Лорд Тайвин сложил пальцы домиком у подбородка.
— Бейлон Грейджой мыслит как разбойник, а не как правитель. Пусть наслаждается своей осенней короной и терпит прелести северной зимы. Вряд ли его новые подданные проникнутся к нему любовью. С приходом весны северяне поймут, что сыты кракенами по горло. Когда ты привезешь домой, в родовой замок, внука Эддарда Старка, лорды и простой люд поднимутся как один, чтобы посадить его на высокое место предков. Надеюсь, ребенка сделать ты способен?
— Думаю, что да, — озлился Тирион. — Доказать этого, правда, я не могу, но никто не скажет, что я не старался. Я сеял свое мелкое семя где только удавалось…
— В сточных канавах и на ничейной земле, где только дурное семя и приживается. Пора тебе возделывать собственный сад. — Лорд Тайвин встал. — Бобровый Утес ты никогда не получишь, но женись на Сансе Старк, и у тебя появится случай получить Винтерфелл.
Тирион Ланнистер, лорд-протектор Винтерфелла. Вероятность этого проняла его странным холодком.
— Все это хорошо, отец, — медленно произнес он, — но в вашем тростнике сидит большой противный таракан. Робб Старк, надо полагать, не менее способен на некоторые вещи, чем я, и помолвлен с одной из плодовитых девиц Фрей. Как только у Молодого Волка появится свой выводок, щенята, которых принесет Санса, не получат ничего.
— Можешь не опасаться: от плодовитой Фрей у Робба Старка детей не будет. Есть одна новость, которой я не счел пока нужным поделиться с советом, но наши добрые лорды и без того ее скоро услышат. Молодой Волк женился на старшей дочери Гавена Вестерлинга.
Тирион не поверил своим ушам.
— Он нарушил свое слово? — изумленно вымолвил он. — Порвал с Фреями ради… — Ему недоставало слов.
— Ради шестнадцатилетней девицы по имени Жиенна, — подсказал сир Киван. — Лорд Гавен предлагал ее в невесты для Виллема или Мартина, но мне пришлось ему отказать. Гавен сам по себе всем хорош, но он совершил оплошность, женившись на Сибелле Спайсер. У Вестерлингов честь всегда преобладала над здравым смыслом. Дед леди Сибеллы торговал шафраном и перцем и был почти столь же низкого рода, как тот контрабандист, которого держит при себе Станнис. Жену свою он привез откуда-то с востока. Жуткая была старуха — какая-то жрица, по слухам. Ее звали Мейега, а настоящего имени выговорить никто не мог. Половина Ланниспорта ходила к ней за лекарствами и приворотными зельями. Она, разумеется, давно уже умерла, и могу вас заверить, что Жиенна — прелестное дитя, хотя видел ее только однажды. Но столь сомнительная кровь…
Тирион, будучи когда-то женат на шлюхе, не мог в полной мере разделять ужаса дяди перед женитьбой на девушке, чей прадед торговал гвоздикой. И все же… Прелестное дитя, сказал сир Киван, но и яды бывают приятны на вкус. Вестерлинги — старинный род, но гордости у них больше, чем власти. Тирион не удивился бы, узнав, что приданое леди Сибеллы превышало состояние ее высокородного супруга. Рудники Вестерлингов давно истощились, лучшие земли распроданы или утрачены, а замок Крэг сильно обветшал. Теперь это развалина, хотя и весьма живописная на фоне моря.
— Вы меня удивили, — признал Тирион. — Я думал, у Робба Старка больше здравого смысла.
— Ему шестнадцать, — напомнил лорд Тайвин, — а в этом возрасте любовь, похоть и честь всегда перевешивают рассудок.
— Он нарушил клятву и опозорил своего союзника. Где же тут честь?
— Честь девушки он поставил выше своей, — ответил сир Киван. — Он лишил ее невинности и не мог поступить иначе.
