– Госпожа, тебе немногим больше половины моих лет, а по другому счету ты в семь раз меня старше. Воля моя непоколебима, и нечего принимать меня за глупца. Вернемся в Коштру Белорну.
Они спокойно вернулись в гору тем же путем, каким пришли. И царица сказала:
– Милорды Джасс и Брандок Дах, на свете мало таких коней, которые донесли бы вас до Зоры Рах нам Псаррион, и хоть вы могучи, как полубоги, вы не сможете оседлать их, если не возьмете прямо из яйца. Они летают так высоко, и они так осторожны, что вам их не поймать, хоть бы вы прождали десять земных жизней. Я пошлю своих ласточек, может быть где-нибудь в мире есть еще такое яйцо.
Она разослала птичек на север, запад, юг и восток, и все они, кроме одной, вернулись в свое время на усталых крыльях и без вестей.
– Ко мне вернулись все, кроме Арабеллы, – произнесла царица. – В мире многие опасности подстерегают их: хищные птицы, охотники, убивающие ради забавы. Но будем надеяться, что она, в конце концов, вернется.
Но тут заговорил лорд Джасс:
– О царица Софонисба, не в моей природе надеяться и ждать. Когда я вижу цель перед собой, я должен действовать быстро, решительно и уверенно. Я никогда не ждал, пока земляника сгниет под крапивой. Я попытаюсь взойти на Зору.
Никакими мольбами не смогла она отговорить его, а лорд Брандок Дах его всячески поддержал.
Их не было две ночи и два дня, царица в глубоком беспокойстве ждала их в павильоне у зачарованного озера. На третий вечер в павильон вернулся Брандок Дах, смертельно бледный, с едва живым Джассом на руках.
– Ничего не говори, – сказала царица. – Есть лишь одно средство: забвение. Я употреблю все чары, которые знаю, чтобы наслать его на вас обоих. Я уже отчаялась увидеть вас живыми, вы так безрассудно бросились в запретный край.
Брандок Дах улыбнулся, но выглядел он ужасно.
– Не вини нас, царица. Кто целится в полдневное солнце, обычно понимает, что не сможет попасть, но уверен, что его стрела все-таки полетит выше куста.
Его голос прервался, белки глаз закатились, он схватил царицу за руку, как испуганный ребенок. Потом с огромным усилием ему удалось овладеть собой.
– Молю, побудь со мной немного, – попросил он. – Пару раз плотно поем и выпью, и это пройдет. Но взгляни на Джасса: как ты думаешь, он мертв?
Прошло много дней, потянулись месяцы, а лорд Джасс все лежал, как на смертном ложе, в павильоне у озера, на попечении своего друга и царицы. Наконец, когда в земных краях кончилась зима и почти прошла весна, вернулась ласточка со стертыми крыльями, которую они уже не ждали. Она скользнула на грудь своей госпожи, полумертвая от усталости. Царица приласкала ее, напоила нектаром, и птичка собралась с силами и сказала:
– О царица Софонисба, воспитанница богов, по твоему поручению я побывала на востоке и на юге, на западе и на севере, летала в жару и в мороз, побывала на полюсах и везде вокруг, и наконец, залетела в Демонланд, где высится хребет Невердейл. Там между гор есть озеро, которое демоны называют Дьюл Тарн. Оно очень глубокое; смертные, живущие на его берегах, считают его бездонным. Но у него есть дно, и на дне лежит яйцо гиппогрифа, я его видела, когда летела над ним на огромной высоте.
– В Демонланде! – воскликнула царица. – Оно единственное. Вам надо вернуться домой и достать его.
Брандок Дах сказал:
– Домой в Демонланд? После того, как мы прошли весь свет, чтобы найти путь, и совсем обессилели?
Но когда об этом услышал лорд Джасс, то встрепенулся, и его слабость стала отступать, так что через несколько недель здоровье к нему полностью вернулось. К тому времени прошел ровно год с тех пор, как демоны вошли в Коштру Белорну.
XV. Королева Презмира
Как леди Презмира открыла лорду Гро, что она хотела бы сделать с Демонландом, что должно было привести ее лорда к еще большей славе и величию; и как ее неосторожно громкая речь о своих планах стала причиной того, что лорду Кориниусу было обещано блаженство
В ту самую двадцать шестую ночь мая, когда лорд Джасс и лорд Брандок Дах узрели с самого высокого в мире пика землю Зимьямвии и Коштру Белорну, Гро прохаживался с леди Презмирой по западной террасе крепости Карсэ. До полуночи оставалось два часа. Было тепло, в чаше неба еще смешивались лучи заходящего солнца и восходящей луны. Легкий ветерок оживлял спящий воздух. Стены дворца и Железной Башни закрывали террасу от прямого лунного света, и в колеблющемся свете факелов качались тени. Из дворца доносилась бурная музыка и шум попойки.
Говорил Гро:
– Если твой вопрос, о Королева, скрывает желание, чтобы я ушел, я исчезну быстрее молнии, как бы это меня ни огорчало.
– Это просто праздный интерес, – сказала она. – Если хочешь, оставайся.
– Естественное свойство мудрости, – сказал он, – следовать за светом. Когда ты покинула зал, мне показалось, что все огни пригасли.
Он взглянул на нее сбоку при свете факела, и ему показалось, что в ее лице отражаются мрачные мысли. Она была красавица из красавиц, статная и царственная, на голове ее сверкала золотая корона с темными аметистами. Краб надо лбом был хитроумно выполнен из серебра, и в каждой клешне держал хризолитовый шарик размером с яйцо дрозда.
Лорд Гро сказал:
– В мои планы входило посмотреть на небесное созвездие, которое смертные называют Волосами Береники, и понять, могут ли эти звезды сиять ярче твоих волос, о Королева.
Некоторое время они ходили молча. Затем она произнесла:
– Вымученная учтивость твоих фраз не вяжется с нашей дружбой, милорд Гро. Если я не рассердилась, то только потому, что считаю их продолжением громких слов, сопровождающих наполнение чаш и восхваление Короля в эту ночь из всех ночей, когда все мы вспоминаем, как был наслан Враг, и как мы отомстили Демонланду.
– Госпожа, – сказал он, – забудь свои печали. Неужели тебе мало, что Король оказал такой почет твоему мужу Корунду, поручив ему безраздельно править всей Бесовией? Все заметили, что ты была не рада, когда сегодня сам Король надел корону на твою голову, чтобы ты носила ее вместо своего великого мужа до тех пор, пока он не вернется и востребует ее. Мне казалось, что корона и то, как Король хвалил Корунда, должно было заставить твои щеки порозоветь от гордости. Но это не смогло развеять твои печали, подобно тому, как слабые лучи зимнего солнца не могут растопить черный лед на пруду.
– Короны сейчас – дешевый мусор, – сказала Презмира. – Уже двадцать королей служат нашему Королю, как лакеи, а он возвышает лакеев до королей. Тебе не кажется, что радость от этой короны несколько потускнела, когда я увидела ту, что получил от Короля Лаксус?
– Госпожа, – сказал Гро. – Прости Лаксуса. Правда, он только одной ногой встал на землю Пиксиленда, но если сейчас он там король, тебя это должно радовать хотя бы потому, что войну там вел Кориниус, которому просто везло. Он перехитрил твоего благородного брата и довел его до ссылки, а корону не получил.
