– Ему это не помогло, – сказал Голдри. – И меч Колдунии, направленный против нас, сломался в его руке и убил его могучих храбрецов.
– Но правда и то, что не жил на земле более великий властитель, чем Король Горайс Двенадцатый. Когда после всех долгих войн мы загнали его, как оленя, он боялся колдовать, ибо до сих пор это никому не удавалось дважды. Он знал, что тот, кого он вызовет из глубин, его самого уничтожит, если он ошибется даже в самой малости. В первый раз он только споткнулся, но его спас ученик. Заметь, как он уходил сейчас: ничем земным его нельзя было взять. Был жуткий гром, Железная Башня раскололась, черный замок Карсэ стал ему памятником, лорды Колдунии и сотни наших и его воинов послужили погребальной жертвой, а ночные духи стенают, как плакальщики.
Они вернулись в лагерь. В свое время закатилась луна, ушли тучи, спокойные звезды продолжили свой вечный путь до утра; ночь снова стала обычной ночью, словно и не была свидетелем того, как слава и мощь Колдунии была разбита вдребезги молотом судьбы.
XXXIII. Царица Софонисба в Гейлинге
О развлечениях, устроенных лордом Джассом в Демонланде для царицы Софонисбы, воспитанницы богов; о том, что больше всего удивило ее после всех чудес, которые она увидела в этой стране; редкий пример того, как весной в счастливом мире, вопреки ожиданиям, нечто возрождается
Прошли месяцы, и наступило время года, когда царица Софонисба должна была сдержать свое обещание и приехать в гости к лорду Джассу в Гейлинг. И случилось так, что безветренным апрельским утром галеас из Зимьямвии с царицей на борту вошел на веслах в гавань Лукинг.
Весь восток был залит золотом рассвета. Резко очерченная, словно бронзовая, Картадза еще заслоняла солнце; в большой тени горы дремала гавань, и сонно стояли в неясной синеве и пурпуре рощи земляничных деревьев и каменных дубов. Белые мраморные причалы и аллеи розовоцветных миндалей, просыпаясь, отражались в безмятежном море, как в зеркале. На западе за заливом вся земля уже встречала наступающий день яркими красками. Вершины гор еще были в снегу и резко выделялись на фоне неба: Дайна, Вилка Нантреганона, островерхий Шард, все пики гребня Торнбек и Невердейла. Утро смеялось на плечах отрогов и целовало пышные леса у подножий, где каждый сук отсвечивал сочным коричневым цветом, и на мириадах веток словно вспыхивали бесчисленные почки. Белые туманы еще покрывали влажные долины, где Тиварандардейл тянулся к морю. Берега Ботри и Сирамси, земля под Тремнирским Обрывом и лужайки меж березовых рощ к югу от Аулсвика были усыпаны золотыми ранними нарциссами.
Галеас провели на веслах к самой северной стоянке и зачалили. Нежный аромат миндаля означал весну, и весна сияла в облике царицы, когда она сходила с корабля в сопровождении свиты, и ласточки летали вокруг нее и садились ей на плечи. Вечной юностью поделились с ней боги, воспитавшие ее, и вечный мир подарили Коштре Белорне.
Лорд Джасс с братьями встречали ее, с ними был и лорд Брандок Дах. Они все по очереди поклонились, поцеловали ей руки и сказали:
– Добро пожаловать в Демонланд!
– Не только в Демонланд, милорды, – ответила она, – но снова в мир. И в какую еще гавань из всех гаваней, и в какую страну из всех стран я могла бы направить руль, как не сюда, к вам, кто своими победами принес мир и радость всему миру? В старину, до того как имя Горайса и название Колдунии не слышали в Моруне, мир в той стране спал так же сладко, как будет спать для нас в этих землях и в Демонланде, особенно теперь, когда грозные имена навеки пропали в водовороте тьмы и забытья.
