В ту ночь все отправились спать. А утром, о Король, во внутреннем дворе Аулсвика раздался страшный шум. Я в одной рубахе выбежал в туманный серый рассвет и увидел Корсуса, который стоял в галерее перед палатами Галландуса. Он был обнажен до пояса, его волосатая грудь до подмышек и руки были в крови, и в руках он держал два окровавленных кинжала. И он кричал громким голосом: «Измена в лагере, но я вырвал жало! Подходите все, кто хотел Галландуса своим полководцем, я смешаю их кровь с его кровью».
К этому времени Король натянул шелковые шоссы, чистую шелковую рубашку, и зашнуровывал черный дублет, отделанный алмазами.
– Ты рассказал мне о двух ошибках Корсуса, – заметил он. – Сначала он проиграл битву, а потом убил Галландуса в приступе раздражения, хотя мог этого не делать.
– Убил спящего, – сказал Гро. – Отправил Галландуса из тени сна в вечную тьму.
– Ну что ж, – сказал Король. – В каждом месяце есть два дня, когда ничто начатое не заканчивается. Я думаю, что Корсус исполнил свои намерения относительно Галландуса в один из таких дней.
– Весь лагерь взбунтовался против него, – сказал лорд Гро. – Все были глубоко оскорблены убийством достойного воина. Но они не смеют открыто выступить против Корсуса, ибо его охраняют ветераны, а он уже выпустил кишки дюжине тех, кто роптал, так что остальные пребывают в страхе. Говорю тебе, о Король, твое войско в Демонланде в гибельной опасности. Спитфайр сидит под Аулсвиком с большим войском, нет надежды на то, что мы сможем долго продержаться без свежих сил. Есть опасность, что Корсус решится на отчаянный шаг. Я не вижу, как он вообще сможет успешно предпринять что бы то ни было с взбунтовавшимся войском. О нем идет дурная молва, и если он не загладит, как можно скорее, свою вину за провал под Бриманским Рапсом, позор ждет его. Существует мнение, что у демонов не осталось кораблей, и что Лаксус правит морем. Между флотом и Аулсвиком нет сообщения, но в Демонланде много хороших гаваней и мест для строительства кораблей. Если демоны смогут помешать нам сменить Корсуса, и не дадут Лаксусу успешно действовать на море, мы встретимся с огромными трудностями.
– Как тебе удалось ускользнуть? – спросил Король.
– О Король, – ответил Гро, – после убийства в Аулсвике я каждый день боялся удара кинжалом, так что для спасения собственной жизни и ради Колдунии стал продумывать способы побега. В конце концов, я тайно добрался до флота, и держал совет с Лаксусом, который очень зол на Корсуса за деяния, после которых наши надежды могут развеяться в дым. Лаксус просил меня встретиться с тобой, о Король, и говорить как от своего имени, так и от имени всех верных сердец Колдунии, которые надеются на твое величие и не сдаются в надежде на твою помощь, пока еще не все пропало. Ибо воистину Корсусом овладело безумие, которое перевернуло его характер и рассеяло все доброе, что ты знал в нем. Удача покинула его, сейчас он может разбить нос, даже упав на спину. Молю тебя, нанеси удар, не то судьба ударит первой, и мы окажемся в опасности.
– Тьфу, – сказал Король. – Не пытайся поднять меня, пока я не упал. Пора ужинать. Сопровождай меня в зал для пиров.
Король Горайс к этому времени был уже в полном облачении для праздника, в блио из тонкого черного шелка, украшенного полосками черного бархата и расшитого алмазами, в черных бархатных шоссах, накрест перехваченных серебристыми шелковыми лентами с блестками, в широком плаще из медвежьей шкуры с золотым воротом. На голове его красовалась железная корона. По пути из своих покоев он снял со стены меч, кованный из синей стали с рукоятью, головка которой была вырезана из гелиотропа и имела форму черепа. В пиршественный зал он вошел с обнаженным мечом.
Все молча встали, выжидательно глядя на Короля. Он остановился в дверях между колоннами, поднял острый меч, и краб Колдунии в короне сверкнул алмазами у него надо лбом. Но сильнее всего их поразили его глаза. Они горели под густыми бровями, как адское пламя.
Он не произнес ни слова, но жестом дал знак Кориниусу подойти. Кориниус встал и медленно, как во сне, приблизился к Королю, послушный жуткому взгляду. Он откинул с плеч плащ из небесно-голубого шелка. Блестящая чешуйчатая серебряная кольчуга с короткими рукавами обтягивала широкую бычью грудь. На запястьях обнаженных рук сверкали золотые браслеты. Голова крепко сидела на мощной шее, полные губы, сотворенные для чаш и женских поцелуев, были крепко сжаты над квадратным бритым подбородком. На пышных светлых кудрях красовался венец из черной брионии. В темно-синих глазах дремал укрощенный огонь, только злые зеленые искры иногда вспыхивали под взглядом Короля.
Они простояли друг против друга так долго, что можно было глубоко вздохнуть двадцать раз, потом Король произнес:
– Кориниус, прими королевство Демонланд, которое Король, твой повелитель, дарует тебе, и служи мне верой и правдой.
Все в зале потрясенно выдохнули. Кориниус встал на колени. Король протянул ему обнаженный меч, который держал в руке, и сказал:
– Этим мечом, о Кориниус, ты загладишь позор, которым запятнал себя в моих глазах. Корсус утомился и допустил ошибку в Демонланде. Пьянство привело его к потере половины войска. Сейчас он заперт в Аулсвике. Я потерял хорошего военачальника из-за его зависти и злобы, столь жестоко направленной не на врагов, а на друзей. Страшный беспорядок в войске, если ты его не прекратишь, превратит всю нашу удачу в крах. Если сумеешь управиться, то одним сильным ударом можно будет изменить положение к лучшему. Иди, и докажи, что ты достоин.
Лорд Кориниус выпрямился, держа меч острием вниз. Лицо его вспыхнуло и стало красным, как осенние листья, когда на западе внезапно разрываются свинцовые тучи, и выглядывает солнце.
– Милорд Король, – сказал он. – Дай мне место, где сесть, я сам добуду место, где лечь. Когда луна станет полной, я отчалю из Тенемоса. Если в ближайшее время я не верну удачу, которую спугнул это кровожадный дурак, плюнь мне в лицо, о Король, прогони меня от своих очей и наложи заклятия, которые погубят меня.
XIX. Тремнирский Обрыв
О том, как колдуны осадили лорда Спитфайра в его крепости; как он дрался с Кориниусом под Тремнирским Обрывом; и как воины Колдунии победили в тот день
Страшно недовольный лорд Спитфайр сидел в шатре перед Аулсвиком. Жаровня с горячими углями источала приятное тепло, под богатым пологом горели светильники. Снаружи доносился равномерный шум дождя, шлепающего по лужам. Был поздний осенний вечер. Рядом со Спитфайром на ложе, как хмурый ястреб, сидел Зигг, его взгляд выражал озабоченность. Он поставил меч между колен, острием в пол, и слегка покачивал его то влево, то вправо, следя, как теплый свет играет в головке рукояти, выточенной из шпинели.
– Проклятье! Значит, так случилось? – сказал Спитфайр. – Говоришь, все десять, в проливе Раммерик?
Зигг утвердительно кивнул.
– А где он был, раз не спас их? – спросил Спитфайр. – Жуткая неудача.
Зигг ответил:
– Они неожиданно и тайно высадились за милю от гавани. Он не виноват, что не знал.
