– Идет война, – пожал плечами Гажон.
– Но вот он, к примеру, хочет отсюда улететь, – заметила Кива.
– Это не то же самое, мэм. Он хочет улететь насовсем и забрать с собой семью. Но каждый, у кого здесь семья, хочет быть вместе с ней. Множество жителей планеты покидают зоны боевых действий, из-за беженцев начался настоящий кризис. Честно говоря, даже если бы нам не запретили продавать чепушины, мы вряд ли сумели бы много продать. Рынок почти перестал существовать.
– Но мы могли бы получить наши лицензионные выплаты и прибыль, – сказала Кива и снова посмотрела на человека в трюме. – Как, говоришь, его зовут? – спросила она Гажона.
– Сивурен Донхер.
– И как, хороший посредник?
– Один из самых успешных. Собственно, поэтому он к нам и обратился – видимо, полагает, что мы перед ним в долгу.
– Вот как? – проговорила Кива. – Давай-ка его сюда.
Кивнув, Гажон отправился за потенциальным пассажиром.
Вблизи Сивурен Донхер оказался чуть полноватым человечком средних лет, на чьем лице высокомерие и тревога так быстро сменяли друг друга, что Киве показалось, будто это происходит помимо его воли. У него был вид человека, еще несколько дней назад уверенного, что он сумеет пережить мятеж со всей его бессмыслицей, а потом внезапно осознавшего, что ему это не удастся.
– Здравствуйте, леди Кива, – поклонился Донхер, глядя на стул, который недавно освободил Гажон Магнут. Он явно ожидал предложения сесть и общения на равных.
– Хочешь убраться с Края? – спросила Кива, не предложив ему сесть. При виде подобной нелюбезности стоявший в углу Магнут едва заметно поднял брови.
– Да, мэм.
Кива кивнула в сторону Магнута:
– Гажон говорит, что ты – один из самых успешных наших посредников.
– Я хорошо послужил вашей семье, леди Кива, – улыбнувшись, кивнул Донхер.
– Уточни, что значит «хорошо».
– За текущий платежный период дом Лагос получил от моих компаний четыре миллиона марок. Гм… вернее, получит, как только ваши неприятности с герцогом Края будут улажены.
– Четыре миллиона марок, – повторила Кива. – Неплохо. Совсем неплохо.
– Спасибо, мэм.
– Так почему, мать твою растак, я должна этому мешать?
– Мэм? – непонимающе моргнул Донхер.
– Ты приносишь мне кучу денег. Если ты улетишь с Края, этих денег не станет. По логике, я должна приказать тебе вернуться к своим садам и фабрикам и оставаться там.
– Мэм… идет война.
– И? Как мне тут говорят, у вас, идиотов, такое происходит регулярно. Через несколько месяцев жизнь придет в норму.
– Не в этот раз, мэм. Сейчас все по-другому. Герцога того и гляди скинут, а тех, кто считался его фаворитом, выслеживают и убивают. Вместе с семьями.
– Как я понимаю, вы с герцогом – лучшие друзья?
– Я часто бываю при дворе, мэм. Как и моя жена, которая особенно близка с герцогиней. Иногда оба гостили у нас.
– Но ты ведь сам не аристократ, – прищурилась Кива.
– Нет, мэм. – Донхер пожал плечами. – Говорили, что меня в этом году посвятят в рыцари. Мы с женой немало пожертвовали на благотворительные больницы герцога. Но теперь все это повисло в воздухе.
– Гм… – Окинув взглядом перепуганного мелкого карьериста, Кива решила, что с ним действительно все ясно. – Четыре миллиона.
– Прошу прощения, мэм?
– Ты не просто просишь взять тебя на корабль, Донхер. Ты также просишь разрешения расторгнуть посреднический договор с домом Лагос, лишив нас дохода на этой планете. Прекрасно. Это обойдется тебе в четыре миллиона марок.
– Я договорился с вице-президентом моей компании о продолжении работы… – заикаясь, пробормотал Донхер.
– У нас договор лично с тобой, Донхер, – прервала его Кива.
– С моей компанией, мэм…
– Это больше не твоя компания, – снова оборвала его Кива. – Ты решил рвать когти, и мы не договаривались ни с какими долбаными вице-президентами. Мы не знаем, способны ли они вообще найти собственную задницу с фонарем и картой. Нам, дому Лагос, придется заново проверять твою компанию, и только мы можем оценить, стоит ли этот вице-президент того, чтобы иметь с ним дело. Если нет, нам придется разрывать посреднический договор, что означает кучу юридических идиотизмов, этот придурок подаст на нас в суд, и в итоге мы потеряем деньги.
– Леди Кива, я гарантирую…
– Ты не можешь давать никаких чертовых гарантий, Донхер. Тебя уже смахнули с доски, и мне от тебя нет никакой долбаной пользы. Единственная гарантия – деньги. Много денег. В данном случае – четыре миллиона марок. Наличными и, как говорится, на бочку. Только так.
Весьма интересно было наблюдать, как от лица собеседника отливает краска. Кива читала про это в книгах, но пока еще ни разу не видела в реальности. Румяная физиономия Донхера побледнела, покрывшись липким потом.
– Вряд ли у меня найдется столько, мэм, – сказал он.
– Уверена, что найдется, – ответила Кива. – Ты собирался покинуть планету и никогда больше не возвращаться. Тебе придется начинать на новом месте, где у тебя нет никакой уверенности в успехе. И единственное, что поможет тебе выжить вместе с семьей, пока не появятся какие-то перспективы, – большая куча наличных. – Она помедлила, задумчиво разглядывая Донхера. – Могу предположить, что у тебя на личной флешке, вероятно, лежит десять или пятнадцать миллионов марок. – Она ткнула пальцем в карман его жилета. – Может, даже прямо тут. Или я ошибаюсь?
Донхер промолчал.
– Тогда вернемся к делу, – кивнула Кива. – Четыре миллиона за то, чтобы освободить тебя от обязательств по договору.
– Да, леди Кива. – Донхер поклонился, давая понять, что, по его мнению, сделка закрыта.
– Мы еще не закончили, – заметила Кива. – Скольких людей ты берешь с собой?
– Я, моя жена и наши дети. Еще мать жены и двое слуг.
– Сколько детей?
– Трое. Две девочки и мальчик.
– До чего же приятное семейство. Полмиллиона марок за каждого.
Кива увидела, как бледное лицо Донхера вновь становится багровым.
– Это грабеж! – наконец выговорил он.
– Возможно, – кивнула Кива. – Но мне плевать. Твоя маленькая семейная ячейка проведет с нами девять месяцев, пока мы летим до Ядра. Им потребуются еда, кислород, место на корабле, в конце концов.
– Но это же еще четыре миллиона марок!
– Твои математические способности впечатляют, Донхер.
– Я не могу позволить себе этого.
– Ну да, как же.
– Наверняка мы могли бы как-нибудь договориться, миледи.
