— Моя награда — это перстень Бога Сына. Он причитается мне, но я отдам его вам, лишь выкраду его у сиятельных.
Инквизитор смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Пораженный, он был не в силах издать хоть какой-нибудь звук.
— Когда вернетесь в Тиму с настоящим перстнем Бога Сына, никто не посмеет усомниться в ваших словах.
Я лгал. Моя награда — это золото и свобода от клятвы, но клятвы больше нет, а монет Антуана не увижу как собственных ушей. Зато есть месть. Кем бы ни был тот сиятельный, что уничтожил Старика и остальных, и какой бы силе, Дьяволу или нет, сиятельные и избранные ни служили, но я буду бить по ним. Помощь тайному братству, которое противостоит Низверженному, — это тоже моя месть, а после когда-нибудь доберусь и до убийцы ночных крыс.
Томас Велдон рухнул на колени и потянулся к моей руке. Я поспешил отступить.
— Встаньте, святой отец. У меня есть еще один важный вопрос.
— Все что хочешь, Гард, — хрипло произнес церковник.
— Поднимитесь и скажите: где кольцо тени? Той, которую мы упокоили на заброшенном лесном погосте.
— Я помню. — Монах встал с колен. — Кольцо исчезло.
— Отец Томас, оно очень важно для меня! — Схватить бы инквизитора за плечи и встряхнуть! Я так надеялся использовать кольцо тени…
— Оно пропало! — с жаром произнес Велдон. — Я потерял его на второй день пути на лодках.
— Вы уверены?
Церковник закивал.
— Кольцо находилось во внутреннем кармане камзола, под рясой. Случайно выпасть оно не могло, но утром, после первого привала на берегу, кольца не было.
Я тихо выругался. Еще один камешек на весы против возвращения из Запустения. Где моя воровская удача?
А тень… Алиса совсем рядом. Я обернулся, чтобы через миг лицезреть, как из пустоты появилась фигура в темном. Из-за плеча послышалось сдавленное мычание Велдона.
Черная убийца бросила мимолетный взгляд на монаха:
— Я вижу тебя, спящий.
— Алиса…
Племянница кардинала прильнула ко мне, ее губы коснулись моих. Меня захлестнула чувственная волна.
— Я люблю тебя, Николас, — отстранившись, Алиса подняла длинные ресницы над большими зелеными глазами, — я могу тебе помочь. Спасти тебя! Но прими Низверженного! Сейчас же! Иначе я бессильна.
Сзади раздалось бормотание молитвы, однако Велдона для меня в тот миг не существовало.
— Не понимаю!
— Я не должна здесь находиться! Не могу! Но заклинаю! Времени нет! Прими Низверженного, и я уведу тебя отсюда!
— Нет! Я хочу мести для того, кто служит твоему Низверженному! Назови его имя! И свое! Другое имя!
Тень заморгала, провела двумя пальцами по виску.
— Слушай же! — Алиса встрепенулась. — Семь десятков огсбургских орков сейчас окружают вашу стоянку. Они убьют вас всех! Прими Низверженного!
— Что? Что ты сказала?
— Прими Низверженного! — Убийца не слушала меня. — Он твоя единственная надежда!
— Я надеюсь лишь на месть!
— Ты не сможешь ему отомстить, — горячо заговорила Алиса. — Я узнала, кто убил твоих братьев. Это сам Низверженный! Он еще грядет, и одновременно он уже здесь! Не спрашивай как! Просто прими его!
Я был потрясен не меньше, чем Велдон пару минут назад. Что она несет? Ночные крысы перешли дорогу самому Сатане?
— Прими его!
Глаза закрылись сами. Какой Низверженный? Что за орки?
— Нет, не могу.
Алиса опустила взор и отошла на три шага от меня.
— Но ты говорила про орков!
— Николас, я люблю тебя, — с горечью в голосе произнесла тень.
Спустя удар сердца исчезла.
Я шумно испустил из легких воздух! Что творится?
— Ты?.. Ты!.. — повторял с перекошенным лицом Велдон.
— Заткнись! — зло прорычал я; ох, чую, пахнет жареным. — Все разговоры — потом, а сейчас — за мной!
Я рванул к оврагу и, ломая нависшие ветки, спустился вниз. Следом к стоянке кубарем скатился монах.
У погасшего костерка был только Рой.
— Где Барамуд и Крик? — выпалил я.
— Нету их. Исчезли куда-то. — Толстяк непонимающе переводил взор то на меня, то на монаха. — Что стряслось-то?
Я вытащил из кобуры два пистоля.
— Хватайся за оружие, Рой. Бой будет!
Глава 9
Каждый сам за себя
Толстяк изготовился к бою за считаные мгновения. Только что сидел на корточках у костра и раздумывал, не раскурить ли трубку, а оружие покоилось чуть поодаль, но через несколько ударов сердца подобрался, приготовился к схватке. На ременном поясе снова меч, кинжал и пистоль, в руках аркебуза, на плече висит еще одна.
— Держи. — Рой передал мне ружье и наклонился к третьему, лежащему на мешках слева от костра. — Прибереги пистоли, еще понадобятся.
Кивнув, я спрятал их в кобуру и взял аркебузу Тейвила. У нас еще шесть ружей. Поутру договорились оставить лишние и взять с собой три или четыре. Но нынче пригодились все.
— Уходить надо, — произнес я. — Бросаем мешки и уносим ноги!
— Так что случилось? — снова спросил Акан. Он недоумевающе переводил взгляд с меня на инквизитора.
— Орки! Убираемся отсюда! Потом все объясню.
— Отец Томас. — Толстяк обратился к церковнику. — Может, вы растолкуете, что происходит? Про каких орков Гард говорит?
Рой начал меня злить. Дорого каждое мгновение, а он вздумал расспросы учинять. Ну, отец Томас, скажите ему, что мешкать нельзя! Я покосился на инквизитора. Томас Велдон затравленно, по-другому не скажешь, смотрел на меня. Чтоб тебя, святой отец! Поцелуй тени — не большее зло, чем обращение в избранного!
— Если она… если он не ошибается, — заговорил бледный как полотно церковник, — нам и вправду лучше уходить.
Отцу Томасу горец поверил: взор Роя настороженно забегал по осинам, обступившим овраг, и, кажется, он пропустил мимо ушей оговорку инквизитора про Алису. Сам же Томас Велдон смотрел на меня как на живое воплощение Дьявола.
Я заскрежетал зубами. Гном и эльф пропали в самую неподходящую минуту; Рой вертит башкой вместо того, чтобы валить отсюда как можно скорее, и еще этот поборник веры… вдруг накинется с экзорцизмом? Однако монах молчал.
А толстяк продолжал крутить головой, изучая лес, и тогда я взорвался:
— Да что ты там выглядываешь!
— Тише, — толстяк выставил кверху указательный палец — я…
Протяжный свист прошил лес. Со всех сторон ему вторили десятки других. Нас окружили!
