила механической рукой. Изнутри полилась вода, и старпом нахмурилась. – Том, а ты точно не ночевал в гроте?
– Разок-другой я там вздремнул, – с улыбкой признался Сенлин.
Над маленькой поляной, никем не замеченная в верхушках деревьев, Волета наблюдала за тем, как троица уходит в лес. Толстощекая белка-летяга сидела у нее на плече и методично чистила хвост.
– Только глянь на них, Пискля, – проговорила Волета. – Отправились с ним. Как будто никто никогда не предупреждал их, что нельзя уходить с незнакомцами в заросли травы. И эти люди считают меня безрассудной.
Когда зверь выскочил из леса и помчался прямо на нее галопом, Ирен заряжала последний из шести пистолетов.
Это была такая счастливая и увлекательная работа. Оружие совсем не походило на безыскусные штуковины с толстыми стволами, которые она использовала всю свою жизнь. Пистолеты напоминали дамские ноготки: накрашенные, ухоженные и изысканные. Подготовив очередной, амазонка цепляла его к своему «ремню», словно декоративную подвеску. На мгновение она забыла о голоде и усталости. Ей хотелось перед кем-нибудь покрасоваться. Впервые в жизни она пожалела, что рядом нет зеркала.
А потом появился зверь, и пистолеты опять сделались всего лишь оружием.
Зверь был похож на худого медведя с обрубком слоновьего хобота и мохнатыми длинными лапами. Она догадалась, что это паукоед, о которых предупреждал капитан, хотя ей и представлялось что-то поменьше размером. Капитан сказал, что они как большие муравьеды, но это ни о чем не говорило Ирен: этих тварей она тоже никогда не видела. Она рассуждала так: раз муравьи такие маленькие, муравьед будет не больше хомяка. Паукоед, если следовать той же логике, должен быть размером примерно с морскую свинку.
Громадина, которая кинулась на амазонку, опровергала эту логику самым печальным образом. У Ирен было по пистолету в руке, еще четыре болтались на цепи, опоясывающей талию, и все равно она чувствовала себя недостаточно подготовленной для знакомства с этим существом.
Зверь был в пятидесяти шагах, когда она выстрелила в первый раз, и пуля угодила в песок очень близко от цели. Треск пистолета, казалось, только взбодрил зверя. Он завопил и вскинул голову в пароксизме ярости.
Поворачиваясь и давая деру, Ирен подумала, что показывать ему спину нельзя. В самом деле, останься она на месте, упав на одно колено и продолжая стрелять, почти наверняка завалила бы зверя. Но вместо этого она позволила себе испугаться и убежать. Она позволила себе стать добычей.
Стреляя наугад через плечо, она побежала к «Каменному облаку», бросая разряженные пистолеты. Одна пуля точно попала паукоеду в грудь, но тварь лишь слегка вздрогнула и помчалась дальше. На песке паукоед чувствовал себя увереннее амазонки, и сил в его лапах было больше. Капитан предупреждал, что у этих существ наверняка есть когти, что не казалось чем-то ужасным, пока она представляла паукоедов размером с морских свинок, но теперь беспокоило куда сильней. У нее не было ни малейшего желания сразиться с этим существом врукопашную. Она выстрелила в последний раз, но рука дрогнула, и пуля улетела непонятно куда.
Она бежала, виляя из стороны в сторону и надеясь сбить тварь со следа, но ничего не вышло. Ирен теперь чувствовала запах паукоеда; от него несло тухлятиной и взрытой землей. Она почуяла знакомую адреналиновую дрожь, но вместе с ней пришло незнакомое ощущение – скорбь. Казалось несправедливым, что это будет ее последним испытанием. Ее обычная смелость соперничала с желанием оказаться где-то в другом месте, а не мчаться навстречу смерти в одиночестве. Она хотела бы, окажись такое возможным, начать все сначала.
«Каменное облако» притаилось всего лишь в двадцати шагах, но с тем же успехом оно могло быть и за горизонтом. Она слышала свистящее дыхание зверя. Надо повернуться. Сразиться с ним. Нет смысла избегать столкновения. Нет никакой доблести в том, чтобы позволить врагу кинуться тебе на спину. И все-таки Ирен не могла заставить себя остановиться.
