– Через час после полуночи. Для моего желания это целый год, – сказал он.
– Так говорит мой благородный любовник, – сказала Срива, снова подставляя ему губы.
Она быстро прошла под аркой и через двор, где в северной галерее находились покои ее отца Корсуса.
Лорд Кориниус вернулся на скамью и лениво развалился на ней, мурлыча песенку на старый мотив:
Моя любовница – волан
Из пробочки и перьев.
Сегодня я любовью пьян,
А завтра рад потере!
Волан к другому я пошлю,
И сам другую полюблю!
Ла-ла, ла-ла, ла-ла!..
Он вытянул руки и зевнул.
– Ну, Лаксус, круглолицый петушок, такое лекарство сильно облегчает мою досаду. Будет только честно, если я не получил свою корону, зато мне достанется твоя любовница. Правду сказать, глядя, какое ничтожное, маленькое и обыкновенное королевство этот Пиксиленд, и какая восхитительная трясогузочка эта Срива, от взляда на которую у меня уже два года слюнки текут, я могу считать себя частично вознагражденным, пока она мне не надоест:
Полна любовью жизнь моя,
Но не хочу жениться я.
Без жен мы проживем, друзья,
А без любви негоже…
– Значит, через час после полуночи? Какое вино лучше всего для любовников? Пойду выпью бокал и сыграю в кости с кем-нибудь из парней, чтобы скоротать время.
XVI. Миссия леди Сривы
Как герцог Корсус подумал, что государственное дело стоит поручить собственной дочери; и как она успешно справилась с миссией
Срива быстро пошла в покои своего отца, застала мать дремлющей за шитьем в кресле с двумя свечами по бокам, и сказала:
– Госпожа матушка, есть корона королевы, которая ждет, чтобы ее подобрали. Если вы с отцом не пошевелитесь, она упадет в колени чужестранки. Где отец? Все еще в пиршественном зале? Надо немедленно призвать его сюда.
– Тьфу! – воскликнула Зенамбрия. – Как ты меня напугала. Говори медленнее, дочь моя. Из твоей бурной речи я ничего не поняла. Что у тебя за дело?
– Дело государственной важности. Ты не пойдешь за отцом? Ладно, я его приведу. А ты скоро все услышишь, матушка, – и она направилась к двери.
Мать закричала, что возвращаться в зал спустя много времени после того, как все женщины оттуда ушли, по меньшей мере неприлично, но она не слушала. Видя, что дочь не остановишь, леди Зенамбрия подумала, что лучше пойти самой, и в скором времени вернулась с Корсусом.
Корсус сел в кресло напротив жены, и его дочь рассказала ему все, что узнала.
– Они дважды или трижды проходили мимо, – сказала она, – так близко, как ты сейчас от меня. Отец мой, она опиралась на руку своего кудрявого философа, словно они родственники. Ясно, они не думали, что кто-то может их подслушать. Говорила она вот что.
Тут Срива передала все речи леди Презмиры о походе на Демонланд, и о задуманной встрече с Королем, и о плане Презмиры поручить Корунду возглавить поход, и о письмах, которые утром отправят в Бесовию, чтобы срочно отозвать его из Орпиша.
Герцог слушал, не шевелясь, тяжело дыша, наклонившись вперед, опершись локтем одной руки о колено, а другой рукой теребя седые усы. Он бродил хмурым взглядом по покою, и его обвислые щеки, раскрасневшиеся на пиру, постепенно приобретали более темный оттенок.
Зенамбрия сказала:
– Увы, разве я тебе не говорила давным-давно, милорд, что Корунд зря взял молодую жену. Вот от этого и весь позор. Жаль, что такой славный муж, уже не в расцвете сил, оказался на краю света, а она так скоро нарушает обет и покушается на его честь. Я очень надеюсь, что он вернется домой и отомстит ей. Я уверена, что Корунд достаточно горд, чтобы не покупать успех такой позорной ценой.
– Твоя речь, жена, – сказал Корсус, – подтверждает поговорку, что волос долог, а ум короток. Ты дура.
Некоторое время он молчал, потом перевел взгляд на Сриву. Она полусидела, полустояла, опираясь белоснежными руками о стол, схватившись за его край и сверкая драгоценными кольцами. Его хмурый взгляд слегка посветлел, остановившись на ней.
– Иди сюда, – сказал он. – Садись мне на колени, вот так.
Когда она устроилась на его колене, он сказал:
– Красивый наряд на тебе сегодня, мартышка. Красный, как подобает веселому настроению.
Он обнял ее одной рукой, его широкая ладонь у нее под грудью была похожа на щит.
– Ты очень хорошо пахнешь.
– Это лист малабатрума, – ответила она.
– Я рада, что тебе нравится, милорд, – сказала Зенамбрия. – Моя служанка заявляет, что когда его варят в вине, получаются непревзойденные духи.
Корсус внимательно смотрел на Сриву, и через некоторое время спросил:
– А как ты оказалась на террасе ночью?
Она опустила глаза и ответила:
– Лаксус просил меня выйти туда на встречу с ним.
– Хм! – фыркнул Корсус. – Тогда странно, зачем он тебя уже час ждет у себя в личном дворике.
– Он меня не так понял, – сказала Срива. – Так ему и надо.
– Значит, так. А ты сегодня занялась политикой, – сказал Корсус. – И унюхала поход на Демонланд. Похоже на то. Но мне кажется, Король пошлет Кориниуса.
– Кориниуса? – переспросила Срива. – Вряд ли. Туда должен будет отправиться Корунд, если только ты не доложишь Королю об этом деле сегодня. Потому что, о отец мой, леди лиса лично посетит его завтра.
– Да ну! – воскликнул Корсус. – Ты еще девчонка, и ничего не понимаешь. У нее нет права крови просто так входить к Королю, и ей не хватит решимости. Нет, на первом плане не Корунд, а Кориниус. Поэтому Король воздержался от передачи ему Пиксиленда, который должен был стать его владением, и швырнул эту игрушку Лаксусу.
– Но это чудовищно, – сказала Зенамбрия. – Отдать Кориниусу Демонланд, что намного больше, чем корона Пиксиленда. Новичок получит все мясо, а тебе достанутся кости и обрезки, потому что ты стар?
– Придержи язык, женщина, – сказал Корсус, глядя на нее, как на скисшее питье. – Почему тебе недостает ума использовать дочь как наживку и насадить его на крючок?
– Прости меня, муж мой, – сказала Зенамбрия.
Леди Срива рассмеялась, обхватив бычью шею отца и играя его усами.
– Успокойся, госпожа матушка, – сказала она. – Я сама могу выбирать в Карсэ. Сейчас, например, я думаю про лорда Кориниуса. Настоящий воин, вдобавок, бреет усы, а это, по моему опыту, гораздо приятнее, чем твоя щетина, отец.
– Ну ладно, – сказал Корсус, целуя ее. – Как бы там ни было, сегодня же отправлюсь к Королю, чтобы решить дело. Тем временем, миледи, – обратился он к Зенамбрии, – отправляйся прямо в спальню и крепко запри дверь, а я для пущей безопасности запру ее снаружи. Сегодня народ слишком развеселился. Очень может статься, что тебя обидят пьяные гуляки, пока я занимаюсь государственными делами.
