Как только корабль выровнялся, оба рухнули от изнеможения. Ирен, покрытая песком и угольной пылью, сидящая на корточках, выглядела огромной жабой. Адам растянулся на лесенке полубака с идиотской улыбкой на лице. Тяжелая работа по поднятию воздуховода и прилаживанию хомута отвлекла их от голода и усталости, но теперь, когда они наслаждались успехом, неприятные чувства вернулись.
Ни один из них не заикнулся о том, что команду могли задержать или они могли вернуться без провизии или вообще не вернуться. Такие размышления были бессмысленны, хоть и напрашивались сами собой.
– Как мы собираемся вытащить корабль? – спросила Ирен. – Нас занесло сюда ветром, но в обратную сторону он не дует.
– Я думал об этом, – сказал Адам, потирая единственный глаз, который после этого лишь сделался еще изможденнее. – Бьюсь об заклад, раньше корабли вытаскивали из порта с помощью лошадиных упряжек.
– Или автофургонов.
– Возможно. – На самом деле не имело значения, как воздухоплаватели прошлого маневрировали кораблями. У них с Ирен не было выбора, кроме как отбуксировать корабль по длинному туннелю самостоятельно. Он вообразил себя и ее с уздечками во рту и шорами на глазах. От этой мысли он рассмеялся, хотя и не нашел ее особенно смешной. – Кажется, лошади – это мы.
– Хватит о лошадях. Я умираю с голоду.
Адам никогда раньше не ассоциировал лошадей с ужином, но он предполагал, что еще один день голода превратит весь мир в меню.
– Интересно, каков на вкус паукоед. Бьюсь об заклад, он…
Его прервал глухой удар, как будто где-то далеко хлопнули дверью.
Забыв про изнеможение, Адам бросился к недавно отремонтированному ограждению борта, обращенному к сумеречному лесу.
– Это был взрыв, – сказал он, а затем прислушался, ожидая продолжения.
Новые взрывы означали бы сопротивление, ответный удар, битву, но какой из этого следовал вывод? Короткая схватка? Несчастный случай? Казнь? Тишина скелетоподобных деревьев казалась такой же угрожающей, как и приглушенный грохот.
– Она как мотылек, – пробормотал он. – Вечно летит на огонь.
Ирен знала, о чем он думает.
– Держу пари, когда она вернется, то опять соберется уйти.
– Ммм. – Адам медленно повернулся к амазонке, посмотрел на нее в упор. – В следующий раз мы позаботимся о том, чтобы оставаться и беспокоиться пришлось ей.
– Это справедливо. – Ирен намотала тяжелую веревку на руку. – В следующий раз мы будем мотыльками. – Она протянула ему конец. – А сейчас пришла пора стать лошадьми.
Ожидание взрыва не подготовило их к взрыву как таковому.
Волета пообещала, что речь идет всего лишь о бочонке с порохом. Маленьком бочонке, который стоял в углу клетки на третьем уровне, на другой стороне атриума от них, но переживать не надо, потому что он малюсенький, а клетка пустая, если не считать кое-каких книг. Эдит возражала, говоря, что у Волеты нет опыта в измерении пороха, а это наука точная, особенно для тех, кто дорожит пальцами. Волета парировала, дескать, она несколько раз помогала Ирен заряжать гарпунную пушку и доказательством ее мастерства служит то, что все десять пальцев на месте. Это никоим образом не успокоило Эдит, и она продолжила расспрашивать Волету о фитиле – ведь в фитилях-то она уж точно не разбиралась. Волета ответила, что уже зажгла свечной фитиль и сию минуту пламя по нему приближается к отверстию в бочонке. Когда Сенлин спросил, сколько у них осталось времени, Волета уклончиво пожала плечами: «Ну, может быть, дюйм?»
Волета ушла, и спустя четверть часа внезапная вспышка света отбросила их тени через все помещение.
