Медсестра взяла ее за лодыжки и уложила ноги на две холодные металлические подставки в конце смотрового стола, а потом подняла ей рубашку выше колен. Терри закрыла глаза и попыталась мысленно перенестись в другое место, пока врач проводил крайне неприятный осмотр.
– Почему все инструменты такие холодные? – поинтересовалась она.
– М-м… хм-м… – произнес он вместо ответа и снова цокнул зубами. – Можете садиться, мисс.
«Боже, он вообще слышал о врачебном такте?»
– И что? – требовательно спросила Терри.
– Уже пошел третий триместр.
Медсестра бросила на нее разочарованный взгляд, будто Терри все это специально подстроила.
А девушка сама была в шоке. Такого она не ожидала. После быстрого подсчета в уме она определила – ноябрь. Терри мысленно вернулась назад во времени. Значит, когда Эндрю пришел в студенческую столовую в той маске… Одна из тех беспечных ночей после того, как она внесла за него залог в участке.
– Так много? – переспросила Терри. Нужно было удостовериться, что она все поняла верно.
– По моим подсчетам, примерно семь месяцев. И поражает, насколько незаметно, – он глянул на нее неодобрительно, в точности как медсестра. – Так что я верю, что вы действительно не догадывались. Однако вы были слишком беспечны и упустили момент для более приемлемого решения проблемы. Существуют места, где можно дождаться родов, и никто о них никогда не узнает. Вам следует рассмотреть этот вариант.
Слово «беспечный», которое она сама только что мысленно произнесла, больно ужалило девушку.
– Нет, – сказала Терри. – Я не откажусь от нее.
– Нам неизвестен пол ребенка. У вас развивается иррациональная привязанность. Все дело в гормонах.
«Господи, неужели Стейси от него подцепила фразу про гормоны при беременности?»
А врач все говорил, словно вознамерился впечатлить Терри своей мудростью.
– Вы приняли неверное решение, и для всех будет лучше, если вы дадите ребенку отправиться к двум любящим родителям, которые будут о нем заботиться.
Терри даром не сдались советы этого типа, что ей делать, но в то же время она понимала, что спорами ничего не добьется. Ей нужна была фактическая информация.
– Расскажите, что я должна знать об оставшемся сроке беременности. Вы можете определить, она… ребенок здоров?
– Кажется, все в порядке, – врач сложил кончики пальцев и посмотрел на Терри сверху вниз из-под кустистых бровей. – Я могу порекомендовать вам человека, к которому можно обратиться, но поговорите сначала со своими родными. Они скажут вам то же самое, что и я.
Терри гневно взглянула на него. На этот раз он все-таки ответил на ее вопрос:
– Вам следует увеличить количество потребляемых калорий. Ребенок должен набирать вес, и, значит, вы тоже. Возможно, у вас чаще будет возникать желание помочиться. И вам стоит оставить учебу…
– Семестр заканчивается на следующей неделе, – сказала Терри.
И слава богу. Она выпутается из этой истории, в университете ничего не узнают и не вышвырнут ее за моральное разложение.
Порядочные девушки не беременеют до замужества. Но было почти комично, насколько мало Терри сейчас волновала проблема стыда. Ей вообще было все равно. Все ее мысли были сосредоточены на чудовище, которое накачивало ее химическими веществами, и его намерениях. Если он думает, что ее ребенок – следующее поколение для каких-то проектов, то очень сильно заблуждается.
Она уже готова была попросить врача о конфиденциальности визита. Девушка не верила, что Бреннер не узнает о ее приходе сюда. Вот только…
Семь месяцев. Семь. Месяцев. Бреннер наверняка был в курсе… но когда он узнал? И при этом заставлял ее ездить в лабораторию. Элис права: он специально ничего ей не говорил. Так он мог и дальше накачивать ее наркотиками.
Нет, о чувстве стыда она подумает позже, а может, и никогда. Ее главная забота сейчас сводилась к одному слову – «побег».
Должен быть способ разобраться с этой ситуацией, не причиняя никому вреда. Но сначала… нужно передать Эндрю весточку о том, что у них будет ребенок.
– Я пойду. Не провожайте, – проговорила она.
2.
Вестибюль общежития мог бы соперничать с Центральным вокзалом Нью-Йорка. Правда, Терри там никогда не бывала и оттого не могла сказать точно, но именно так она представляла его по фильмам: кругом все торопятся, почти бегут, каждому нужно куда-то ехать. Выпускные экзамены начинались всего через неделю. Наступала та бешеная пора, когда нужно было впихивать в себя как можно больше информации, чтобы сдать все тесты и письменные домашние задания. А еще это было время безудержного студенческого веселья, которое компенсировало бы целое лето в родном городе.
Терри, разумеется, пришлось ждать в очереди к телефону. Впереди нее стояло четыре человека. Она открыла книгу, но читала невнимательно и почти ничего не понимала. Фродо и Сэм все еще были в плену у орков. В конце концов Терри бросила это занятие.
У нее не было сейчас варианта лучше, чем позвонить матери Эндрю. Терри надеялась, миссис Рич сможет устроить так, чтобы Эндрю позвонил в общежитие в заранее определенное время. Терри уже придумала, как сообщит ему новость, и мысленно повторяла свою реплику: «Слушай, как насчет того, чтобы забыть про это «официально не вместе» и заключить помолвку? Потому что летом у нас будет ребенок…»
Наконец подошла очередь Терри. Она набрала номер по памяти и стала переминаться с ноги на ногу в ожидании. Никто не брал трубку, и Терри уже почти потеряла надежду, но тут ответила миссис Рич. Она опять говорила в нос, совсем как в прошлый раз.
Терри сразу перешла к делу:
– Миссис Рич? Это Терри. Айвз. Мне нужно поговорить с Эндрю как можно скорее. Вы не могли бы попросить его сообщить, когда он сможет позвонить мне в общежитие? Я тогда буду ждать у телефона.
– Боюсь… Боюсь, что… – судя по звуку, телефонная трубка выпала у нее из рук.
Через несколько секунд кто-то подобрал ее, и Терри услышала мужской голос. Это был отец Эндрю.
– Кто говорит?
– Это Терри, девушка Эндрю. Я хотела передать ему сообщение.
– Мне жаль, Терри. Жаль сообщать тебе…
Окончание фразы она практически не услышала.
3.
Кен сидел в комнате у себя в общежитии и готовился к экзамену по физике. В этот момент его посетило чувство – холодная, мрачная уверенность. Меркнущий, а затем гаснущий свет. С головой накрыло ощущение, будто он потерял часть своего мира.
Раньше он задавал этот вопрос, снова и снова. Но вот пришел ответ, и Кен не хотел его знать.
И все же каждой клеточкой своего существа он понимал, что это правда: Эндрю больше нет.
4.
Элис постучалась в дверь комнаты Терри в общежитии. Ей всегда было немного неловко приходить в кампус. Поначалу девушке хотелось заглянуть в каждый уголок – и особенно в каждый лифт – и понять, как все это взаимодействует. Здешний мир казался ей таким знакомым, но все равно полным тайн. Теперь Элис была знакома с людьми отсюда. От этого университетский мир казался ей чуть больше ее собственным, и одновременно более чужим.
