Любопытно… Что, если бы все люди на Земле были такими же, как я? С таким же темпераментом, образом мышления, физическими и умственными способностями. Далеко бы продвинулось человечество в этом случае? Думаю, до простейших жилищ мы бы доросли. Не пещеры, а из дерева что-нибудь. Изба, например. Животноводство и прочие промыслы, думаю – да, всевозможные ремесла – да. Ну, плуг бы я смог изобрести, наверное. Сеял бы, выращивал что-нибудь. Подъемный механизм, возможно, придумал бы, корабли бы построил. Что-то из камня мог бы соорудить, я думаю, не сразу, а со временем, после получения необходимого опыта. Письменность. Развлекались бы обрядами промыслового культа. А, скажем, фортепиано создал бы? А электричество открыл бы? Компьютер? Реактивный двигатель? Пенициллин? А законы природы смог бы описать? Физика? Химия? Биология? Психология? Математика? Астрономия? Человечество со многим разобралось к настоящему моменту. Порой путем невероятных усилий отдельных его представителей. А сколько еще неизведанного, сколько неусовершенствованного? И кто будет двигать человечество вперед? Кто будет заботиться о нем, думать о его безопасности?
Что я делаю? Дурю народ. Нашел лазейку, чтобы сыграть не по правилам. Я плохой человек. Противопоставляю себя людям, вместо того чтобы стремиться облегчить им жизнь. Даже на своем поприще я мог бы привносить в мир гармонию, делиться ею с моими сопланетянами.
«Пифагор нашел основное соотношение между музыкальной гармонией и математикой. История об этом дошла до нас только легендой, как народная сказка, но суть его остается точной. Звук, или основной тон, образует вибрация одной натянутой струны. Звуки, которые звучат гармонично с ним, получаются, если разделить струну на равное количество частей: точно на две части, точно на три части, точно на четыре части и т. д. Если точка, где вибрация меньше всего, не попадает на одну из этих точек, звук дисгармоничен.
Таким образом, сдвигая «точку невибрации» по струне, мы распознаем звуки, которые гармоничны. Итак, прижатая на середине струна дает нам обертон, который на октаву выше основного тона. Переместившись еще на 1/3 длины струны, поднимитесь на квинту выше, еще на 1/4 – на кварту и одновременно отдалитесь на две октавы от основного тона. Поднимитесь еще на 1/5 (правда, Пифагор этого сделать не предлагал) – получите звучание терции.
Пифагор доказал, что аккорды, которые звучат гармонично – для западного уха, – соответствуют точному делению струны на целые числа. Пифагорейцам открытие показалось настоящим колдовством: настолько было удивительным и убедительным согласие между природой и числами. На базе обертоновой структуры звука они вместе пришли к выводу, что все законы природы строятся на этом же принципе.
Например, чтобы вычислить орбиты небесных тел, которые, по их мнению, вращались вокруг Земли, надо связать их с музыкальными интервалами. Иначе говоря, греки утверждали, что все закономерности природы музыкальны, а движения небесных тел они назвали музыкой сфер».
Хорошо, что все люди разные!
Родион вернулся из школы примерно в час дня. Алены дома не было. Она ушла на встречу с оценщиком еще утром. К приходу племянника Эмиль приготовил обед. Мальчики сидели за столом на кухне, ели глазунью. Родион пил сладкий чай, а Времянкин кофе без сахара.
– Ты со мной не разговариваешь? – начал дядя.
– Разговариваю. Почему? Просто говорить не о чем, вот и все.
– Тебе понравилось в посольстве?
– Пойдет.
– Подарок уже смотрел?
– Мама не разрешила. Сказала, что только после того, как исправлю тройку. По «Окружающему миру».
– Могу помочь тебе с уроками, если хочешь.
– Чего? Если ты играешь на рояле, это еще не значит, что ты самый умный.
– Не значит, но я уже прошел четвертый класс.
– Обойдусь без сопливых. Не забывай, кто здесь старше.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Что ты не можешь принять от меня помощь потому, что я младше. Это, видимо, ущемляет твое достоинство.
– Че?
– Тебя раздражает моя целеустремленность, я думаю. Бесит даже. Мои успехи в школе и прочее, я прав?
– Мне пофиг. Что ты пьешь? Кофе? Мама разрешила тебе пить кофе?
– Я не спрашивал.
– Но она знает?
– Знает.
– Ладно. Тогда я тоже буду.
– Налить тебе?
– Пссс.
Родион слез со стула, вынул из сушилки чистую кружку и поставил ее на скатерть. Затем снял с нагревателя прозрачный кофейник с горячим напитком и дрожащей рукой, занес стеклянный носик над глиняной чашкой.
– Не обожгись, – предупредил Эмиль.
– Следи-ка лучше за собой, а то нарвешься.
Племянник резким движением наполнил кружку, перелив жидкость через край.
– Блин! – вскрикнул он.
Парень неосторожно дернул рукой и опрокинул глиняный сосуд. Разлитый кофе быстро добрался до края стола, у которого располагался Родион. Мальчик отпрыгнул назад и расплескал жидкость из кофейника прямо на себя. Его пальцы разжались, колба полетела вниз и разбилась о кафельный пол. Остатки кофе вылились на ноги Родиона, а кофейник разлетелся мелкими осколками по всей кухне. Эмиль спрыгнул со стула. Племянник сделал шаг назад, чтобы выйти из горячей лужи и, зажмурившись, замер.
– Стой, где стоишь! – скомандовал Времянкин. – Не наступи на стекло.
– Горячо, блин, – выдавил Родион.
Его изогнутая поза напоминала склонившуюся над водой плакучую иву. По безвольным кистям рук на пол стекали темные капли. Из левого глаза Родиона вырвалась слеза, под носом надулся сопливый пузырь.
– Снимай мокрую одежду. Быстро! Я сейчас.
Эмиль выбежал из кухни, а через мгновение вернулся с веником в руке. Он принялся сметать осколки в кучу. Пострадавший тем временем снял с себя рубашку, брюки и носки. Расчистив племяннику путь, Времянкин достал из холодильника два пакета замороженных овощей и вручил их Родиону.
– Вот, приложи к обожженным местам. Я пока приберусь здесь.
В трусах и майке, с двумя пакетами ледяного горошка разнесчастный паренек поспешил в свою комнату.
Закончив с уборкой, Эмиль пошел проведать племянника. Дверь в покои Родиона была прикрыта. Времянкин постучался и вошел. Он вдруг понял, что не заходил в эту комнату уже много лет – с тех самых пор, как окончил школу и уехал из города. Эмиль бывал в этой квартире несколько раз за прошедшие годы, когда навещал сестру с племянником, но в эту комнату он не заходил. Не специально, а просто потому, что гости обычно ограничиваются прихожей, залом, кухней и санузлом. И сейчас, после нескольких месяцев проживания в квартире, данная часть помещения оставалась за пределами привычного маршрута Эмиля.
Когда-то много лет назад эта комната была его местом обитания. В ней он провел семнадцать лет своей жизни. Детство и юность. Когда Времянкин был здесь в последний раз, комната казалась ему слишком тесной. Сейчас же она выглядела довольно просторной. Он с трудом узнавал свое прежнее жилище. Мебель была другая и стояла по-другому, другие обои и шторы. Место у стены, где раньше располагалось фоно, пустовало. Эмиль прошел туда и остановился. Родион, облаченный в темный спортивный костюм, лежал на заправленной кровати, уткнувшись лицом в подушку. Не пригодившийся горошек размораживался на покрывале.
