Еще бы. Джейме долго охранял этого короля и знал, с каким гневом отрицал Роберт Баратеон то, что говорил накануне, хлебнув лишнего.
— Вы с ним были одни, когда он сказал это?
— Не думаешь же ты, что он мог брякнуть такое при Неде Старке! Разумеется, мы были одни. — Серсея, сняв с волос сетку, повесила ее на столбик кровати и тряхнула своими золотыми локонами. — Мы и наши дети. Не иначе как этого человека с ножом послала Мирцелла.
Это было задумано как насмешка, но Серсея попала в самую точку.
— Нет, не Мирцелла. Джоффри.
— Джоффри, правда, не любил Робба Старка, — нахмурилась Серсея, — но младший для него ничего не значил. Да он и сам тогда был совсем еще ребенком.
— Ребенком, очень хотевшим, чтобы его похвалил пьянчуга, которого он по твоей милости считал своим отцом. — В голову Джейме пришла одна неприятная мысль. — Тирион чуть не погиб из-за этого кинжала. Если он как-то узнал, что виновник всему Джоффри, он мог именно из-за этого…
— Мне нет дела, из-за чего. Пусть унесет эту причину с собой в преисподнюю. Если бы ты видел, как умирал Джоффри… он боролся, Джейме, боролся за каждый вздох, но словно какой-то злобный дух сдавил руками его горло. В глазах у него был такой ужас… Маленьким он всегда прибегал ко мне, когда пугался чего-нибудь или делал себе больно, но в тот раз я ничем не смогла ему помочь. Тирион убил его у меня на глазах, и я ничего не могла поделать! — Серсея упала перед Джейме на колени, взяв его руку в свои. — Джофф умер, Мирцелла в Дорне — только Томмен у меня остался. Не позволяй отцу отнять его у меня, пожалуйста, Джейме.
— Лорд Тайвин моего позволения не спрашивал. Я могу, конечно, с ним поговорить, только он не послушает.
— Послушает, если ты согласишься уйти из Королевской Гвардии.
— Я не уйду из Королевской Гвардии.
Серсея подавила слезы.
— Ты мой светлый рыцарь, Джейме. Ты не можешь бросить меня теперь, когда я больше всего в тебе нуждаюсь! Отец отнимает у меня сына, отсылает меня прочь… и если ты ему не помешаешь, он принудит меня выйти замуж снова!
Такого поворота следовало ожидать, и все же он явился для Джейме неожиданностью. Удар, полученный им от Серсеи, оказался побольнее тех, что нанес ему сир Аддам.
— За кого?
— Какая разница? За какого-нибудь лорда, которого отец сочтет для себя полезным. Мне все равно. Я не хочу другого мужа. Ты единственный мужчина, который мне нужен.
— Тогда скажи ему об этом!
Серсея отпустила его руку.
— Опять эти безумные речи. Хочешь, чтобы нас опять разлучили, как сделала мать, узнав про наши игры? Чтобы Томмен лишился трона, а Мирцелла — жениха? Я хочу быть твоей женой, мы принадлежим друг другу, но это невозможно, Джейме. Мы брат и сестра.
— Таргариены…
— Но мы не Таргариены!
— Тише, — процедил он. — Ты разбудишь моих братьев. Мы не можем этого допустить — люди не должны знать, что ты приходила ко мне.
— Джейме, — с плачем сказала она, — ты думаешь, я не хочу этого так же, как хочешь ты? За кого бы меня ни выдали, ты нужен мне рядом, в моей постели, во мне. Ничто не может изменить того, что есть между нами. Позволь мне доказать это. — Она приподняла его камзол и стала развязывать бриджи.
Его тело сразу откликнулось на это.
— Нет, — сказал он. — Не здесь. — В башне Белый Меч, а тем паче в покоях лорда-командующего, такими вещами никогда не занимались. — Здесь нельзя, Серсея.
— В септе было можно — почему же здесь нет? — Она вынула его член и склонилась над ним.
Джейме отстранил ее обрубком правой руки.
— Говорю тебе — нет. — Он заставил себя встать.
На миг ее ярко-зеленые глаза наполнились смущением и страхом, но эти чувства тут же сменились яростью. Серсея поднялась и оправила юбки.
— Что тебе отрезали в Харренхолле — руку или мужское естество? — Золотые волосы рассыпались по ее обнаженным белым плечам. — Я сделала глупость, что пришла сюда. У тебя недостает мужества отомстить за Джоффри, с чего я взяла, что ты сможешь защитить Томмена. Как видно, Бесу следовало убить всех трех наших детей — может, хоть это тебя бы расшевелило!
— Тирион ни за что бы не тронул ни Мирцеллу, ни Томмена, и в том, что он убил Джоффри, я тоже не уверен.
— Как ты можешь говорить это после всех его угроз? — гневно скривила рот Серсея.
— Угрозы — пустые слова. Он клянется, что не делал этого.
— Еще бы он не клялся! По-твоему, карлики неспособны лгать?
— Мне он солгать не может — так же, как и ты.
— Ты большой желтоволосый дурень. Он лгал тебе тысячу раз, и я тоже. — Она снова подобрала волосы и сняла со столбика свою сетку. — Думай, как тебе угодно. Маленькое чудовище в темнице, и скоро сир Илин отрубит ему голову. Можешь взять ее себе на память. Пусть она спит с тобой в этой холодной белой постели, пока окончательно не сгниет.
— Уходи лучше, Серсея. Не зли меня.
— Злой калека — вот ужас-то! — засмеялась она. — Жаль, что у лорда Тайвина Ланнистера не было сыновей. Я бы ему подошла в наследники, вот только стручка промеж ног у меня нет. Кстати, ты бы убрал свой, братец — уж очень жалостный у него вид.
Она ушла, и Джейме последовал ее совету, с трудом управившись с завязками одной рукой. Призрачные пальцы болели, как одержимые. Он потерял руку, отца, сына, сестру, любовницу, скоро и брата потеряет — однако все кругом твердят, что эту войну выиграл дом Ланнистеров.
Джейме надел плащ и спустился вниз. Сир Борос сидел за чашей вина в общей комнате.
— Как допьете, скажите сиру Лорасу, что я готов ее принять.
Сир Борос по малодушию своему ограничился злобным взглядом.
— Кого принять?
— Вы просто скажите Лорасу, и все.
— Слушаюсь. — Сир Борос допил свою чашу. — Слушаюсь, милорд.
Впрочем, торопиться он не стал — а может быть, не сразу нашел Лораса. Они явились лишь через несколько часов — стройный красавец юноша и здоровенная безобразная девица. Джейме сидел в круглой комнате один, праздно листая Белую Книгу.
— Вы желали видеть девицу Тарт, милорд? — спросил сир Лорас.
— Да. — Джейме левой рукой поманил их к себе. Насколько я понял, вы с ней поговорили?
— Да, милорд, как вы приказывали.
— И что же?
Молодой рыцарь напрягся.
— Возможно… все было так, как она говорит, сир. Но я не уверен, что это был Станнис.
— Варис рассказывал, что кастелян Штормового Предела тоже погиб при странных обстоятельствах.
— Сир Кортни Пенроз, — печально молвила Бриенна, — хороший человек.
