Тирион выпил его, сидя на подоконнике и наблюдая за суетней на кухне. Солнце еще не коснулось замковой стены, но внизу уже вовсю благоухало хлебом и жареным мясом. Скоро гости начнут прибывать в тронный зал, предвкушая необыкновенный вечер, долженствующий не только отпраздновать союз Хайгардена и Бобрового Утеса, но и поразить их мощью и богатством тех, кто еще смеет противостоять Джоффри.
Впрочем, кто же осмелится оспаривать права Джоффри после того, что случилось со Станнисом Баратеоном и Роббом Старком? В речных землях еще воюют, но кольца неумолимо сжимаются: Григор Клиган перешел Трезубец и занял Рубиновый брод, а после почти без усилий взял Харренхолл. Сигард сдался Черному Уолдеру Фрею, лорд Рендилл Тарли держит Девичий Пруд, Синий Дол и Королевский тракт. На западе сир Давен Ланнистер соединился с сиром Форли Престером у Золотого Зуба, чтобы идти на Риверран. Сир Риман Фрей с двумя тысячами копий вступил из Близнецов им навстречу. Пакстер Редвин уверяет, что его флот скоро отплывет из Бора и двинется в долгий путь вокруг Дорна, через Ступени. Кораблей будет вдесятеро больше, чем у лиссенийских пиратов Станниса. Война, которую мейстеры нарекли Битвой Пяти королей, подходит к концу. Мейс Тирелл, по слухам, жалуется, что лорд Тайвин не оставил ему ни одной победы.
— Милорд? — Снова Под. — Не хотите ли переодеться? Ваш дублет лежит там, на кровати. Пир скоро начнется.
— Какой такой пир?
— Свадебный. — Ехидства Под, само собой, не уловил. — Короля Джоффри и леди Маргери. То есть королевы Маргери.
Тирион решил, что напьется сегодня вмертвую.
— Ладно, юный Подрик, пошли наряжаться.
В спальне Шая причесывала Сансу. Горе и радость, подумал он, увидев их вместе. Смех и слезы. Санса надела платье из серебряного атласа, отороченное беличьим мехом с широкими, почти до полу, рукавами, а Шая искусно убрала ее волосы в тонкую серебряную сетку с темно-пурпурными камнями. Тирион никогда еще не видел ее столь прекрасной, но в своих длинных атласных рукавах она носит тяжкое бремя горя.
— Вы нынче будете первой красавицей, леди Санса, — сказал он ей.
— Милорд слишком добр.
— Миледи, — попросилась Шая, — нельзя ли мне прийти прислуживать за столом? Я хочу посмотреть, как из пирога вылетят голуби.
— Королева уже отобрала слуг для пира, — с сомнением ответила Санса.
— К тому же зал будет битком набит, — сдерживая раздражение, добавил Тирион. — Но музыканты будут играть по всему замку, и во внешнем дворе накроют столы для всех желающих. — Он обозрел свой новый дублет из красного бархата, с подбитыми плечами и пышными рукавами, сквозь прорези которых виднелась черная атласная подкладка. Красивая вещь — к ней бы еще красивого мужчину. — Помоги мне надеть это, Под.
Одеваясь, он выпил еще чашу вина. Затем они с женой вышли из Кухонного Замка и влились в реку из шелка, атласа и бархата, струящуюся к тронному залу. Одни гости уже входили, отыскивая свои места на скамьях, другие толпились у входа, наслаждаясь не по-осеннему теплым вечером. Тирион обвел Сансу вокруг двора, чтобы обменяться необходимыми любезностями.
В этом она мастерица, думал он, наблюдая за ней. Санса заверила лорда Джайлса, что он стал кашлять не так сильно, похвалила платье Элинор Тирелл, осведомилась у Джалабхара Ксо о свадебных обычаях Летних островов. Сир Киван впервые поднял с постели и вывел в свет своего сына Ланселя. Волосы у Ланселя побелели и стали ломкими, он страшно исхудал и напоминал ходячего мертвеца. Без поддержки отца он наверняка упал бы. Но Санса лестно отозвалась о его доблести, поздравив его с тем, что он снова на ногах, и Киван с Ланселем так и просияли. Она стала бы для Джоффа хорошей королевой и еще лучшей женой, если бы у него хватило ума полюбить ее. Впрочем, способен ли Джофф хоть кого-то любить?
