– Ты представляешь, со мной кое-что произошло, – начал Времянкин, спускаясь по лестнице.
– Что случилось?
– Наткнулся в темноте на дверной косяк. И, кажется, сломал нос.
– Как это?
Не дожидаясь, пока Эмиль спустится, Ян помчался ему навстречу. Учитель быстро преодолевал ступени. На его лице читалась тревога. Он добежал до мальчика и преградил ему путь, согнувшись перед ним.
– Покажи.
Ян уставился на пальцы Эмиля.
– Руки не пострадали?
– Нет, руки не пострадали.
– Как же так, Эмиль? Все! Один ты больше не ходишь!
– Перестань, это ерунда. Мне бы только аспирина.
– Нет. Все! Ты не в состоянии о себе позаботиться. Это не обсуждается.
– Амм…
– Вот тебе и «а». Идем, попробуем привести тебя в порядок.
Благодаря лучшим средствам, которые только смогли достать Двое, гематома на лице Эмиля стала почти незаметной, опухоль существенно спала, но нос мальчика остался слегка искривленным. Вправлять его Ян не решился.
С головной болью Времянкин решил справиться при помощи короткого сна.
Проснувшись, он принял душ и оделся в роскошный черный смокинг, вынутый из бесконечных глубин внутренних карманов Двоих. На смокинге настоял Ян. Хотя сам Эмиль предпочел бы обойтись темными брюками и белой рубашкой.
Ровно в два часа дня учитель и ученик, в сопровождении Двоих, вышли из замка. Ян согласился выехать пораньше, чтобы Эмиль успел посетить парикмахерскую до начала концерта. Не изменяя своему экстравагантному стилю, наставник облачился в фиолетовый костюм-тройку, шубу из чернобурки и широкополую шляпу с фазаньим пером. Он предлагал и Эмилю примерить верх из натурального меха, но тот предпочел свою потертую курточку. Все четверо свернули в лабиринт.
Кирпичные стены запутанных переулков выглядели так, словно их возвели давным-давно. По цементным прожилкам от густо заросших участков к новым территориям продвигался мох. Кое-где у основания стен лежал снег. «Нужно будет пометить путь», – планировал Времянкин.
На подходе к машине Эмиль заметил, что экстерьер автомобиля претерпел существенные изменения: цвет стал черным, изменилась форма багажника. Наверняка было что-то еще, но с ходу Эмиль обратил внимание лишь на эти детали. Очевидно, после случая на парковке у ЗАГСа Ян перестраховывался.
Учитель уселся на заднем сиденье, разложив по бокам от себя края пышной шубы. Времянкин сел напротив, спиной к движению. Автомобиль тронулся. Ян нажал какую-то кнопку, и все окна в пассажирской части салона затянулись темными шторками. Эмиль закрыл глаза.
Когда Ян разбудил мальчика, автомобиль стоял у крыльца салона красоты «Белая ворона».
– У тебя час на все про все, – констатировал Ян.
– Мне нужны деньги. Можешь одолжить?
– Иди, стригись. Я рассчитаюсь.
Времянкин вошел в салон. Дверной колокольчик уведомил об этом встречающую посетителей сотрудницу заведения. Молодая девушка лет двадцати сидела за изогнутой стойкой и смотрела на гостя через круглые очки.
– Здравствуйте! – начал мальчик.
– Добрый день.
– Мне нужно срочно подстричься.
– Ты один?
Эмиль с некоторым раздражением уставился на девушку. Времянкину, очевидно, не понравилось, что незнакомый человек с ходу обращается к нему на «ты». Такова участь детей. Мало кто из взрослых воспринимает их всерьез. Возможно, в другой день Эмиль не обратил бы внимания на это малозначительное происшествие, но сегодня он был не в духе.
– Почему вы мне «тыкаете?»
– Что, прости? – Девушка вытянула шею и, открыв рот, прищурилась.
