Братство – ее новые друзья – могло понять происходящее с ней, как никто другой. Но Стейси была самой давней подругой Терри в университете. Она могла увидеть ситуацию с другой стороны. Именно в этом Терри сейчас нуждалась.
– В чем дело, дорогая? – спокойно спросила Стейси. Ее не обеспокоила звучащая в голосе Терри паника.
Та остановилась рядом с кроватью и отобрала у подруги пузырек с лаком.
– Эй! – возмущенно воскликнула Стейси.
Терри поставила его на ближайший стол, схватила Стейси за руку и прижала ее ладонь к своему животу.
– Я поняла, почему в последнее время была самым капризным и голодным человеческим существом на свете.
Стейси посмотрела на ее руку, затем подняла глаза на саму Терри. Как та и ожидала, в глазах у соседки отразилось изумление.
– Терри, – выдохнула она, – что же ты будешь делать?
Терри рассмеялась. Было что-то успокаивающее в том, что все ее друзья отреагировали с одинаковой степенью растерянности.
– Я надеялась, что ты поможешь это понять. Мне нужно подтвердить, что я права… Но я не хочу обращаться к своему врачу. Боюсь, что за ним следят из лаборатории.
– Терри, дорогая, тебя не должна сейчас волновать лаборатория. Хватит туда уже ездить!
Терри плюхнулась на край своей кровати.
– Послушай… Можешь просто записаться на прием к своему врачу? Я предпочла бы пойти к нему.
Стейси кивнула.
– Завтра позвоню первым делом.
– А можешь записаться под своим именем?
Снова она примерит на себя личность Стейси. Ненадолго.
– Конечно, теперь-то я понимаю, откуда у тебя такая паранойя. – Стейси немного помолчала и продолжила: – Но должна предупредить: мой врач – противный старикашка. И я точно могу сказать, что он как-то раз меня облапал.
В сравнении с мерзкими типами из лаборатории…
– Я переживу, – сказала Терри.
Стейси села рядом, притянула ее к себе и обняла.
– Эндрю будет ужасно счастлив. Если бы он знал раньше, то предложил бы тебе пожениться еще до отъезда.
– Я знаю.
«Только он и обрадуется».
– Все было бы гораздо проще. А так дела наши плохи, – озвучила Стейси очевидную мысль. – Ребенок все испортит.
Терри должна была бы согласиться. В конце концов, она и сама думала об этом. Но все внутри нее отвергало предположение. Возможно, потому что Кен сказал, что это девочка. А возможно, потому что Терри сама понимала – сейчас она должна быть сильной.
– Нет, она ничего не испортит. Она будет просто идеальной.
– Как я и сказала, это всплеск гормонов при беременности.
Глава одиннадцатая
Прощай и здравствуй
Май 1970 года
г. Блумингтон, штат Индиана
1.
Смотровой кабинет врача Стейси мог бы удивить Терри своей холодностью и неуютностью, если бы она не побывала в лаборатории. Так что ей было с чем сравнивать. А уж с картинами на стенах – старинными чемоданчиками врачей и иллюстрациями Нормана Роквелла
[54] – здесь было почти по-домашнему уютно. Больничная рубашка, которую ей выдали, была из более плотной ткани. На тумбочке стояла коробка салфеток и несколько стаканчиков: один со шпателями для языка, другой с ватными шариками, а третий с леденцами «Дам-дамс»
[55]. На стене висел анатомический плакат, где были подписаны различные органы и части тела человека.
«Наверное, он не на этой картинке будет мне показывать, где находится ребенок», – подумала Терри.
Миниатюрная медсестра взвесила ее. Нахмурилась неодобрительно, когда узнала, по какой причине Терри пришла, и велела ей переодеваться в рубашку. После этого медсестра взяла у девушки анализ мочи и унесла его с собой.
– Мы используем тест Вампола, – пояснила она. – Он быстрее, чем другие.
Я вернусь через два часа с вашими результатами.
Так что следующие два часа Терри пришлось ждать официального вердикта, сидя на шуршащем бумажном листе. Она жалела, что не попросила у медсестры газету – можно было бы почитать последние новости о расстреле в Кентском университете
[56]. Протестное выступление обернулось ужасной трагедией: четверо студентов были убиты и девять ранены, после того как гвардейцы выпустили по толпе шестьдесят семь залпов за тринадцать секунд. И до сих пор не было дано толкового объяснения, что побудило солдат открыть огонь.
Жизнь может оборваться так быстро.
Наконец дверь открылась и вошел врач в сопровождении медсестры.
– Я так понимаю, вы подруга Стейси Салливан, – хмуро произнес он. У него были седые волосы, напоминавшие шляпку гриба, а сам он был похож на Эйнштейна.
Врач натянул перчатки, и Терри отметила, какие у него огромные руки с волосатыми костяшками пальцев. Она очень надеялась, что он не будет ее лапать.
– Именно так.
– Салливаны – хорошие люди, – он цокнул зубами и продолжил: – Стейси – умная девушка, она бы не вляпалась в неприятности.
В общем, семейный врач Стейси оказался во всех отношениях отвратительным типом. Полезно это узнать.
– Хотите сказать, у меня неприятности?
– Да, – он пристально и зловеще смотрел на нее. – И вообще-то я не должен принимать вас без взрослых или отца ребенка. Однако я полагаю, что если бы отец мог присутствовать, вас бы здесь не было.
– Его отправили во Вьетнам до того, как я заподозрила беременность. И у нас с ним серьезные отношения.
– До вступления в брачные отношения вы не должны оказываться в положении, – он кивнул ей, чтобы ложилась. – Давайте посмотрим, насколько все плохо.
«Очаровательно».
На секунду Терри пожалела, что пришла сюда. Она вспомнила своего семейного врача, который всегда мог посочувствовать и относился ко всем по-человечески. Например, он разрешал им с Бекки есть мороженое, если у них поднималась температура, но не было слабости или боли в горле, и даже пришел на похороны их родителей.
Терри боязливо откинулась на смотровой стол. Пора бы уже привыкнуть к грубым прикосновениям врачей и их неприятным инструментам… Но тут был совсем другой случай. Она сделала отсчет от разных дат: в одном случае срок выходил большим, а в другом – довольно маленьким. Они с Эндрю обычно предохранялись, но пару раз Терри была полностью уверена в «безопасных днях», которые позволяли побыть беспечными.