— Ты поистине прелестна, дитя мое, — сказала Сансе леди Оленна Тирелл, подойдя к ним в парчовом платье, которое весило, должно быть, больше нее самой. — Только волосы на ветру чуть-чуть растрепались. — Старушка, подняв руки, заправила несколько прядок под серебряную сетку. — Я очень огорчилась, узнав о твоих потерях, — сказала она при этом. — Я знаю, твой брат был отъявленный изменник, но если мы начнем убивать мужчин на свадьбах, они будут бояться брака еще больше, чем прежде. Ну вот, так лучше. Рада известить вас о том, что послезавтра уезжаю в Хайгарден. Довольно с меня этого зловонного города. Не хочешь ли и ты поехать со мной, пока мужчины воюют? Мне так будет не хватать моей Маргери и всех ее милых дам. Твое общество меня бы утешило.
— Вы очень добры, миледи, но мое место здесь, рядом с моим лордом-мужем.
— Вот как? — Леди Оленна расплылась в беззубой улыбке. — Простите глупую старуху, милорд. Я вовсе не хотела похищать вашу прелестную жену. Я только думала, что вы собираетесь вести войско Ланнистеров против какого-нибудь злобного врага.
— Войско драконов и оленей. Мастер над монетой должен оставаться при дворе, чтобы платить войскам жалованье.
— Драконы и олени — это очень остроумно! И карликовы гроши тоже. Я слышала об этих грошах. Должно быть, это очень утомительно — собирать их.
— Сбор я предоставляю другим, миледи.
— Вот как? Я думала, вы взяли этот труд на себя. Нельзя же допустить, чтобы короне недоплачивали карликовы гроши!
— Да сохранят нас от этого боги. — Тирион стал задумываться над тем, не нарочно ли лорд Лютор Тирелл упал со своего утеса. — Прошу извинить нас, леди Оленна, нам пора занять свои места.
— Мне тоже. Семьдесят семь блюд — это не шутка. Не кажется ли вам, что это чуточку слишком, милорд? Я сама в силах отведать не больше трех-четырех, но ведь мы с вами очень малы, не так ли? — Старушка снова поправила волосы Сансы. — Ну, ступай, дитя, и старайся быть повеселее. Куда это подевались мои телохранители? Правый, Левый, где вы там? Помогите мне взойти на помост.
До сумерек оставалось еще около часа, но тронный зал уже сиял огнями — в каждое гнездо на стенах был вставлен факел. Гости выстроились вдоль столов, герольды выкликали имена входящих лордов и леди. Пажи в королевских ливреях провожали новоприбывших по широкому проходу в середине. На галерее толпились музыканты с барабанами, скрипками, волынками, рогами и лютнями.
Тирион шел вперевалку, крепко сжимая руку Сансы. Он чувствовал, что все кругом смотрят на его свежий шрам, обезобразивший его еще больше. Ну и пусть себе смотрят. Он вспрыгнул на свое сиденье. Пусть пялят глаза и шепчутся вдоволь. Из-за них он прятаться не станет. Королева Шипов приплелась к помосту вслед за ними. У кого из них вид более нелепый — у него рядом с Сансой или у этой старушонки, семенящей между двумя семифутовыми близнецами-стражниками?
Джоффри и Маргери въехали в зал на парных белых скакунах. Пажи бежали впереди, бросая розовые лепестки под копыта коней. Король с королевой тоже переоделись для пира. На Джоффри были бриджи в красную и черную полоску и парчовый дублет с черными атласными рукавами и шишечками из оникса. Маргери сменила скромное платье невесты на более смелое, из бледно-зеленого плотного шелка с тугим корсажем, обнажавшим ее плечи и верхнюю часть маленьких грудей. Распущенные каштановые волосы струились по белым плечам до самой талии. Увенчанная тонким ободком золотой короны, она улыбалась мило и застенчиво. Славная девочка, подумал Тирион — мой племянник такой удачи не заслуживает.
