— Что ты хочешь от меня?
— Призыв и душу!
— Я…
Не могу бросить Алису. Не могу!!! Пойду на все ради нее!
— Я готов.
Серая беспредельность взорвалась мглой. Черные клубящиеся тучи вплотную подступили к лестнице, которая перестала быть пустой. Дьявол исчез, но появились тысячи и тысячи едва различимых призраков. Я мог видеть любую из бесконечных ступеней. Размытые полупрозрачные фигуры стояли или поднимались наверх. Туда, где на сияющем троне в облике рогатого, покрытого красной шкурой чудовища с человеческим ликом восседал Люцифер. Подле него за высокой спинкой застыли высшие демона Ада, а дальше бесчисленные легионы Сатаны. Их ряды уходили за горизонт!
Я видел все это! Стоило лишь захотеть! Я мог видеть вершину лестницы, любую ее ступень, и самый низ тоже, где в бурлящем огненном пекле бились в извечных муках души грешников. Тех, кто стоял или шел по ступеням к повелителю Преисподней. Скоро там будет и моя.
— Повторяй за мной, — раздался громоподобный глас Сатаны. — Я призываю тебя, Несущий Свет, и отрекаюсь от души, даруя ее тебе.
Все внутри меня трепетало, молило и кричало. Молчи! Ради всего святого! Но ради Алисы я произнес:
— Я призываю тебя, Несущий Свет, и отрекаюсь от души, даруя ее тебе.
Зазвучали голоса. Песнь, как на литургии, только на незнаемом языке, и я узрел себя прямо пред троном Сатаны.
— Видишь, — разве человеческий голос может исходить от такого монстра, — как близко ты подле меня.
Невыносимая тяжесть давила на плечи. Если верить чувствам, на них лег незримый плащ. А внутри пустота, что-то ушло из меня. Душа.
— Встань на правое колено и закрой глаза.
Я повиновался, и сверху на голову легла когтистая длань Сатаны.
— Дарую тебе силу и бессмертие! Отныне и вовеки ты мой!
Сердце пронзил болезненный укол, под опущенными веками расцвела красная вспышка. Вскрикнув, я открыл глаза.
Я лежал на крыше докторского особняка под ночным небом Черного города. Подле — три мертвых тени. Всюду крики и отсветы огней.
Глава 31
Дьявол хранит меня
Удары колотящегося сердца глухо отстукивали в ушах. Я распластался подле дымохода, жадно глотая холодный воздух; как рыба, выброшенная на берег. Облава, окружившая дом, почему-то не волновала. Я смотрел на затянутое тучами, лишенное звезд небо и мыслил лишь о Тьме и первородном Зле, что отныне пребудет во мне. Каково это — без души? Не чувствую ничего нового, но и не гложет утрата. Как будто душа все еще внутри, только в закладе у Сатаны.
Появилась пустота. Сперва подумалось, что из-за потери души, но скоро понял, что пустота не внутри, она вовне, окружает меня и весь мир. Я стал чужаком для него. Быть может, место мне теперь только у ног Люцифера? Подле его трона? Боже!
О боги! Как вас много! Что ж вы творите с нами, слабосильными, ничего не ведающими людьми? Ненавижу и проклинаю всех вас!
Я выругался. Полегчало. Но, как бы ни распалял себя, содеянного не изменить. Кто ты, Николас? Теперь — прислужник Дьявола, отдал ему душу? Проклятье! Что же я наделал? На что обрек себя и свое посмертие? Кровь и песок! Как же хочется обмануться, увериться, что Люцифер только привиделся, но к черту эти увещевания, и так ясно, что именно произошло в неведомом пределе и что означает произнесенная присяга.
— Ничего, — шептал я, обращаясь то ли к Низверженному, то ли к Сатане, — мы еще поборемся.
Дьявол! Я сам призвал тебя и преклонился пред тобой. Сам! По воле своей! Но не могу принять, что назад дороги нет! Все мое естество противится этому! Я закрыл глаза и трижды глубоко вздохнул.
Тихий смешок обреченного сорвался с уст. Хватаюсь за соломинку несуществующей надежды. Да катись ты в бездну, Николас Гард! Чего хнычешь? Главное, что спасешь Алису! Получил то, чего жаждал больше жизни и ради чего поступился бы бессмертной душой. Так ведь и поступился!
Невесело усмехнувшись, я пробормотал:
— Радоваться надо.
Вот и радуюсь! Снова чертыхнувшись, подтянул непослушное тело к кирпичной кладке. Совершенно немощен, обессилен, словно древний старик. Смог только приподняться и упасть спиной на дымоход. Широкий и высокий, три на два фута; удобно сидеть, опершись на него.
— Проклятый пепел!
Меня укололи тысячи невидимых иголок! Обдало жаром, я взмок и сразу почувствовал, как прибывают силы — весьма вовремя, потому как вопли орденских стражников зазвучали гораздо громче.
Загрохотало где-то сбоку — там пытались то ли открыть, то ли выломать ведущий на крышу люк — и одновременно сразу несколько пар рук ухватились за каменные зубцы прямо напротив. От близости новой схватки вскипела кровь. Я вскочил, не думая о немощи, и обнаружил себя полным сил, они вернулись даже с излишком.
Нужно укрыться! Бежать! Взгляд притягивало к спасительной тьме, я уставился на тень от дымохода. Кончики пальцев кольнуло — коснулся магии Харуза. Сгусток темноты манил к себе. Захотелось слиться с ним, превратившись в одно целое с ночной мглой. Пригнувшись, я шагнул в тень, зная, что сейчас произойдет нечто новое, чего не случалось раньше. Прежде немногие из ночных крыс, кто был наделен Даром воровского бога, просто замирали, окутанные тьмой, и магия отводила взор. Но если у смотревшего был в руке фонарь — все зазря.
А сейчас… Я ощутил на плечах тяжесть плаща. Словно длань Сатаны вновь легла на меня. Обернувшись, увидел новый плащ, покрывший орденскую одежду. Полоса тьмы, возведенной в абсолют черноты, спадала вниз и тянулась за пределы крыши докторского особняка, теряясь в ночи. В то же время внутри появилось сладостное чувство от единения с частичкой силы Люцифера, которую он дарует слуге своему.
Проклятье! Я заключил сделку с Сатаной, но не продался ему с потрохами!
В дюжине шагов с оглушительным треском и грохотом выбили люк.
Я коснулся черепицы, что лежала в тени от дымохода, и ночь сменилась серой хмарью. Выпрямившись, обнаружил себя, крышу и город, куда только мог достичь взор, окутанными белесой дымкой — как туман, только видеть можно было далеко. Словно и не ночная пора сейчас, в кольце приспешников Низверженного.
Трое стражников влезли на крышу через разбитый люк и еще двое перевалились через каменные зубцы. Потом появились новые солдаты, всего полтора десятка, и почти все с факелами. На крыше стало светло, но стражники не замечали меня! Кто-то кинулся к мертвым теням, остальные таращились по сторонам, а я — на них. Я видел мир в оттенках черного и серого, и сам был накрыт невидимостью.
Вспомнилось про кольцо убийц, о котором рассказывала Алиса. Тени тоже превращаются в невидимок, и тогда преодолевают огромные расстояния, становятся неуязвимы, однако при этом словно пребывают в некоем призрачном состоянии. Ощущают себя живым существом, могут потрогать свою одежду или оружие, но не в силах ухватиться за какой-нибудь предмет, пальцы проходят через него; и при этом тени лишены способности пройти сквозь стену или запертую дверь.
