Все пространство Сарн Адаба в сотне шагов от нас было заполнено воинами возвратившегося бога. А подле цитадели, охваченная ярко-фиолетовым пламенем, возвышалась гигантская фигура Низверженного. Она была втрое, а то и более выше человеческого роста.
Весь замок и сам возвратившийся бог выступили против нас!
Глава 35
Путь света
Ревущий белый огонь исчез, нас вновь окружает лишь белое полупрозрачное сияние, как дневной свет. В магическую полусферу ударялись арбалетные болты и стрелы. Они долетали до преграды и в одно мгновение падали на булыжники, коими был вымощен главный двор Сарн Адаба.
— Святой отец, — взмолился я, — помогите же ей!
Я стоял на коленях и смотрел на Томаса Велдона как на последнюю надежду. Забыв, что нас окружает, и проклиная каждый миг промедления.
— Не называй меня так! — с досадой в голосе произнес церковник. Томас Велдон склонился над Алисой, глаза ее заволокло туманом, но проклятый святоша ничего не предпринимает, только положил ладонь на взмокший лоб девушки да что-то пытается высмотреть в ней.
— Чертом обзову, коль изволите, но ей надо помочь!
— Уже, — процедил сквозь зубы церковник. — Знать бы тебе… После того что я совершил, святая магия стала иной. Боюсь навредить, искалечить или даже убить.
Я засопел, только что мог сказать? Вдруг увидел, что ладонь инквизитора на покрытом испариной челе тени окружает золотистое свечение, усеянное великим множеством черных точек. Некоторые из них росли, поглощая и соседние крапинки, и сам теплый свет целебной магии.
— Я помогу, — не отрывая взора от Алисы, молвил церковник. — Магии во мне преизбыток, токмо не мешай.
Сильный порыв ветра подхватил пыль и бросил в лицо. Колдовской щит удерживал вражьи снаряды, но не дыхание неба. Остановит ли магия орденских солдат? Они заняли позиции на стенах и в соборе, окружили плотным кольцом: мечники, пикинеры, стрелки, конные сотни и даже всадники на мурагах. Не говоря о чернокнижниках, что тоже должны быть здесь, и о самом Низверженном.
Покосившись на него, я поспешно отвел взгляд и крепко выругался. Проняло животным, пробравшим до самого естества страхом. Кровь и песок! Не могу позволить себе бояться. Не могу сдаться!
Возвратившийся бог, чья гигантская фигура возвышалась над войском в столбе фиолетового пламени, был в том же ничем не примечательном плаще, в каком я впервые встретил его в разгромленном орочьем лагере. Лик также не разглядеть, вместо него взгляд находит ярко сияющую белую звезду и соскальзывает в сторону.
— Снова ты! — прогремело раскатами грома над замком.
Я крепко сжал рукоять сабли. Глупо выступать лишь с ней против бога, только ничего иного у меня нет, а в том, что глас Низверженного обращен именно ко мне, сомнений нет.
— Чтоб ты издох! — выдавил из себя я, и с каждым из трех коротких слов таял охвативший страх.
Уняв нагрянувшую дрожь, я оперся клинком о плиты подземелья, вырванные из нижнего уровня замка, поднялся сам и вновь посмотрел на лик Низверженного. Сощурившись, все пытался разглядеть, что укрыто за серебристым свечением.
— Старый враг! — Раскатистый бас накрыл Черный замок.
Нет! Что бы ни говорил приор ордена, а их повелитель ведал, чья сила вложена в меня. Вовсе не первая кровь еще одного человека потребовалась Низверженному, но я — как воплощение его вековечного врага! Точнее, моя смерть. Проклятый пепел! Присные возвратившегося бога сначала думали добраться до меня всего лишь увещеваниями. Каким же надо быть дураком, чтобы внять им! Но в дураках они оставили себя! Мы вырвались из подземелья!
Языки фиолетового пламени взвились до небес, закрыв собой звезды, и растеклись по небу. Упали наземь, и все, что было вокруг, исчезло. Остался только Низверженный в черном плаще и фиолетовый огонь. Даже под моими ногами бились крохотные язычки пламени. Они не жгли, только тщетно пытались укусить сапоги. Я мог бы посмеяться над бессилием фиолетового огня, но тот, кто наслал сей морок, отнюдь не слабосилен.
Меня и Низверженного отделяет пустота, в коконе из магического огня лишь мы, даже ветер утих. Возвратившийся бог ткнул в мою сторону указующим перстом:
— Тьма! Ты вновь и вновь рвешься в мой мир. Но больше не отдам Орнор никому! Я его Творец! Он мой!
Я хотел крикнуть Ишмаэлю, что Орнор такой же его, как и мой!..
И с ужасом понял, что я никак не мог знать истинное имя Низверженного! Кровь и песок! Да я никогда и не претендовал на целый мир!..
Застыв, окаменев, я повторял и повторял про себя одно имя. Николас Гард! Николас Гард! Я Николас Гард! Я отдал душу, но не отринул себя! Слышишь, Сатана! Я — это я!
Возвратившийся бог словно подслушал Люцифера! Он не на шутку разъярился:
— Твой мир? Нет, Тьма! Ты никогда не заполучишь Орнор, сколь бы сюда ни стремилась и кто бы ни служил тебе! Червь предо мной сейчас! Убью его! Даже орк был сильнее! Я долго не мог унять его магию и очистить Источник! Но теперь уничтожу червя, и скрепы затвердеют, как впреж!
— А ты попробуй, Ишмаэль! Не надорвись!
Похолодев, я искал в себе ответ. Кто это крикнул? Я или Люцифер?
— Уничтожу! Уразумел, червь? Как Харуза! Ты называл его Стариком! Но он ничто был предо мной! Куда тебе до древнего бога?
Что? Из меня будто мою проклятую душу вынули.
Старик — это Харуз? Я… я… не могу поверить. Я любил его. Как человека! Он был человеком! Хочу, чтобы он остался в памяти человеком, только Низверженный убил и его, и память о нем.
— Сотру тебя в порошок!.. — чуть слышно прошептал я.
Ненависть переполняет. Я хоть и червь, да только уже не простой. Ключ Дьявола к Орнору. Он, чье настоящее имя Несущий Свет — мое проклятие на целую вечность и моя единственная надежда на любовь и на месть сейчас.
— Проклинаю тебя, Ишмаэль! — Я рубанул саблей воздух. — Я твоя погибель!
Там, где высился возвратившийся бог, взъярилось фиолетовое пламя. Полностью поглотив Низверженного, огненный вал вдруг, как и все остальные языки пламени, обратился в привычный красно-рыжий цвет и двинул на меня.
Ревущая водопадом огненная стихия! Я успел лишь выдохнуть, как она очутилась рядом; еще миг, и поглотит жалкого человечишку.
Отчего-то я не убоялся, не отвел взор, только встал в полупозицию, прикрыв корпус саблей. Глупо-то как!.. Но улыбнулся торжествующе, когда стена огня докатилась до меня… и разбилась о невидимую сферу надо мной, в одно мгновение сникнув и исчезнув.
— Гард!
Злые порывы чудовищного ветра тщились сорвать развевающийся на плечах плащ, уносили прочь слова, заставляя кричать, только бы услышал стоящий рядом. Томас Велдон бешеным взором безумного Неакра оглядывал Черный замок и полчище Низверженного.
