– Ты серьезно?
– Вполне. ПДД никто не отменял.
– Вчера же ехали нормально.
– Была ночь, и не было кресла.
Эмиль не стал спорить и сделал так, как сказал Веселов. Автомобиль тронулся.
– А знаешь, довольно удобно, – удивился мальчик, закрепив все ремни в кресле. – Что-то в этом есть, – заключил он и повернулся к окну.
При свете дня лесная дорога не выглядела столь мрачной, как минувшей ночью. Напротив, идеальный зимний пейзаж. Пушистые ели в белоснежных шапках и чистые сугробы, сверкающие на солнце.
– Что это за машина?
– Нравится?
– Да.
– Кузов и салон «Лянча Гамма Берлина фастбэк». Тысяча девятьсот восьмидесятого года выпуска, – с нескрываемым удовольствием произнес Николай.
Очевидно, данный автомобиль являлся предметом его особой гордости.
– Старушка, – бесстрастно заключил Времянкин.
– Вся начинка заменена умельцами Землеморья. Ездит на волшебном слове. Эту машину я использую для поездок в ваш мир. Здешние средства передвижения привлекали бы много внимания.
Эмиль увидел лисицу, рыскающую по снегу.
– Лиса, – спокойно констатировал он. – До чего красиво здесь! Даже слишком.
– Слишком? – переспросил Веселов.
– Да! Утрированное утро. Не знаю, как объяснить. Словно декорация в павильоне. Очень большая декорация в очень большом павильоне. Какое-то все неестественно прекрасное. Как будто в пейзаж подмешали усилитель вкуса. Глутамат натрия для глаз.
– Наш мир бывает разным. Но в основном он прекрасен.
– Хорошо, наверное, растить детей в вашем мире?
– Полагаю, это везде непросто. Пока у тебя не будет своих детей, не поймешь.
– Кажется, так говорят все родители.
– Думаю, потому, что так оно и есть.
– Да, наверное, – согласился Эмиль и задумался, глядя на дорогу.
– Ты спать не хочешь? – неожиданно спросил Веселов.
– Спать? Нет, а что?
– Можешь вздремнуть, пока едем. Нет? Совсем не хочется?
– Я выспался. К тому же здесь так красиво! Жалко закрывать глаза.
Не отрываясь от вождения, Веселов вынул из внутреннего кармана пиджака беруши. Вставил одну в левое ухо и посмотрел на пассажира в зеркало заднего вида.
– Ты не против послушать сказку? – спросил он.
– Сказку? Какую сказку?
– Обычную сказку.
Николай заткнул и правое ухо, затем повернул тумблер на приборной доске. Из динамиков послышался голос кота:
– Правда или вымысел? Сон или явь? Решать тебе…
– О! Это же голос кота! – обрадовался своей догадке Эмиль.
Веселов никак не отреагировал.
– Во что верить, чего желать – дело твое. Я расскажу тебе сказку о Емеле-простаке…
Эмиль сосредоточенно внимал знакомому голосу. Своим ласкающим слух тембром кот погружал Времянкина в гипнотическую дрему.
– А начинается эта сказка так: в тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил да был король…
Эмиль крепко уснул.
XXXI
Когда Веселов разбудил своего пассажира, автомобиль уже был припаркован недалеко от здания, в котором находилась музыкальная школа. Эмиль протер глаза, расстегнул ремни детского кресла и, щурясь, оглядел местность через автомобильные стекла. Ему еще не приходилось лицезреть здание школы с такого ракурса: это был вид со стоянки ЗАГСа, расположенной метрах в ста пятидесяти от школьного крыльца. С парковки хорошо просматривался вход в здание. Металлическая изгородь по периметру стоянки и растущие вдоль забора березы служили отличной ширмой для темного автомобиля Веселова. Похоже, он специально выбрал это место, чтобы видеть все и оставаться незамеченным. Николай невозмутимо потягивал кофе из бумажного стаканчика и поглядывал на вход в музыкальную школу.
– Я как-то незаметно отключился. Прямо ух!
Времянкин встряхнулся.
– Это сказка. Я специально включил ее – ты должен был уснуть на время. Ночью, когда мы ехали ко мне, ты сам уснул, а тут пришлось помочь, – сознался Николай.
– Чтобы я не видел проход в Землеморье?
– Угу.
– Ну, поспал я очень хорошо. Это точно лучше, чем в нос получить.
Веселов усмехнулся.
– Я взял тебе кофе. – Николай снял с приборной доски бумажный стаканчик и передал его Эмилю. – Горячий. Осторожно!
– Спасибо! Сразу видно – человек семейный. Привык заботиться о других.
– Так! Сейчас половина, – перевел тему Веселов, взглянув на часы на приборной панели. – Ян либо уже в здании, либо вот-вот придет, – рассуждал он.
– Обычно он приходит минут за пятнадцать до начала занятия.
– А другие ученики у него есть? Может, перед вашим занятием он репетирует с кем-то еще?
– Не думаю.
– Если до полудня он не объявится, придется идти за ним в школу. Если и там его не будет, нужно будет выяснить, где он живет. Что еще ты можешь сказать о нем?
– Хмм… Он ходит с пятки на носок.
– Это, пожалуй, не пригодится. Так, у нас есть немного времени, чтобы обсудить, как мы будем действовать дальше.
– Давай обсудим, – согласился Эмиль.
– Собственно, и обсуждать-то нечего. Твоя квартира уже в порядке, я узнавал. Так что ты идешь домой, а я жду Яна.
– И все?
– Да.
– Мы больше не увидимся?
– Кто знает.
– А что будет со мной? Ну, ты понимаешь, в свете этих дел с Яном и с моим контрактом. Какое-то наказание последует?
Веселов взглянул на мальчика, поправил очки и улыбнулся:
– Живи спокойно, Эмиль. К тебе претензий нет. Во всяком случае, у нашего департамента. Думаю, местные ищейки тебя еще побеспокоят в связи с избиением Замятина и исчезновением Валеры. Но ведь ты не делал ничего, что могло бы навредить другим. Правильно? Радуй людей своим творчеством. Это твоя собственная магия. Не волшебный дар, а тяжкий труд. Так что…
Времянкин покивал головой и тяжело вздохнул.
– Спасибо тебе за это мимолетное путешествие в Землеморье!
– На здоровье.
– У тебя замечательная семья.
– Спасибо.
– Может, соберетесь как-нибудь на мой концерт?
– Возможно.
– Как тебя найти? Передать пригласительные или так, может быть, просто поговорить. Мало ли. Я бы не отказался от друзей.