Через долю секунды подул теплый ветер, за которым последовал грохот взрыва. Прутья клетки зазвенели и задребезжали, и на миг Сенлин поверил, что Волета их убила. Но потом взрыв достиг пика и свет превратился в дым. В клетку впорхнули опаленные страницы уничтоженных книг.
Сквозь гулкую коду взрыва раздались крики. Эдит и Сенлин выглянули в открытую дверь и увидели, как на всех уровнях Зоопарка мечутся ходы. Те, кто уже находился на третьем этаже, поспешили к пожару, который начался после взрыва. Красные шторы по обе стороны от взорванной клетки полыхали желтым пламенем. Между лифтами и баками с водой внизу быстро образовалась очередь с ведрами.
Сенлин заподозрил, что ходы довольно быстро погасят огонь и зададутся вопросом: кто его разжег?
– Быстро, – сказал он, кивком указывая на наружную стену их клетки, где лежала смотанная веревка, украденная Волетой, одним концом уже привязанная к перекладине. Прутья были расположены слишком близко, чтобы между ними протиснуться. К счастью, в их распоряжении был движитель, который мог без труда сгибать мягкий металл.
Под прикрытием шума и гама снаружи Эдит запихнула локоть механической руки между двумя перекладинами и начала ее разгибать.
Где-то глубоко внутри машины какой-то механизм заскрежетал и взвизгнул. У них встали дыбом волосы на затылке, но прутья не поддались. Единственным признаком того, что механическая рука на них хоть как-то воздействует, были тонкие трещины на золотой поверхности. Потом позолота начала отваливаться хлопьями.
Под нею скрывалось темное железо.
Открытие было катастрофическим. Им даже в голову не пришло, что эта древняя достопримечательность эпохи изобилия может быть лишь покрыта слоем золотой краски. Но возможно, потому-то она и сохранилась, потому ее не разобрали и не утащили воры много лет назад: она ничего не стоила.
Пар с шипением выходил из таких мест на руке, откуда раньше никогда не появлялся. Сенлин хотел сказать Эдит, чтобы прекратила, пощадила движитель. Но правда заключалась в том, что, когда дым от взрыва рассеется, они будут первыми людьми, на которых обратит внимание Марат, потому как их визит слишком уж удобно приурочен к неожиданной атаке. А когда Марат примет их за саботажников, добродушия в нем сильно поубавится.
Но Эдит не нужно было убеждать, и она не собиралась останавливаться. Или клетка, или рука. И на мгновение показалось, что движитель сдастся первым. Пластины у локтя согнулись от нагрузки. Под ними раздавались звуки, похожие на треск стекла.
А потом один прут скрипнул, чуть выгнулся – и открылась щель.
Миг спустя она сделалась достаточно широкой, чтобы они смогли выскользнуть наружу.
Сенлин не позволил себе задуматься о высоте. Он шагнул сквозь дыру, повернулся в сторону и прижался к наружной стене Зоопарка. Он решительно глядел в сторону клетки, а не в том направлении, куда надо было продвигаться. Они обмотали ладони оторванными кусками шелка, взялись за веревку и начали спуск без обсуждений. Сенлин шел первым, предположительно потому, что был главным, но на самом деле он боялся разжать хватку. Он не мог допустить, чтобы его падение погубило и Эдит.
Они быстро прошли уровни Зоопарка. Большинство оказалось занавешенными шторами. Открытые пустовали. Отвлекающий маневр Волеты сработал. Никто не увидел, как они скользят по стене снаружи. Облегчение Сенлина омрачила краска, которая появилась на веревке под его руками. Влажные разноцветные сгустки сочились между пальцами. И хотя он был уверен, что краска ненастоящая, это знание не помешало хватке ослабнуть. Сенлин ссадил кожу на ладонях, пытаясь остановить скольжение, но это удалось лишь после того, как его ноги соскочили с позолоченной решетки. Он закрутился в воздухе. Синий свет леса мелькнул раз, другой, третий – а потом он ударился о стенку клетки плечом с достаточной силой, чтобы сорваться.
