Эмиль сделал еще глоток.
– Ммм-м. Я чувствую такой прилив сил, что могу, кажется, поднять фортепиано. Это кофе? Что-то добавили?
Женщина не ответила. Времянкин поставил чашку на стол и направился к инструменту, попутно засучив рукава рубашки. Он открыл клавиатурный клап и нажал ноту «до» в нижнем регистре: она прозвучала тревожно. Эмиль размял плечи и сел за инструмент. В ту же секунду из фортепиано как из пулемета полетели ноты. Это были очереди высокоскоростных гамм. Пальцы мальчика колотили по клавишам, выдавая ровный мощный звук, словно он орудовал десятью маленькими отбойными молотками. Времянкин чувствовал энергию. Много энергии. После десяти успешных проходов он беспрерывно перешел на вальс «Мефисто» Ференца Листа. Стекла в кабинете задрожали. Фортепиано будто вдавилось в пол – Эмиль выжимал из инструмента все соки. В кабинет заглянул Ян. Он медленно, стараясь не издавать звуков, вошел и закрыл за собой дверь. Его лицо выражало сосредоточенность. Глаза его были широко открыты и блестели от возбуждения. В них сверкали яркие образы будущего. Казалось, что Ян снова слышал успех. Казалось, что он вновь увидел перспективу, и все для него будто складывалось воедино. Ян, почти на цыпочках, подошел к женщине, показал ей короткую пантомиму, которую можно было бы назвать – «глоток из чашки», и снова переключился на Эмиля. Женщина вынула из-за пазухи чашку с кофе и протянула ее Яну. Но он даже не заметил этого. Расстегнув пиджак, он откинул полы назад и упер руки в бока. Ян кивал в такт музыки, покусывая нижнюю губу. Пальцы Времянкина двигались по клавишам, как диск циркулярной пилы, вырезая из дерева грандиозную мистическую скульптуру. Эмиль контролировал каждую клеточку своего организма. Все его движения были четко согласованы. Плечи, как маховики двигателя внутреннего сгорания, ритмично гоняли поршни. Казалось, что если Эмиль запнется на такой скорости, то полетит по инерции кубарем и больно врежется в тишину. Напряжение текло потом по его волосам. Румяное лицо мальчика морщилось от интенсивной работы мысли.
– А-а-а-а-а-а-а, – вырвалось из него под конец композиции.
Точка. Эмиль уронил руки на колени и расслабил спину. Ян рассмеялся. Он согнулся от смеха и несколько раз хлопнул себя ладонью по ляжке.
– Фух, – выдохнул Ян.
Он выпрямился, вытер слезу под глазом, взял у женщины кофе и сделал глоток.
– Есть руда, Эмилечка! Вот она, наша драгоценная жила.
Из коридора послышались голоса. Присутствующие обернулись на дверь. Снаружи постучали. Ян передал чашку женщине и направился к двери.
– Стой, – сказал Времянкин.
Ян остановился.
– Скажи, чтобы подождали.
– Почему?
– Скажи.
– Минуту, – громко откликнулся Ян на очередной стук в дверь.
– Срочно спрячь Двоих.
– Что?
– Убери Двоих в Суму. Потом объясню.
Эмиль был встревожен. Ян, очевидно, решил, что нужно сделать так, как он говорит.
– Отвернись! – полушепотом потребовал ментор.
Времянкин отвернулся к инструменту. Он только услышал, как Ян скомандовал тихим голосом: «Полезайте в Суму». А сразу за этим ментор сделал пару шагов до двери и открыл ее. Эмиль повернулся. Двоих в помещении уже не было. Кто стоял за дверью, он не видел, но слышал разговор.
– Да, – начал Ян.
– Ян Валерьевич, прости, дорогой, что прерываем. Вот мужчина из полиции. Хочет поговорить с Эмилем, – звучал хриплый женский голос.
По ощущениям Времянкина, обладательнице голоса было лет пятьдесят, не меньше. Ему представилась худая седоватая женщина в растянутом свитере.
– Это срочно? – недовольно спросил Ян и начал поигрывать скулами.
– Вообще-то да, – ответил мужской голос.
– Разве это не должно происходить в присутствии старших родственников?
– Ну, это все-таки не допрос. Пострадал ребенок, мы ищем нападавших. Мы опрашиваем всех, кто может знать хоть что-то. Эмиль может помочь нам. Поверьте, мне совсем не хочется отвлекать вас от важных дел, но поиск преступников не терпит отлагательств.
Ян взглянул на ученика. Тот одобрительно кивнул.
– Вам ведь не нужно мое согласие? Не так ли? – уточнил Ян.
– Вообще-то не нужно, – ответил голос.
«Интересный тембр, – подумал Времянкин. – Редкий экземпляр. Он звучит глубоко и открыто. От таких голосов вибрируют стены в помещениях. Он полный, скорее всего. За сорок. Вежливый, но напористый. Опытный тип. Как бы он меня не раскусил».
– Проходите.
Держась за ручку двери, учитель отступил от порога. В кабинет стремительно вошел светловолосый подтянутый мужчина лет сорока, в сером костюме и в больших очках в металлической оправе.
– Думаю, ваше присутствие здесь необязательно, – сказал Ян женщине, которая привела полицейского, и, не дожидаясь ответа, закрыл перед ней дверь.
Мужчина прошел к парте. Его черные туфли блестели, будто только из-под щетки. Через его левую руку было перекинуто пальто, в правой он держал черный портфель. Он осмотрелся, отодвинул от парты стул, поставил на него кейс, а сверху положил пальто. Затем он поправил ремень на брюках, повернулся к присутствующим и улыбнулся.
– Моя фамилия Веселов, – начал он. – Я положил вещи здесь. Ничего? – обратился мужчина к Яну, указав на стул.
– Конечно, так и надо было, – успокоил полицейского Ян и махнул рукой.
– Пахнет кофе. Аромат невероятный! У вас здесь кофеварка? – принюхавшись, поинтересовался Веселов.
– Нет. Я приношу кофе из дома. В термосе. К сожалению, не могу вам предложить. Закончился.
– Сами варите?
– Ага.
– Такой же запах был в одной итальянской кофейне. Я даже запомнил. Хотя прошло уже лет пять, наверное. Там варили лучший кофе, что мне доводилось пробовать.
– Сочту за комплимент.
– Безусловно.
Веселов перевел взгляд на Времянкина. Тот сидел, поджав губы, и смотрел в пол.
– Эмиль, верно?
– Да.
Мальчик взглянул на полицейского.
– Это ты сейчас играл? Мы не стучались, ждали, когда музыка закончится. Почти всю композицию прослушали.
– Да, это он играл, – вмешался Ян.
– Прекрасно. Просто прекрасно. Столько мастерства в твоем возрасте. Это ж какую волю надо иметь, и усердие, и дисциплину, чтобы прийти к таким результатам.
Веселов демонстрировал искреннюю заинтересованность. Он говорил и подергивал плечами, поправляя манжеты рукавов рубашки.
– Мне сказали, ты знаменитость. Я, к своему стыду, не слежу за культурной жизнью города. Честно говоря, не успеваю. Хотя классическую музыку очень люблю. У меня мама скрипачка.
