Времянкин заперся в ванной.
Когда Эмиль вышел из ванной комнаты, он заметил силуэт женщины на фоне окна кухни. Она сидела на стуле в свете мерцающей за стеклом ночи и не издавала никаких звуков. Из-за ее строго оформленной стрижки человек, не знакомый с убранством кухни, мог бы принять очертания женщины за торшер или плафон настольной лампы. К тому же она была абсолютно неподвижна. Спутать ее с неодушевленным предметом было бы нетрудно. Времянкин предположил, что мужчина расположился где-то там, рядом с женщиной, в невидимой части кухни. Он не стал проверять свои догадки и отправился спать.
«Ты здесь? – подумал Эмиль, лежа под одеялом. – Ау… Да, я здесь. Хорошо. Я тут подумал… Пока шел домой. Знаешь, что мне напоминает история с Татьяной? Нет. Что? Восточный дастан «Ашик-Кериб», Лермонтов, пятый класс. Смотри, ты музыкант, странствовал семь лет. Вернулся неузнанным! Возлюбленная выходит замуж. Да. Действительно, похоже. Я, как и Ашик, был небогат и уехал строить карьеру. Но, в отличие от Ашика, карьера у меня не сложилась. М-да. Что еще? Интересно, что в шестом классе проходят гомеровскую поэму об Одиссее и Пенелопе с похожим сюжетом. Только Одиссей не музыкант. Но! У него тоже были дела с руководством, так сказать, водного мира. А именно с Посейдоном. Что-нибудь еще? Еще немного напоминает «Легенду об Арионе» Геродота. Но не сильно. Там тоже музыкант. И море. Еще Садко. Садко, само собой. Ну да. В общем, классика. И что это понимание нам дает? Я не знаю. И Ашика, и Одиссея ждало воссоединение с их возлюбленными. В моем случае это невозможно. Я не могу стать взрослым. А с тобой она быть не может. Все! Это тупик. Лет через пятнадцать, или когда наступает возраст согласия? Не смеши меня. Не сомневаюсь, что она и в пятьдесят будет красавицей, но к тому времени у нее будет крепкая семья. Счастливая семья. Чудесная семья. Я не посмею, да и она тоже. Необходимо забыть ее. Но я не могу. Не могу. Налей мне чего-нибудь. Не понял, что налить? Хочу выпить, что непонятного? Аааа. Я ребенок вообще-то. Да, конечно, ты прав. Слушай, мы со всем разберемся. Вместе. Ты, главное, не уходи больше. Лады? Лады. Нужно действовать как одна команда. Да-да, конечно. Команда. Но… Я подавлен. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Если это вообще возможно. Ты так сильно ее любишь? Пожалуйста, больше не спрашивай об этом. А что такого? Звучит пошло. А как еще спрашивать? Просто не лезь ко мне с этими вопросами. Как скажешь. И вообще, нам нужно меньше общаться. Почему? Я буду плохо влиять на тебя. К тому же мое состояние заразно. Не понимаю, о чем ты говоришь. Все ты понимаешь. Если ты начнешь так же, как и я, думать, что жизнь бессмысленная хрень, рискуешь потерять интерес к достижениям. И тогда наше предприятие лишится всякого смысла. Гм… Но на репетиции ты будешь ходить? В противном случае Ян прикончит меня за плохую игру. Да, давай пока ограничимся репетициями. А там видно будет. Хорошо. Надеюсь, это ненадолго, и ты быстро излечишься. Я тоже надеюсь. Ну все, спи. Спокойной ночи. Давай уже, засыпай. Я не могу по команде. Начни считать и уснешь. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, де…» – подумал Эмиль и уснул.
XXV
Из дневника Эмиля
31 января. Вторник
На экзамене по литературе мне достался билет: «А.С. Пушкин. Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях. Почему богатыри не спасли царевну?»
