Велдон вдруг замер, непрерывно смотря в одну точку левее меня. Почти в бешенстве, я собирался уже схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, но что-то сдерживало. Подошли две тени. Лилит и Алиса полностью облачились в привычные одежды, вооружились и накинули капюшоны, спрятав красные от краски лица. Воды, чтоб умыться, здесь нет.
Церковник заметил их появление и, вздрогнув, смутился, опустив взор.
— Дщери мои, зажгите огни, — молвил он. — Пусть свет разгонит тьму!
Лилит подобрала мой факел и направилась к первому из шести бронзовых треножников, расставленных за косыми крестами. На подставках — масляные чаши. Алиса же нависла над стражником, что опять начал проявлять признаки жизни.
Воспользовавшись тем, что тени отвлеклись, Велдон кинулся к своим одеждам.
Внутри «театра» стало гораздо светлее. Я раз за разом косился на дверь, через которую зашел сюда, пока церковник облачался в белье, камзол, штаны и сапоги да натягивал свою треклятую рясу. Кровь и песок! Твердит, что у приспешников Низверженного развязаны руки, но не слышит меня. Уматывать надо!
К черту!
— Алиса. — Я подошел к своей возлюбленной.
Хотел много сказать, но не успел. Отбросив капюшон, она прильнула к моим губам. Я сжал девушку в крепких объятиях.
— Теперь мы вместе, — прошептала она после долгого поцелуя. — Навсегда. Ты был далеко, но Низверженный более не властвовал надо мной!
Стражник зашевелился. Что ж ты мешаешь! Я сильно пнул солдата, чтоб унять его. Он затих.
Алиса улыбалась сквозь грусть, но она была счастлива.
— Я свободна! Я твоя, а ты мой!
Она раскрыла прекрасные губы, чтоб сказать что-то еще, но я не позволил Алисе договорить, покрыв ее лик поцелуями. Это стоило души! Пальцы утонули в золотых волосах. Запах сводит с ума…
— Дети мои, — голос Велдона вырвал из волшебного забытья, — враги близко!
Я почувствовал, как внутренне изменилась Алиса. Любимая словно ушла, а ее место заняла убийца. Девушка оттолкнула меня, а я смотрел на Велдона. Неужели в его руках…
— Частица святого Креста! — Глас церковника звенел торжеством, его единственный собственный глаз пылал; за его спиной истинной тенью застыла Лилит. — Они нашли ее и принесли сюда! Это наше спасение!
Вот что сбил солдат с тумбы под зеленым бархатом! Золотое Распятие, украшенное изумрудами и рубинами, с заключенным в него обломком потемневшего дерева.
— Отец Томас! — заговорил я, размышляя, как же сдвинуть церковника с места; кажется, он не собирается уходить. — Я чту его священную силу, но медлить и оставаться здесь нельзя!
По правде говоря, не верю, что реликвия сможет хоть чем-нибудь помочь; и пока еще тихо, мы должны добраться до перстня Бога Сына. Хотя бы попытаться это сделать! Клятва, что скреплена магией, легко меня не отпустит.
— Нет, нет, — забормотал отец Томас и неожиданно рухнул на колени, опустив золотое Распятие на пол пред собой. — Это великая реликвия! Но она не поможет! Однако сила в ней заключена немыслимая! Нужно высвободить ее, и тогда на какое-то время я смогу сравниться по мощи с Низверженным!
— Чего же мы ждем! — зарычал я.
— Частицу Святого Креста нужно уничтожить, — негромко сказал Велдон. — Сие вкупе с магией крови, что требуется в зачин этого греха, окончательно и бесповоротно отвернет меня от Двуединого Бога! Я буду черен душой и проклят во веки веков! Но пойду на все ради своей дочери!
Инквизитор не сводит с меня взора.
— Ты понимаешь, Гард?
Кровь и песок! Как же это знакомо!
— Понимаю, святой отец. Будем молиться за наши души.
Он кивнул, пламя погасло в его оке. Как будто не очень-то поверил мне, но что я должен был сказать? Мы будем молиться и делать все, чтобы избавиться от проклятий!
— Что ж, начнем. — Велдон поднялся, оставив золотой крест лежать на камне. — Как славно, что у нас есть жертва. Скажу святотатство, но, быть может, Двуединый Бог благоволит мне в сем черном деле.
Да уж! Таких слов от истово верующего инквизитора я не ожидал. Он обратился к магии! К колдовству Неакра!
За спиной Томаса Велдона появилась незримая для него самого, Лилит и Алисы черная тень! Смутно различимая и для меня, но я увидел расправленные крылья, которые обхватили церковника.
— Прости меня, Отче наш, — произнес он.
С грохотом, сорванная с петель, слетела запертая мной дверь. Внутрь зашла темная фигура.
— Давно же не виделись, други мои! — крикнул Ричард Тейвил.
— Бездушный! — взвизгнула Лилит.
— Гард! — взмолился Велдон. — Задержи его, ради всего святого! А вы, дщери, помогите мне!
Проклиная мир, всех богов и нежданно явившегося арнийца, я вытащил из ножен бракемарт.
Глава 34
Вор и убийца
Раскинув руки, словно в добродушном приветствии, в проходе меж рядов из лавок ступал тот, кто некогда был Ричардом Тейвилом, бароном острова Гонт, лейтенантом гвардии его королевского величества Герарда Пятого и агентом палаты Тайных дел. А нынче? Нечисть. Хотелось верить, что приближается вовсе не друг, превратившийся в чудовище, а новая сущность, что вселилась в тело Тейвила.
Кровь и песок! Как жаль, что стрелы древнего бога не остановили эту тварь, хотя Крик и бил без промаха. Быть может, Ричард нашел бы упокоение. Проклятье! Я не в силах именовать шагавшую ко мне нечисть иначе чем старым именем.
Крутанул кинжалом и качнул саблей — для верности, чтоб прочувствовать оружие; и кинул взгляд через плечо. Томас Велдон нырнул за незримую линию из шести масляных ламп, в его высоко воздетых дланях — золотое Распятие с частицей Святого Креста. Алиса и Лилит волокут безвольного и окровавленного, но еще живого солдата.
С мгновения, как тяжелую деревянную дверь снесло с петель, минуло несколько ударов сердца, только показалось, что прошло гораздо больше времени. Не вечность, но…
— Гард! — вновь закричал церковник, прервав мои измышления. — Мне нужно время!
— Сколько? — бросил я, не сводя взора с приближающейся фигуры Тейвила.
— Не знаю! Но умоляю: дай мне его!
— Тогда забейтесь в угол, святой отец!
Я не шутил: пусть ненамного, но сузится фронт, который надо держать. Благо инквизитор в кои-то веки послушал вора, метнулся левее и замахал теням рукавами рясы. Чтоб тащили пленника к нему. Кровь и песок! За косыми крестами и шестью светильниками все одно слишком много свободного пространства, держать оборону одному даже около угла будет непросто. Я надеялся на помощь теней, хотя бы одной из них — моей возлюбленной. Опыта и умения с мечом у нее поболее, чем у Лилит.
Сердце отсчитало еще несколько ударов. А-а-а! Дьявол! Я зло выругался. Ричард Тейвил появился конечно же не один. В нескольких шагах позади от него, держа в шестипалых руках по фонарю, ступали два офицера. Голову даю на отсечение — иные. Следом орденский чернокнижник в рясе с опущенным капюшоном. С посохом, который венчало спиральное навершие. Не иначе, один из высших пожаловал.
