День был ясный, безветренный. К полудню солнце успело подсушить асфальт. Эмиль и Алена сидели на скамейке в парке и наблюдали за Родионом, который вместе с другими ребятами гонял подсдутый футбольный мяч по мягкому покрытию игровой площадки.
Неожиданно к скамейке подошла женщина лет сорока и встала напротив Алены. Она была одета в спортивный костюм и пуховик. Так выглядели почти все женщины, пришедшие с детьми в парк в этот день. Она держала в руке куклу. Было понятно, что ее ребенок играет где-то поблизости.
– Ну, привет! – обратилась она к Алене.
«Ого! – подумал Эмиль – Странная интонация. Какое-то многослойное приветствие. Сказано больше, чем произнесено. Шифр. Что-то вроде: «А вот и ты», или «Вот мы и встретились», или «Так, так, так». Похоже, что-то серьезное. Кто она?» – быстро соображал Эмиль. Женщина сунула куклу под мышку и сложила руки на груди. Опустив глаза, Алена медленно поднялась со скамейки.
– Здрасте, – произнесла она на выдохе.
Им двоим определенно предстоял серьезный разговор. Женщина обратилась к Эмилю:
– Не хочешь поиграть на площадке, малыш? Взрослым надо поговорить.
Она достала из кармана конфету и протянула ее мальчику.
– На-ка, держи малиновый леденец.
Времянкин нехотя взял угощение и посмотрел на сестру.
– Иди, поиграй с ребятами. Пожалуйста, – попросила раскрасневшаяся Алена.
После недолгой паузы Эмиль, оглядываясь, побрел на площадку к другим детям.
Какое-то время он наблюдал за мальчиком своего возраста, который бросал камень в сетку ограждения. Парень отходил от забора на пару шагов и что было сил кидал в него булыжник. Он проделывал это снова и снова. Времянкину было интересно понять, чего этот мальчик добивался. «Хочешь сломать камень? Продырявить сетку? Развить бросок?» – рассуждал Эмиль.
«Еще один гений», – подумал он про другого мальчика, который бегал вокруг дерева и пинал ствол. «К чему ты готовишься?» – мысленно обращался к нему Эмиль.
Он наблюдал за детворой, поглядывая в сторону сестры и ее собеседницы. Эмиль ждал окончания их встречи, чтобы уйти с площадки. Он чувствовал себя некомфортно в этой, как ему казалось, зоне деструктива.
Наконец визави Алены развернулась и, покачивая бедрами, удалилась. Эмиль поспешил к сестре, но она вдруг покинула место разговора и устремилась в глубь парка. Времянкин последовал за ней.
Он застал Алену в осиновой рощице сидящей на пеньке на берегу заледенелого пруда с сигаретой в руке.
– Нашла спокойное местечко, чтобы покурить? – обнаружил себя Эмиль.
Увидев брата, Алена закрыла глаза ладонью. Она плакала.
– Можно и мне сигарету? – попросил мальчик.
Алена вытерла слезы.
– Ну конечно.
– А что?
– Простите, он не ребенок, он заколдован, поэтому ему можно курить. Так, что ли? Если кто-то увидит, это будет кошмар. Тебе не хватает проблем?
Она взглянула на брата, ее подбородок вдруг задрожал, из покрасневших глаз полились слезы. Эмиль приблизился к сестре и встал напротив. Их лица были на одном уровне. Он смотрел на нее, а она отводила в сторону затопленные глаза.
– Ты прямо как Аленушка.
– Я и есть Аленушка, – сквозь слезы усмехнулась она.
– Как с картины Васнецова «Аленушка». Наверное, такое говорят всем Аленушкам? Как ты думаешь?
– Ой, не знаю. Я не опрашиваю Аленушек, – ответила сестра, перестав плакать.
– Что это за женщина? Чем она тебя так расстроила?
Алена отрешенно вздохнула и всхлипнула.
– Ты много лет не интересовался нашей жизнью. Стоит ли начинать? Я не в обиде. Просто… Разве тебе интересно? Ты ведь мало что обо мне знаешь.
– Ты моя сестра и мне не безразлично твое состояние. И ты права, я не интересовался, но хочу это исправить. Думаю, тебе не помешает поддержка. Невысказанные переживания могут стать причиной неврозов. Что происходит? Колись!
Аккуратным движением Эмиль сдвинул за ухо прядь волос, закрывавшую лицо сестры.
– Растрепались, – констатировал он.
Немного подумав, добавил:
– Волосы.
Алена улыбнулась и снова расплакалась.
– Не выходит у меня ничего. Вот и все, – начала она. – Развод. Теперь вот… Не было печали, называется: встретила мужчину. Все шло хорошо. По крайней мере, так мне казалось. А неделю назад выяснилось, что у него есть жена. Вот так.
Я не любви твоей прошу,
Она теперь в надежном месте.
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
Теперь можно смеяться. Ха-ха, – Алена шмыгнула носом. – Твоя сестра ходячее клише.
– Эта женщина его жена?
Алена утвердительно кивнула головой, достала из кармана пальто салфетку и промокнула глаза.
– Такого наслушалась от нее. Готова была сквозь землю провалиться.
– Так! Этот мужик нам не подходит!
– Нам?
– Да, нам. Я твой старший брат, и ты должна меня слушаться.
– Ты выглядишь смешно, когда говоришь так.
– Ты красивая, умная женщина. У тебя отличный сын. Ты заслуживаешь достойного мужчину!
– Не смеши меня, Эмиль. К слову, об отличном сыне…
Алена затушила сигарету о землю, завернула окурок в салфетку, встала с пенька и пошла в сторону детской площадки. Эмиль последовал за ней.
– Красивая. Умная. Женщина… – усмехнувшись, повторила она слова брата. – Еще недавно меня называли девушкой. Я уже не молода – в этом все дело.
– Ты молода, и дело не в этом. Не знаю, в чем дело, если честно. Даже не понимаю, о каком деле речь.
– Мне нужно это. Нужно помолодеть. Когда ты поговоришь обо мне с Василисой? Совсем не хочешь выручить сестру.
Но мудрые прими советы:
Дай ей читать мои стихи…
– Дам я ей твои стихи, угомонись.
– Это Ахматова, между прочим.
– Не уверен даже, что Василиса любит поэзию. Не факт, что это сработает. Постарайся не зацикливаться на возрасте. Наполни свою жизнь чем-то интересным, чтобы не двигаться по инерции. Пойди учиться. Или вот… Давай, зададимся целью издать сборник твоих стихов в следующем году, например. Не знаю, попробуй что-то конкретное написать – детскую книгу или что-то еще. Что тебе интересно? В чем чувствуешь гармонию? Сломай заведенный порядок, измени маршрут. Управляй своей жизнью.
– Легко тебе говорить. На работу ходить не нужно, за ребенком следить не нужно. Нет у меня времени на неизведанные тропы, понимаешь?
– Ты можешь писать стихи, пока принимаешь душ, идешь на работу, едешь в трамвае или когда гладишь белье, не важно. Для любимого занятия всегда находится время.
