Двое резко перешли на бег. Алексей, как антилопа, заметившая хищников, рванул с места в противоположную сторону, сиганул через сугроб, выскочил на асфальтовую дорожку и пустился наутек. Двое на бегу скорректировали направление и уже гнались прямиком за Алексеем. Эмиль выскочил им навстречу и выставил руки вперед. Остальные ребята с удивлением и испугом следили за происходящим.
– Стойте! Стоять! – кричал Времянкин Двоим.
Но они промчались мимо, как два олимпийских бегуна. Эмиль развернулся и помчался за погоней. Алексей уже добрался до угла школы и, завернув, скрылся из поля зрения преследователей. «Беги быстрее. Ну же!» – говорил себе Времянкин. Через пару мгновений за угол свернули Двое. Их обувь скользила на вираже. И все же они бежали быстрее Алексея. Эмиль несся за ними изо всех сил. «Куда ты так спешишь? Я должен ему помочь. Ты не должен. Они могут покалечить его, идиот. Побьют слегка, он заслужил. В конце концов, ты сам хотел разобраться с этим. Словами я хотел разобраться, словами. Это и называется по-взрослому. Не сильно-то они тебе помогли. Слова-то. Ты мелкий жестокий засранец», – думал Эмиль. Наконец и он добежал до угла школы. Времянкин повернул как раз в тот момент, когда метрах в ста от него женщина уже настигала Футболера. У парня не было шансов. Эмиль видел, как она, прямо на бегу, слегка пнула Алексея сзади по ботинку, и ноги мальчика заплелись. Он полетел, растянувшись в воздухе, на скользкий асфальт. Инерция с шорохом протащила загнанного зверя по дороге. Алексей перевернулся на спину, выставил ноги и принялся отбрыкиваться от Двоих. Мужчина без церемоний схватил мальчика за ногу и поднял над землей, словно мышонка. Женщина огляделась по сторонам и направилась ко внутреннему двору школы. Мужчина последовал за ней. Запыхавшийся Эмиль наконец добежал до Двоих и их жертвы. Он поплелся за ними, постепенно восстанавливая дыхание. Алексей плакал.
– Отпустите, пожалуйста, – болтаясь вниз головой, сквозь всхлипы упрашивал он.
– Стойте, – на выдохе произнес Эмиль и снова глубоко вдохнул. – Да подождите же вы. Стойте!
Женщина сошла с дорожки на снег и направилась к деревьям. Оглядевшись по сторонам, она остановилась между трех взрослых тополей.
Времянкин хорошо знал двор, в который его завела сложившаяся ситуация еще со времен первых школьных лет. Он вдруг подумал, что это место выглядит неплохо только в теплое время года, а с приходом зимы уютный зеленый закуток превращается в унылое место с серыми стенами, голыми деревьями, грязным снегом и паром, вырывающимся из люка канализации. Вокруг колодца виднелся обнаженный участок нагретой земли, покрытой зеленеющим мхом.
Мужчина подошел к женщине и бросил к ее ногам растерянного хулигана. Тот рухнул в неглубокий сугроб. Лицо мальчика было изуродовано страхом. Из рукавов куртки торчали красные от холода пальцы. Даже если бы он решился бежать, сделать это было бы очень трудно. Двор с трех сторон окружали стены школы. Путь был только один, и тот преграждался толстыми стволами деревьев. Женщина повернулась к добыче, нагнулась, взяла за грудки, приподняла и смачно врезала парню кулаком по лицу.
«Я плохой человек. Думаю, найдется немало людей из моей прошлой жизни, готовых подтвердить это. Хотя подозреваю, что подобные заявления не требуют подтверждения. Тут можно поверить на слово. Остерегаться проще, чем доверять. И безопаснее. Итак, я плохой. Вот сейчас, например, когда на моих глазах взрослая женщина лупит тринадцатилетнего парня, я думаю о горячем душе. Стоит принять во внимание, что в данный момент я изо всех сил пытаюсь вырваться из рук амбала, чтобы как-то помочь Алексею. Мужчина поднял меня, когда я схватил женщину за рукав. Он сунул меня под мышку, словно свернутую газетку, и держит очень крепко. Так крепко, что я не могу произнести ни звука. Остается только болтать ногами и ждать, когда все закончится. Я интересовался историей Двоих. Сказок с их участием не так уж и много. Раз-два и обчелся. Не самые популярные персонажи, прямо скажем. Какая-нибудь волшебная яблоня или говорящая печка встречаются гораздо чаще. В различных сюжетах. Двое в сказках накрывают столы и колотят обидчиков хозяина. Бьют да приговаривают. Звучит безобидно, забавно даже. И поделом. Мораль, пожалуйста. В реальности же все видится совсем иначе – это ужас. Алексей ревет. Довольно громко. Значит, силы еще есть. Держись, парень. Прости, я не в состоянии тебе помочь. Где-то рядом звучит музыка. Ужасное нестройное исполнение. Простая мелодия, сыгранная фальшиво, добавляет