– Нуууу. Зачем, зачем… – соображала Алена. – Во-первых, мы существуем в социуме, и здесь действуют определенные правила. Все дети должны учиться. Это вопрос твоей биографии – без школы она будет выглядеть немного странно. И навозной бумажкой тут уже не отделаешься, для истории нужны свидетели. Во-вторых, данное учреждение является частью огромной государственной структуры с собственной системой коммуникации. Они там все в курсе всего. Я не удивлюсь, если в министерствах уже знают о твоих успехах, а может, и в Кремле. Они будут помогать твоему развитию, создавать условия – они заинтересованы в тебе. Собственно, от чиновников в нашей жизни зависит многое. Завоевать их – важная стратегическая задача.
Эмиль улыбнулся:
– Так-так.
– В-третьих, это ненадолго. Через год можешь окончить все классы. И тебе будет только восемь. А можно к десяти годам и университет окончить. Чем плохо? Ну и последний по списку, но не по важности аргумент – это само обучение. Я бы с удовольствием сейчас пошла в школу, засела бы за учебники, вместо работы. Попробуй математику, или физику, или историю – что угодно! Ищи свое. Там же столько всего любопытного. Это же удовольствие – узнавать новое, становиться лучше. Ты сам меня в этом убеждал, забыл?
– Ничего себе! Ты должна стать моим приказчиком.
– Ой, да ладно, скажешь тоже. Приказчик? Что ты там читаешь? Евгения Онегина? «Приказчика доклады слушал и книжку поутру читал»?
– Нет. Кстати, ты тоже учишься – проходишь всю программу с Родионом.
– Это точно. Ладно, читай, не отвлекайся.
Алена закинула ногу на ногу и отвернулась к окну. Эмиль вернулся к книге.
– В этом рассказе уже второму коню перерезают горло.
– Что ко дню перелезают? – переспросила Алена, отвлекшись от мелькающего за окном вечернего леса.
– Коням, говорю, перерезают горло.
– Зачем?
– Чтобы не мучались, наверное. Не знаю. Придется сначала читать.
– Ужас какой. Кони хорошие.
Алена вернулась к созерцанию темноты за окном, а Эмиль к первой странице «Кавказского пленника»: «Служил на Кавказе офицером один барин. Звали его Жилин…» Хорошо, что конек со мной», – думал Эмиль.
К полуночи брат с сестрой были уже дома. Времянкин дождался, когда Алена ляжет спать, взял стакан, конька и, включив душ, закрылся в ванной комнате. Он бросил булавку в сосуд и набрал воды. Конек обернулся трижды вокруг себя и ожил.
– Давно не виделись, Мефисто. Скучал по мне?
Эмиль сдержанно улыбнулся.
– Мы почти все время вместе, – ответил конек. – Если не считать наше недавнее расставание.
– Значит, ты в курсе?
– В курсе.
– Значит, ты поможешь мне прояснить ситуацию?
– На какие-то вопросы отвечу, а с чем-то помочь не смогу.
– С чем именно?
– Например, с момента, когда ты лишился меня, и до времени моего возвращения я тебе не принадлежал.
– Что это значит?
– Это значит, что у меня был другой хозяин в этот момент и открыть тебе его тайну я не смогу.
– Хм. Даже так?
– Боюсь, что да. Но ты спрашивай, чем смогу, помогу.
Эмиль подумал немного и начал по порядку.
– Хорошо. Начнем с дудки.
– Дудка, которую тебе подарил Мороз, – не дудка. Это вороний манок, – поведал Мефистофель.
– Вороний манок? Это странно.
– Действительно.
– А вообще-то, возможно, это как-то связано. Есть один подозрительный ворон, который появляется время от времени. Несколько раз попадался мне на глаза, как будто следил за мной. Странная птица. Но я, наоборот, старался прогнать его.
– Попробуй приманить. Он прилетает не по своей воле, он чей-то. Кто-то посылает его к тебе, и этот кто-то ищет тебя, хочет что-то сообщить. Ты должен вступить в переписку.
– Каким образом?
– Подманишь ворона, прикрепишь к его лапке письмо.
– Чувствую, это будет не так-то просто сделать. А если он начнет сопротивляться? Он крупный.
– Придется постараться.
– Так, а что написать?
– Пиши что хочешь. Главное, чтобы контакт состоялся.
– Понял, сделаю. Слушай, у меня из головы не выходит Мелания эта… Почему она вернула тебя?
– Не могу сказать.
– Не похоже, что она по собственному желанию отказалась от победы. Но в итоге ущерба нет, а? Если не считать пары царапин. Я, напротив, в выигрыше – поеду за океан. Что думаешь?
– Вот именно! Считай, что повезло. Вышел сухим из воды. Но, кажется, опасность еще не миновала.
– Что?
– Посмотрим, чем дело обернется, я хотел сказать. Тогда и решим. А пока живи да радуйся.
– Ладно, и еще, Вергилий, как быть с жемчугами? Можно ли продать?
– Хм. Если бы Мороз хотел сделать твою сестру богатой, подарил бы денег. Тут что-то другое. Рассуждаю так – ожерелье подарено твоей сестре, она и должна думать, что с ним делать. Любое ее решение будет верным, поскольку это будет ее решение. В этом и расчет Мороза. Это между ним и твоей сестрой. Мы тут безучастны.
Эмиль протяжно зевнул.
– Ой, извини, я устал что-то. Спасибо за советы! Не знаю, что бы я без тебя делал… Я, наверное, пойду спать.
– Понимаю.
– Ну а ты как?
– Я? Как водится, без водицы – бесчувственная игла.
– А хочешь, оставлю тебя в воде на ночь? Поставлю стакан за занавеску до утра. Можно смотреть в окно. Там снежок, люди ходят. О! А хочешь, кино посмотреть? Или программу какую-нибудь про животных? Могу устроить. Мне как-то неловко лишать тебя жизни сразу после разговора. Что скажешь?
– Я бы посмотрел фильм тихонечко, чтобы никому не мешать. Если тебя не затруднит.
– Нет проблем.
Перед тем как лечь спать, Времянкин поставил сосуд с коньком на стол, напротив монитора и включил первый попавшийся фильм. Забравшись под одеяло, мальчик тотчас уснул.
Часть комнаты мерцала от ярких, чередующихся на экране картинок. Конек с интересом смотрел кино, а Эмиль – девятый сон.
Снилось ему, что лежит он на чистом полу в белой комнате, и нежные женские руки заботливо омывают его тело мягкой губкой. Он чувствовал, что не может сопротивляться этому, что все его части безропотно подчиняются чужой воле. Не было никакого стеснения или неудобства. Он чувствовал очищение и свежесть. И приятную прохладу. Будто кожа его обновилась.
Утром Эмиль встал пораньше, пока Алена еще спала. Он слил воду из стакана, просушил конька, оделся потеплее и вышел из дома. Времянкин направился в парк. В это время там еще можно было найти спокойное место для встречи с вороном. Эмиль взял с собой манок и горсть орехов. Он заранее подготовил послание, которое намеревался прикрепить к лапке птицы.
