Завтра увижу дочь. Мне страшно, но я хочу этого. Однозначно.
Завтра Татьяна выходит замуж, и я не хочу этого. Совершенно.
Самый счастливый день и самый ужасный могут оказаться одним и тем же днем. Так-то…
Утром Времянкин вышел из подъезда. На нем был темно-синий костюм. Фалды пиджака торчали из-под короткой куртки. В деревьях кричали птицы, пахло весной. Снега почти не осталось. Лишь редкие грязно-белые бугорки томились в тени. Эмиль продвигался вдоль здания, пока не вышел на солнечную дорогу, ведущую к ЗАГСу. Теплые весенние лучи слепили глаза и припекали голову мальчика.
У входа в ЗАГС собирался народ. Женщины в нарядных платьях, мужчины при галстуках, седовласые старцы со старухами и дети разных возрастов. К зданию один за другим прибывали автомобили, украшенные атласными лентами. Люди несли цветы и подарки. Эмиль следил за прибывающими гостями, стоя у забора парковки, и никак не решался приблизиться к остальным. «Директриса из школы, Елена Евгеньевна тоже здесь, а этих я не знаю, – перебирал в уме Времянкин. – Губернатор со свитой. Эти тоже из школы. Алены с Родионом пока нет. Вот, девочка. Кто она? Нет, слишком маленькая, вряд ли она умеет писать. Ей года четыре от силы. Время – почти одиннадцать. Как я ее узнаю? Об этом я не подумал… Так, а вот еще девочка. По возрасту подходит. Веселится, бегает – беззаботная слишком. Не похоже, что она ищет папу. А вот и ее папа. Нет, не она».
– Привет! – послышалось из-за спины.
Эмиль обернулся и увидел свою бывшую одноклассницу – Маргариту. Она стояла в красивом белом платье, сложив руки за спину. Ее распущенные кудри сдерживал ободок, украшенный белыми бутонами кустовых роз. В ярких лучах солнечного света она и сама выглядела как прекрасный цветок.
– Привет, – растерявшись, ответил Эмиль.
– Ждешь кого-то?
– Меня пригласили на свадьбу. Буду играть для невесты. Только это секрет. – Эмиль поднес палец к губам и улыбнулся.
– Я умею хранить тайны.
– Хорошо. А ты тоже на свадьбу?
– Да.
– Со стороны жениха или невесты?
– Со стороны невесты, – улыбнулась Рита.
Времянкин заметил, что с момента их последней встречи Маргарита лишилась переднего зуба.
– Ты тоже потеряла зуб?
– Давно уже. Новый растет. Вот.
Рита задрала голову, оттянула верхнюю губу и продемонстрировала Эмилю верхушку резца, показавшегося из десны.
– Вижу. У меня тоже так, но показывать не буду.
– Как хочешь.
– Так кем тебе приходится невеста?
– Она моя мама.
Маргарита снова улыбнулась, а Эмиль замер.
– Татьяна? Учительница музыки? – уточнил он.
– Да.
– А кто твой отец?
– Я его никогда не видела, но сегодня я с ним познакомлюсь.
У Эмиля пересохло в горле.
– И что ты ему скажешь?
– Скажу, привет, папа. – Рита хихикнула. – Спрошу, как дела? А что еще?
– Можно тебя обнять? – спросил Времянкин, еле сдерживая слезы.
– Зачем это? – насторожилась девочка.
– Ты такая милая. И ты красивая. И такая замечательная. И умная. Прости, я не могу.
Из глаз Эмиля покатились теплые капли. Он отвернулся и поплелся в сторону дома.
– Подожди! – окликнула его Рита.
Она догнала мальчика и обняла его.
– Не надо плакать. Все хорошо.
– Все нехорошо.
– Значит, все будет хорошо.
– Ты права, извини. Все будет хорошо.
– У меня есть платок.
Маргарита отпустила Эмиля, вынула из кармашка платья платок и принялась вытирать слезы с лица мальчика.
– Ну вот. Слезки вытрем, – комментировала она. – И все будет хорошо.
К ЗАГСу подъехала закрытая карета, запряженная тройкой белых лошадей. Экипажем управлял статный кучер, восседающий на козлах. На нем был парадно-выездной костюм: фрачный пиджак с золотыми пуговицами, брюки до колен, белые чулки и черные туфли. На голове – шляпа с кокардой. На запятках кузова стояли два гайдука в мундирах.
– Мама приехала, – констатировала Рита. – Мне надо идти. Ты не будешь плакать?
Она положила руку на плечо Эмилю. Тот, опустив глаза, отрицательно покачал головой.
– Если хочешь, будем дружить. Хочешь?
– Очень хочу, – ответил Эмиль дрожащим голосом.
– Ну все, уговор. Отныне друзья. Навек. А пока я побегу. И ты приходи поскорее. Если вдруг увидишь кого-то, кто ищет свою дочь, скажи, чтобы не уходил. Ладно?
– Ладно. Беги.
Рита улыбнулась и умчалась, тряся кудрями. «Какой же я идиот! У нас с Татьяной есть дочь, и я добровольно отказался от них обеих. Отказался от своего счастья. Ради чего? Горе мне!» – сокрушался Времянкин.
– Миля! – крикнул Родион.
Мальчик приближался к дяде быстрым шагом со стороны парковки. Он был в костюме и в солнцезащитных очках. И улыбался во весь рот. Следом за ним шла Алена. Родион подошел к Эмилю и толкнул его плечом.
– Привет, старичок! Ну, чо ты? Нормально все?
– Чего ты такой довольный?
– Вы, мужчина, совершенно не следите за тем, что во вселенной творится, как я посмотрю. Но тебе повезло, что есть я.
Родион вынул из внутреннего кармана пиджака еще одни солнцезащитные очки и протянул их дяде.
– Надень!
– Зачем?
– Надень, говорю. Иначе не сможешь смотреть на солнце. Через пятнадцать минут состоится солнечное затмение. Ты ведь хочешь это увидеть?
Эмиль не испытывал желания смотреть на солнце, но спрятать заплаканные глаза посчитал не лишним. Он взял очки и надел их.
– Сразу видно – родственники, – оценила вид ребят Алена.
Она подошла к двоице и поцеловала брата в щечку. Затем аккуратно стерла помаду с его лица.
– Хорошо выглядишь!
– Спасибо, братец. Ты тоже неплохо. Брюки только мятые. М-да… Давай добежим до дома, я поглажу.
– Не надо.
– Мам, ну какой «поглажу»? До затмения чуть-чуть осталось.
– А чего мы тут стоим? – оглянувшись на гостей, спросила Алена. – Пойдем к остальным. Там что-то происходит. Ведущая говорит что-то, интересно же! Идемте.
Алена направилась к остальным. Родион последовал за ней, поглядывая то на часы, то на солнце. Эмиль замыкал тройку, еле волоча ноги.
XXXIX
Ведущая праздника общалась с гостями с верхней ступени крыльца ЗАГСа. Рядом с ней широко улыбался счастливый жених. Собравшиеся встали полукругом у лестницы и довольные внимали словам тамады. Алена, Родион и Эмиль примкнули к гостям с краю.