зловещести происходящему. Кровь на снегу. Все! Не могу думать об этом. Буду дальше думать о душе. Ванная комната – мое прибежище во все времена. Хотя я почти всегда был один, я никогда не жил один. В детстве – с родителями. Позже – в общежитии с однокурсниками. Потом мыкался по друзьям и знакомым. В общем, если и случались в моей жизни эпизоды сольного проживания, то очень редкие. В основном жил на виду. В какой-то момент от этого начинаешь уставать. Но предпринять что-либо для кардинального изменения ситуации не было сил. А может не сил, а чего-то другого. Сейчас не об этом. Ванная. Территория свободы. Как правило, я задерживался дольше в тех местах, где была чистая ванная с хорошим душем. Ты заходишь, закрываешь дверь на замок, открываешь кран, настраиваешь температуру воды. Я люблю погорячее, чтобы пар заполнял все пространство комнаты. Так вот, снимаешь одежду и лезешь в ванну. Задергиваешь шторку, и становится еще теснее. Нет, укромнее. Нет, уютнее! Переключаешь смеситель в режим лейки. После включения душа я не сразу встаю под воду. Первые секунды она может быть холодной или, наоборот, горячей. Надо сначала подставить палец, а уж потом лезть целиком. Это опыт. Что тут говорить. Сколько раз надо было обжечься или замерзнуть, чтобы научиться. Люблю, когда вода падает большими каплями, со средним напором. Бывают еще такие тонкие резвые струйки. Они даже жалят слегка – такие я не люблю. Нет ничего хуже слабого напора! Это испорченное удовольствие. Просто мука. Но я не буду сейчас думать о слабом напоре. Мне представляется идеальный душ, с идеальным напором и температурой воды. Какое-то время я просто стою под ливнем. Вода, ударяясь о голову, растекается по всему телу чистыми ручьями, заливает лицо. Я стою с закрытыми глазами, дышу носом и пускаю ртом струйки воды. Примерно так же, как слоны во время купания. Мылю голову. Взбиваю пузырьки до пушистого, душистого сугроба. Прочищаю уши. Все смываю. Пена шампуня слегка приглушает звук падающей воды. Пузырьки потрескивают в ушных раковинах. Когда пены много, она словно шепчет что-то. Или шипит. Шршршршрш. Она медленно стекает по телу и уносится в сток целыми островами. Голова чистая. Уже лучше. Мысли постепенно приходят в порядок. Состояние близкое к покою. Потом я чищу зубы. Неторопливо и вдумчиво. Как правило, я делаю это в определенном темпе. Ших, ших, ших. В любом размере. Получается ритуальный инструмент. Поддерживает медитативное состояние. Ших, ших, ших. Минуты три, четыре. Язык. Обязательно нужно чистить язык. Полоскаем, выплевываем: рот чист. Еще лучше. Потом я сажусь на дно купели прямо под напор. Прижимаю к себе колени, чтобы ни один участок тела не выходил за пределы водяного конуса. Тепло и спокойно. Вода массирует плечи и спину. Сбивает старую кожу. Греет. Очищает. Некоторые любят наполнять ванну, но мне больше нравится движение воды. Мне всегда нравился дождь, но, став взрослым, я начал прятаться от него, боясь промочить одежду. А здесь, в душе, я могу сидеть под дождем часами. Это покой. Наверное, также спокойно чувствует себя плод в утробе матери. Я думаю, размышляю, сочиняю. Это счастье, наверное. Минут двадцать уходит на эту часть процедуры. Дальше омовение всего тела. Мочалка, мыло и тщательное натирание. Весь в шуршащей пене. Встаешь под воду, подставляешь лицо, чтобы пена смылась и не мешала дышать. Ну а потом все остальное. Тщательно избавляешься от остатков моющего средства. Еще минуту просто стоишь. Подумаешь про себя, что жизнь продолжается. Все. Пора выходить. Выключаешь воду, отодвигаешь шторку – вся комната в пару. Со стен стекает обильный конденсат. Зеркало запотело. Полотенце. Чистое, мягкое. Сначала вытираешь голову. Кстати! Слышал как-то, еще в детстве, что якобы то, что ты сушишь в первую очередь, ты ценишь в себе больше всего. Звучит как чушь, но я почему-то запомнил. Исходя из этого утверждения, я ценю свою голову больше, чем остальные части моего тела. Что вообще это значит? Точно чушь. В общем, вытерся. Обмотался полотенцем. Стер ладонью пот с зеркала. Посмотрел на себя, примял влажные волосы и намазал на лицо пену для бритья. Кожа хорошенько распарилась, можно бриться. Кстати, давно я не брился. Сейчас-то мне и не надо, а в прежние времена у меня бы уже отросла окладистая борода. Предпочитаю одноразовые станки. Точнее, предпочитал. Брился всегда очень аккуратно, чтобы на лице не оставались одиноко торчащие волоски и чтобы баки были одинаковой длины. Чисто. Отлично! Одеколон. Недолго жжет лицо. Приятно».
