Нурогг один!
Тяжело дыша, я шагнул к нему. Но какое-то шестое чувство заставило отвернуться и пригнуться, зажмуриться. Мир снова утонул в грандиозной вспышке белого света, покачнулся и словно застонал от взрыва.
Я устоял на ногах. Некромант лежал на камнях. Грудой черного тряпья, от которого к ночному небу без звезд тянулись тоненькие дымки, а сверху падали снежные хлопья. Черное щупальце, обвивавшее орка и видимое только мне, шевелилось. В нем пульсировала сила, однако некромант не проявлял признаков жизни.
Но хотя бы магия, укрывавшая нас от арбалетчиков, все еще действует! Стрелки остервенело разряжали оружие, болты достигали завесы праха и бессильно отлетали в сторону.
Маги-мертвецы, сваленные ударом вражьего колдовства, который был направлен и на них, поднимались с булыжников. Что они теперь без некроманта… Все? Конец? Низверженный и его присные победили? Вероятно, что так. Только орденским братьям и их «истинному» Творцу надо еще совладать с натиском нежити. Рубка стражников с неупокоенными превратилась в сущий ад.
Я сделал новый шаг к орку. Добить его, вонзить в него тесак. Чтоб наверняка! Но… Я замер в нерешительности: или, может, немедленно уходить, пока есть такая возможность? Пока еще мы никому не нужны…
— Николас!
Возглас Алисы выгнал из ступора. Тени справились с мертвецами, их обезглавленные уродливые тела валялись на мостовой. Леди Кайлер махала мне рукой, Лилит и Томас Велдон спешили к изувеченным воротам Башни алхимиков.
— Дьявол! — вырвалось у меня.
Нурогг поднялся! Шатается, низко опустил голову и словно ищет опору, чтоб не упасть. Но поднялся. Оправился. Выстоял!
— Чтоб тебя!..
Я бросил себя на некроманта, меч-тесак жаждал орочей крови. До Нурогга не более десяти шагов, в моей руке была зажата его смерть. Я вскинул клинок, а орк небрежно отмахнулся. Чудовищный удар невидимой дубины далеко отбросил от некроманта. В глазах потемнело, я кубарем катился по булыжникам замковой площади, сбив кого-то из мертвецов-магов.
Несколько ударов сердца не в силах был ничего сообразить. Где я и что происходит? Неупокоенный мог бы легко перегрызть горло, но мертвый чернокнижник только перешагнул через меня. Маги Нурогга разом направились к своему господину, они более не сотворяли огненные шары. Чернокнижники-мертвецы просто замерли позади некроманта неровным полукольцом.
— Ты как? — послышался возглас Алисы сквозь шум в голове. Надо мной склонилась испуганная тень.
— Ничего… — расцепив зубы, хрипло произнес я и, перевернувшись на живот, попробовал встать на ноги.
Далось это с преогромным трудом, я ожидал вспышки боли, боялся обнаружить перелом, но вроде бы цел. Только… Я не удержал стон. Как будто пропустили через мельничные жернова. Во рту вкус крови — разбил губу; еще и щеку рассек.
— Гард! — Инквизитор здесь, он и Лилит тоже поспешили ко мне. — О небеса! Ты цел?
— И невредим.
— Да стой же! Наклонись! — Церковник возложил обе ладони на мою голову, и тут же словно в прорубь окунули.
— Все, можешь идти, — выдохнул Томас Велдон, отступая от меня.
Лечебная магия!
— Спасибо, — сухо молвил я.
Изумление было причиной моей немногословности. Монах потратил на меня невеликие силы, но, похоже, это было все, чем он располагал на тот момент. Однако и этих крох хватило: кровотечение остановилось, боль ушла. Искренне захотелось поблагодарить церковника за участие… Но дьявол!
Я уставился на арбалетный болт, стукнувшийся о камень в четырех футах от нас. Первая прореха в защите Нурогга! Она тает.
— Уходим! — закричал я.
Пока не поздно! Пока нас еще не изрешетили стрелки́! До входа в Башню алхимиков две дюжины шагов, и никого на пути!
Мы опоздали.
Над площадью, перекрывая шум боя, оглушительно прогремели два коротких слова:
— Сагш! Аанак!
— Низверженный! — поджав губы, запищала Лилит. — Это он!
Дочь инквизитора затрясло от страха.
— Низверженный здесь, — произнесла белая как снег Алиса.
— К черту! — взорвался я. — Надо убираться отсюда!
Что на них нашло? Мы и так знали, что возвратившийся бог и его присные все это время творили волшбу за спинами стражников. Я злился, не понимая, что ввергло Алису и Лилит в замешательство. Тогда мне было неведомо, что тени вдруг почувствовали необычайно мощный выброс магической силы, что исходил от их недавнего повелителя.
У башни с высоким шпилем вспыхнуло белое пламя, высоко взвилось, едва не касаясь верха крепостных стен, и устремилось вдоль них в двух противоположных направлениях. Как если бы подожгли растекшуюся горючую жидкость. За считаные мгновения белый огонь опоясал весь замковый двор, преградив путь до разрушенных ворот, через которые воинство Нурогга и мы вышли из подземелья.
Неестественное, магическое пламенеющее кольцо. Настоящий огонь не бывает таким белым. Языки пламени уже не столь высоки, в половину крепостной стены, но, кровь и песок, все одно не перепрыгнешь!
Битва живых и мертвых ревела, там словно бы и не заметили огня Низверженного. Нежить брала верх! Слишком многие из стражей растерзаны, разорваны и омыли своей кровью булыжники мостовой. Скоро они пополнят ряды слуг Нурогга.
К дьяволу некроманта!
Мы поспешили к воротам и остановились в десяти футах от них. Жар не подпускал ближе.
— Что будем делать?
Алиса метала взгляд в разные стороны, искала спасения, только мы и в самом деле в ловушке. Проклятый пепел! Одно хорошо — до нас все еще нет никому дела, но это не навсегда. Я крутил головой. Дьявол! Прорехи в кольце белого огня не видать! Пусть хоть инквизитор выудит какую-нибудь спасительную для нас крупицу знаний в памяти безумного Неакра!..
— Святой отец!
Томас Велдон не услышал меня. Он широко раскрыл левый глаз, вперив взор куда-то за наши спины.
— Смотрите! — сорвалось с уст инквизитора.
Глава 22
Либо тьма, либо свет
Высоко над площадью, прямо над местом, где неупокоенные рвали на куски стражей, завис белый шар. В три или четыре раза крупнее огненных снарядов, которыми мертвецы-маги Нурогга безуспешно пытались поразить наступающую терцию. Шар — средоточие белого света возвратившегося бога. Нестерпимо яркий на фоне ночного безлунного неба; такой же ослепительный для людского взора, как солнце.
Шар испускал искрящиеся молнии. Каждое мгновение изнутри него в разные стороны било множество ярко-белых разрядов — коротких, в длину футов десять — и всякий раз, когда сердце делало один удар, вниз ударяла молния. Белый разряд попадал в мертвеца, и нежить сгорала за один миг, превращаясь в кучку праха подле обезумевшего от нежданного спасения стражника. Живых людей молнии не задевали, по меньшей мере пока.