Джасс сказал:
– О царица Софонисба, не желай, чтобы великие имена забывались навечно. Так забудутся и войны, которые в минувшем году завершились великой победой, сделавшей нас бесспорными властителями земли, и мы сами, и те, кто сражался против нас. Надо, чтобы эти имена переходили из уст в уста в течение многих поколений, пока стоит мир.
Они оседлали лошадей и поскакали из гавани на верхнюю дорогу, потом между открытых пастбищ к Языку Хэвершо. На росистых лугах у дороги резвились ягнята; с куста на куст перепархивали дрозды, в безоблачном небе звенели жаворонки; а когда они спускались через лес к Бекфуту, в деревьях ворковали дикие голуби, и из листвы выглядывали белки с глазами-бусинками. Она была так очарована лесом и лугами, что всю дорогу молчала, лишь иногда радостно вскрикивала. Лорд Джасс, который сам все это любил, радовался ее восторгу.
После крутого подъема от Бекфута, они въехали в Львиные ворота Гейлинга. В аллее ирландских тисов выстроились телохранители Джасса, Голдри, Спитфайра и Брандока Даха. В честь своих великих правителей и царицы они подняли копья, а трубачи с серебряными трубами протрубили трижды. Зазвучали лютни, теорбы и цитры, и под приглушенный ритм барабанов юные девы хором спели приветственную песню и забросали дорогу перед царицей и лордами Демонланда белыми гиацинтами и нарциссами. Леди Мевриана и Армеллина, красивые, как королевы, ждали прибытия царицы Софонисбы в Гейлинг на верху золотой лестницы во внутреннем дворе.
Трудно было бы описать все развлечения и удовольствия, приготовленные для царицы Софонисбы лордами Демонланда. Первый день она провела в парках и садах Гейлинга, где лорд Джасс показал ей широкие липовые аллеи, тисовые домики, фруктовые сады и висячие сады, свои любимые дорожки и беседки; тропинки из ползучего тимьяна, которые, если ходить по ним, издают освежающий аромат; старинный водяной сад с Бранкдейлским ручьем, где летом отдыхают нимфы, и можно услышать, как они поют, и увидеть, как они расчесывают волосы золотыми гребнями.
На второй день он показал ей сад трав, объяснил тайные свойства растений, большим знатоком которых был. В его саду рос замалентицион, заживляющий любые раны, будучи растерт с жиром без соли; дикий бадьян, который надо съесть, чтобы вытолкнуть из тела стрелу и заживить рану от нее; змеи не выносят его запаха и уползают, если ветер разносит его, и могут погибнуть. Мандрагора, принесенная в жилище, выгоняет из него зло, облегчает головные боли и дарит спокойный сон. Он также показал ей морской остролист, родящийся в тайных влажных местах; его корень похож на голову горгоны, каждый его отросток имеет два глаза и нос, он змеиного цвета; выкапывая его, надо следить, чтобы на него не попал солнечный свет, а тот, кто его режет, должен отвернуть голову, ибо смотреть на него опасно.
На третий день Джасс повел царицу в свои конюшни, где у него были боевые кони, и скаковые для охоты, и ездовые для колесниц. Они содержались в стойлах, где все было серебряное. Больше всего она дивилась красивым белым кобылам. Их было семь сестер, таких похожих, что не отличить, их в давние годы подарили Джассу жрицы Артемиды в закатных землях. Бессмертны были они, в их венах текла не кровь, а ихор, его светом горели их глаза.
Четвертый и пятый дни царица гостила в Дрепаби у лорда Голдри Блажко и принцессы Армеллины, их свадьба состоялась на рождество в Заджэ Закуло. Шестой и седьмой вечера она провела в Аулсвике, где лорд Спитфайр устроил истинно королевские развлечения. Но в Кротринг лорд Брандок Дах царицу не пригласил, ибо еще не привел в порядок все сады и не восстановил всю роскошь во дворце, который испоганил Кориниус. Он не хотел, чтобы она увидела замок Кротринг до того, как он засияет прежней красотой.