– Ничего, забудь. Мой сопровождающий в машине у входа. Он сейчас подойдет. Ну, так что? Могу я подстричься?
– Конечно. – Девушка вышла из-за стойки и подошла к посетителю. – Давай куртку, я повешу.
Эмиль снял с себя пуховик.
– Ну, повесь.
Из четырех кресел парикмахерского зала свободно было только одно. Три других занимали разновозрастные клиентки салона, следившие в зеркала за трансформациями своих причесок. За их спинами трудились мастера. Каждая пара тихо переговаривалась о чем-то своем. Щелкали ножницы, гудели фены, шипели пена и лак из баллончиков, жужжали машинки. Процесс преображения шел полным ходом.
– Садись сюда, – предложила девушка, указав на свободное кресло.
Времянкин забрался на сиденье, откинулся на спинку и вцепился в подлокотники. Вероятно, предыдущий клиент имел высокий рост, поскольку кресло располагалось низко от пола. В зеркале отражалась только часть головы Эмиля: от губ и выше.
– Мастер сейчас подойдет, – сообщила девушка и удалилась.
Эмиль уставился на свое отражение в зеркале. «На кого я похож? Какое странное лицо. Кривой нос, лохматая башка. Как небрежно! И вообще, волосы – это украшение. Посмотрите, я милый взъерошенный мальчуган. Погладьте меня по голове, потрепите по волосам, любите меня! Попахивает отчаянием. Все напоказ. С какой радости мне себя украшать? Я не заслужил этого», – рассуждал Эмиль, пока к нему не подошла фигуристая брюнетка в белом. Она посмотрела на мальчика через зеркало и улыбнулась. Сняла с крючка черный фартук, надела его и принялась завязывать лямки за спиной.
– Привет! Как вас зовут, молодой человек?
– Эмиль.
– Очень приятно, а я Женя.
– Мне тоже приятно.
Женя нажала ногой на педаль под креслом. Послышался протяжный шипящий звук. Пневматический механизм плавно поднимал кресло вместе с Эмилем. После того как в зеркале показались плечи мальчика, сиденье остановилось. Женя закончила завязывать фартук и запустила тонкие пальцы в кучерявую шевелюру мальчика.
– Что будем делать с богатством?
– Богатством?
– У парикмахеров свои ценности – волосы роскошные. Как будем стричь?
– Под машинку. Наголо.
– Ой.
– Так нужно.
– Пару миллиметров хотя бы оставим? На улице холодно.
– Мне предстоит путешествие по жарким странам, волосы будут мешать, – соврал Эмиль. – Но, думаю, пару миллиметров можно оставить.
– Буквально пару. Ну, может, три. Сейчас посмотрим. Без волос будете выглядеть… эммм… странновато, скажем так. Пойдем мыть голову.
Времянкин перебрался в кресло, оборудованное мойкой, откинул голову и прикрыл глаза. Выемка в керамической раковине приятно холодила шею. Теплые струйки воды ударились о лоб мальчика и побежали по волосам.
– Как водичка? Не горячая?
– Порядок, – приоткрыв глаза, ответил Эмиль.
Женя обильно смочила его волосы. Щелкнул колпачок шампуня, послышался запах жасмина. Девушка начала массировать мокрую голову Эмиля, взбивая пену в волосах. Она поглаживала виски мальчика, его затылок, макушку. «Это… Это… Приятно. Просто кайф. Эта милая девушка моложе меня лет на пятнадцать, наверное. Как она моет голову… Я мог бы жениться на ней только из-за этого. Я мог бы провести так всю жизнь. Подожди-ка. Нет, нет, нет! Футбол. Китайский язык. Только не представлять ее без одежды. Нет! Не сейчас. Журнал «Садовод». Бухгалтерия предприятия. Мендельсон», – крутилось в голове у Времянкина. Женя смыла пену и промокнула волосы мальчика полотенцем.
