Веселов расплылся в улыбке и посмотрел на реакцию Яна. Тот улыбнулся из вежливости и покивал головой.
– Не так уж я и знаменит, – ответил Эмиль. – Участвовал в нескольких концертах. И только.
– О тебе говорят как об исключительном молодом человеке. И я понимаю почему. С такой игрой достаточно и одного выступления, чтобы прославиться. Правильно я говорю?
Обратился Веселов к учителю. Ян не ответил. Вместо этого он начал потирать пальцем лоб. Мужчина вернулся к Эмилю.
– В школе сказали, что тебя воспитывает двоюродная сестра?
– Да. Это так. Моих родителей нет в живых.
– М-да. Это печально. Сочувствую. Твоя стойкость достойна восхищения. В столь раннем возрасте остаться без родителей, должно быть, тяжело?
Времянкин пожал плечами.
– При этом ты сохраняешь самообладание. Ты отлично справляешься. Учителя тебя хвалят. Это характер! Я восхищен, правда. И я еще не сказал про музыку. Без дела не сидишь. Прямо машина. Давно играешь?
– Ммм… – растерялся Эмиль.
– Вы правы, – подхватил Ян. – Эмиль настоящая сенсация. Вскоре ему предстоит защищать честь страны на международном конкурсе. Это очень ответственное мероприятие. За подготовкой мальчика следят несколько министерств. Мы не можем тратить время на светские беседы, простите – это роскошь для нас. Каждая минута на счету. У нас действительно много работы.
– Понимаю, понимаю. Мы быстро.
Веселов задумался и прижал к губам кулак. Он словно концентрировался перед выступлением. Неожиданно мужчина опустился на одно колено перед Эмилем. Времянкин посмотрел на Яна, чтобы убедиться, что тот тоже видит это. От удивления Ян свел брови. Глаза Эмиля и Веселова оказались на одном уровне. Мальчик отвел взгляд. Он смотрел на размытое отражение Веселова в лакированной поверхности нижней панели фортепиано.
– Эмиль, ты ведь знаешь, что произошло с Алешей Замятиным? – начал Веселов тихим басом. – Ты был там, верно?
Времянкин положительно покивал в ответ.
– Ты видел, что произошло? Можешь сказать мне. Бояться нечего.
Эмиль снова покивал. Он робко реагировал на доверительный тон сыщика, чтобы тот чувствовал себя ведущим. Времянкин осознавал, что ему предстоит врать. И врать убедительно. Чтобы с первого раза снять все вопросы. «Он сказал: «бояться нечего». Возможно, это подсказка. Ребенок в моей ситуации должен чего-то бояться. Иначе, зачем Веселову такой вкрадчивый тон. Он пытается нивелировать страх, которого во мне нет. Чего должен бояться невинный ребенок после случившегося?» – думал Эмиль.
– Алексею сломали два ребра, выбили три зуба. Синяки по всему телу. Сейчас ему лучше, но бедняга сильно напуган, – с досадой констатировал Веселов.
Ян слушал и постепенно менялся в лице.
– Меня беспокоит, что те, кто сделал это с ним, могут навредить кому-то еще. Их необходимо найти. Понимаешь? – спросил Веселов, приложив ладонь к груди.
Эмиль снова покивал.
– Прекрасно. Ты просто молодчина!
Полицейский похлопал мальчика по плечу. Несмотря на всю серьезность ситуации, Эмилю хотелось рассмеяться от вида дознавателя, но он сдерживался. Все усилия Веселова, нацеленные на завоевание расположения со стороны ребенка, были слишком очевидны. Он продолжал задавать вопросы, полные глубокого лукавства, надеясь, что Эмиль попадет в расставленные им ловушки и проболтается. Как и все простодушные люди, он, вероятно, не без гордости считал себя тонким дипломатом и видел в своих наивнейших замыслах чудеса ехидного коварства. «Сначала похвалил, потом опустился до моего уровня. Сейчас он будет мягко выуживать из меня информацию, боясь спугнуть. Толсто работает. Знал бы он, что я не ребенок и что его стратегия ошибочна, возможно, не был бы настолько доволен собой. Если он хочет говорить с ребенком, может быть, стоит ему подыграть?» – думал Эмиль.
– Знаешь, родители Алеши сильно переживают. По их словам, Алексей скромный, тихий мальчик, который и мухи не обидит. Они не понимают, что могло послужить причиной такой реакции. Что он мог такого сделать? Ведь били только его. Верно?
Эмиль кивнул.
– Никого больше не трогали? Почему напали именно на него? Послушай, дружочек, а можешь рассказать, что произошло?
Времянкин снова кивнул и после короткой паузы начал:
– Мы разговаривали.
– Кто мы? Ты и эти люди? Не спеши. Поподробнее, если можно.
– Я и Замятин. Там были еще и другие ребята из школы. Мы стояли на углу. Парни там…
Эмиль прервался и посмотрел на Яна. Времянкин делал вид, будто сомневается, говорить или нет, чем именно занимались ребята на углу школы.
– Смелее, дружочек. Не бойся, – поддавливал Веселов.
– Они там курили, в общем.
Мальчик вместил во фразу из четырех коротких слов две длинные паузы. Он говорил будто нехотя.
– И Алексей? – уточнил Веселов и взглянул на часы на запястье.
Эмиль кивнул. Он понимал, что взрослого человека вряд ли удивит тот факт, что подростки курят. Он мог и не упоминать о курении. Данная деталь никак не влияла на дальнейшую историю, но Времянкин начал с нее. Он, очевидно, стремился изменить отношение Веселова к жертве. А его ложные сомнения будто говорили: «Не хочется закладывать товарищей, но раз это нужно для дела, я расскажу, как все было на самом деле». Эмилю казалось, что Веселов правильно воспримет его притворные метания. Он считал, что именно такого поведения от него и ожидал полицейский.
– Так. А ты что там делал?
– Я увидел их, когда направлялся домой. И подошел, чтобы поговорить.
– Поговорить? О чем? Не спеши.
– Ну, у нас был неприятный случай. Неделю назад. Алексей и его товарищи ради шутки толкнули меня. Я больно упал. Вот, у меня даже царапины на руках остались, не зажили еще.
Времянкин развернул ладони и показал их Веселову.
– Я подошел к ним, чтобы объяснить, что меня не устраивает такое отношение. И что я не намерен больше терпеть тычки и прочие оскорбления.
– Просто подошел к обидчикам и сказал, что тебя это не устраивает?
– Да.
– Смело. Они ведь старше тебя лет на пять.
– На шесть.
– Тем более. Лбы здоровенные. И ты не испугался, подошел?
– Ну да. Я верю в силу слов. В силу аргументов. Думал, что с разумными людьми всегда можно договориться. Я и сейчас так думаю, но с ними договориться не удалось.
– Оказались неразумными? – усмехнулся Веселов.
– Трудно сказать. Но наш разговор закончился очередной злой шуткой. Леша снова толкнул меня, я упал. Все смеялись. Кроме меня, естественно.
– М-да. Ситуация неприятная. За что же они с тобой так? В чем причина?