От меня многого не требовалось. Пересказать сюжет, порассуждать вокруг да около. Не обязательно глубоко копать, главное, членораздельно изъясняться. Вспомнил «Белоснежку» с семью гномами, «Спящую царевну» Жуковского, «Спящую красавицу» Перро и несколько других сказок с аналогичным сюжетом. Рассказал про «сказочное» соревнование между Пушкиным и Жуковским. Этого оказалось более чем достаточно. Но! Пока я готовился к ответу, почувствовал какую-то связь с этой историей. Точнее, не так. Царевна была мертва, затем ожила. Было бы интересно узнать подробности ее пребывания в мире мертвых. Я понимаю, что сказка не про то и не о том, но меня эта мысль заняла. Смогла ли она нормально жить после того, как побыла мертвой? Не могу сформулировать, что именно в этом вопросе меня привлекает. Пока не могу. Но я подумаю. Интересно с этим разобраться.
Кстати, когда мы говорили с учительницей о сказках, возникло другое странное чувство. Она рассуждала о сказке как о вымысле, а я, посвященный в правду, ей поддакивал. Но про себя думал, что было бы здорово показать преподавательнице конька. Было видно, что она увлечена этим жанром. Ей бы понравилась моя история.
Я обладаю тайным знанием. Ха-ха. Это не хухры-мухры. Шурум-бурум. Трали-вали. Тары-бары. Цирлих-манирлих. Фокус-покус. Вот оно, это странное чувство. Хорошо описывается каскадом эхо-конструкций. Приятно знать что-то, чего другие не знают. Есть основания для высокомерия. Но я буду милостив и не стану презирать людей за неведение. Ха-ха. Очень смешно (вовсе нет). Если серьезно, мне жаль, что я играю против людей. За себя. Паразитирую на их представлениях о реальности. Манипулирую. В своей весовой категории, я – «гений». Честолюбивый к тому же. Мы-то знаем, что к чему, но люди верят мне. Для них я – нечто поразительное. Люди любят поразительное. И я люблю. Нет, я уже не с людьми. Я в другой команде. Это грустно.
Давно не говорил с коньком. Обхожусь пока без его советов. Путь более-менее виден. Вот так в жизни: порой достаточно помочь человеку сделать первые шаги – и он пойдет. Правда, у меня есть и другое преимущество – возраст. Впрочем, «маленький» человек всегда в опасности. Никогда нельзя быть уверенным в собственной неуязвимости. Если некоторым сказочным существам перспективы видны как на ладони, то для обычных людей будущее – тайна. Все равно что идти ночью по дремучему лесу. Что там прячется в темноте? Какие испытания? Остается только гадать. Фонарь не помешает. Я не про тот фонарь, который может образоваться под глазом в результате неминуемых столкновений с препятствиями. Я про тот, что освещает дорогу. Серьезное подспорье, способное уберечь от многочисленных травм. На днях поговорю с коньком. Неудобно пропадать надолго. Он хороший. Он – фонарь.
В субботу участвую в концерте. Какое-то официальное мероприятие. Не помню где. Впрочем, это не столь важно.
Завтра репетиция. Меня это немного пугает. Как поведет себя мое второе я? Первое я вообще-то. Ян будет на взводе. Это точно. Я должен успокоить его, иначе он наломает дров. Перед репетицией зайду в школу на часок. Разомнусь.
Времянкин проснулся в восемь утра, сделал зарядку и отправился в душ. По дороге в ванную он бросил взгляд в сторону кухни и остановился. Неожиданно для себя он обнаружил на кухонном столе лампу с плафоном в виде срезанного конуса. Эмиль приблизился к столу. Он понял, что прошлым вечером принял очертания лампы за силуэт женщины.
– Хм. Любопытно.
На скатерти лежал листок бумаги, вырванный из ежедневника. Это была записка от Алены со следующим содержанием: «Заезжала в 21.00. Тебя не застала. Не могла тебе дозвониться. Пожалуйста, дай знать, что ты в порядке. В холодильнике суп и салат и еще кое-что. Покопайся. Лампу заберу завтра вечером. Это для дома. Красивая? Целую, братец! Позвони!!!»