— Он поступил бы добрее, оставив ее с бастардом в животе, — сказал напрямик Тирион. Да, теперь Вестерлинги, похоже, лишатся всего: земель, замка и самой жизни. Ланнистеры всегда платят свои долги.
— Жиенна Вестерлинг — дочь своей матери, — ответил на это лорд Тайвин, — а Робб Старк — сын своего отца.
Как видно, измена Вестерлингов разъярила отца не столь сильно, как Тирион ожидал. До сих пор лорд Тайвин не спускал неверности своим вассалам. Гордых Рейнов из Кастамере и древний род Тарбеков из Тарбека он истребил под корень, будучи еще юношей. Об этом даже сложили песню, весьма мрачную. Несколько лет спустя, когда лорд Фармен из Светлого Замка начал вести себя подозрительно, лорд Тайвин послал к нему гонца с лютней вместо письма. Прослушав в своем чертоге «Рейны из Кастамере», лорд Фармен исправился раз и навсегда. А если бы песни оказалось мало, то разрушенные замки Рейнов и Тарбеков всегда могли напомнить об участи тех, кто бросил вызов власти Бобрового Утеса.
— Крэг не так уж далек от Тарбека и Кастамере, — заметил Тирион. — Казалось бы, Вестерлинги достаточно часто проезжали мимо, чтобы усвоить урок.
— Мне думается, они его усвоили. Судьба Кастамере им хорошо известна, могу тебя уверить.
— Неужели у Вестерлингов и Спайсеров хватает глупости верить, что волк способен победить льва?
Впервые за долгое время лорд Тайвин чуть было не улыбнулся. Этого не случилось, но и сама угроза была достаточно страшна.
— Самые большие глупцы зачастую оказываются умнее тех, кто смеется над ними. Ты женишься на Сансе Старк, Тирион, — и скоро.
КЕЙТИЛИН
Мертвых внесли в зал на плечах и положили у помоста. На освещенный факелами чертог опустилась тишина, и Кейтилин слышала, как воет где-то в замке Серый Ветер. Он чует кровь — чует сквозь стены и двери, сквозь ночь и дождь, чует запах смерти и разрушения.
Кейтилин, стоявшей по левую руку Робба у высокого сиденья, показалось на миг, будто она смотрит на собственных мальчиков, Брана и Рикона. Эти мальчики намного старше, но смерть снова сделала их малыми детьми. Нагие и мокрые, они лежали так тихо, что трудно было вспомнить, какими они были при жизни.
Белокурый пытался отрастить бороду — бледно-желтый, как на персике, пушок покрывал его щеки и подбородок над красным располосованным горлом. Длинные золотистые волосы еще не просохли, как будто его вытащили из ванны. Судя по его виду, он умер мирно, может быть, во сне, а вот его темноволосый кузен явно боролся за свою жизнь. Об этом свидетельствовали его изрезанные руки и многочисленные колотые раны на груди и животе. Дождь отмыл тело дочиста, но кровь еще медленно сочилась из них, как из множества ртов.
Робб, прежде чем явиться сюда, надел корону, и бронза тускло поблескивала при свете факелов. Он смотрел вниз, на мертвых, и тень скрывала его глаза. Быть может, он тоже видит Брана и Рикона? Кейтилин хотела бы заплакать, но в ней больше не осталось слез. От долгого заточения мальчики сделались бледными, и кровь на их белой коже казалась особенно красной, невыносимой для зрения. А вдруг и Сансу положат вот так, нагую, перед Железным Троном, когда убьют ее? И ее кожа покажется всем столь же белой и кровь столь же красной? Снаружи доносился непрестанный шум дождя и волчий вой.
Эдмар стоял справа от Робба, придерживаясь рукой за спинку отцовского сиденья, с еще припухшим со сна лицом. Его, как и ее, разбудили, постучав ему в дверь среди ночи, и грубо вырвали его из сонных грез. Хорошие ли сны ты видел, брат? Солнце, смех и девичьи поцелуи? Надеюсь, что так. Ее собственные сны несли только мрак и ужас.
