– Какие из них отправляются примерно в то же время, что и твой?
– Я что, мать твою, похожа на диспетчера, Грени? Понятия не имею, да мне и плевать.
– Мне бы хотелось, чтобы ты отложила старт.
– Зачем? Даже если бы мне тоже хотелось, наше место на Имперской станции уже предназначено для другого корабля. Нам негде было бы остаться.
– Твой корабль мог бы остаться в системе.
– Или мы можем стартовать по плану, потому что у нас долбаный график, а ты в него не вписываешься.
– Я был бы весьма тебе обязан, – сказал Грени.
– Что-что? – расхохоталась Кива. – Ну-ка повтори. Интересно, будет ли мне так же смешно во второй раз?
– Когда-то мы были друзьями.
– Когда-то мы трахались друг с другом. Это не одно и то же. Кому знать, как не тебе.
Снова последовала пауза.
– Я бы хотел поговорить о тех трех миллионах марок.
– Не сомневаюсь.
– Клермонта у меня нет. И я не уверен, что должен отдать их тебе.
– Должен, ведь мы договорились: я сообщу тебе, если он заплатит за перелет. Он заплатил. Остальное – твое дело. Не моя вина, что ты нанимаешь неспособных людей.
– Кива, если я выясню, что за его бегством стояла ты, тебе это не понравится.
– Что ж, у меня есть два ответа. Первый: пошел на хрен, дерьмовый человечишка. Второй: даже если бы за этим стояла я, что бы ты мне сделал, тысяча чертей? Я улетаю с Края, засранец ты этакий. Меньше чем через год я буду дома и займу должность в корпорации. Свое время на корабле я отработала. А ты все так же будешь торчать здесь, словно прыщ на космической заднице. Так что грози сколько хочешь, аморальный ублюдок. Это ничего не значит.
– Кива, – вздохнул Грени, – несмотря ни на что, ты мне нравишься.
– Я тронута, Грени. В самом деле.
– Вот поэтому я хочу тебе сказать: ты понятия не имеешь, о чем речь, и было бы неплохо, если бы мы в конце концов оказались на одной стороне.
– С радостью, Грени. Вот только меня совсем не радует мысль, что я должна вернуть тебе три долбаных миллиона марок лишь потому, что ты не продумал условия договора. И я вовсе не собираюсь притворяться испуганной твоими гневными заявлениями о том, будто я еще пожалею, что обманула тебя. Мать твою, да повзрослей же ты, наконец, Грени.
– Мне бы хотелось, чтобы ты сообщила, если Клермонты свяжутся с тобой или с кем-то из членов твоей команды.
– С удовольствием – еще за полмиллиона марок.
– Кива…
– Что «Кива», Грени? Мы говорим о деле. Тебе нужна информация. Раньше ты был готов за нее платить. Я даю тебе возможность получить новую информацию, причем с существенной скидкой.
– Тебе известно, что на Имперской станции остались мои люди, которые следят, не поднимется ли он на борт твоего корабля?
– Конечно. На твоем месте я поступила бы так же. Но вряд ли ты сумеешь его найти. Если у него хватает мозгов, он найдет другого, кто заберет его с этой долбаной глыбы. Что, кстати, вполне меня устраивает. Я уже получила с него за перелет полмиллиона, не подлежащие возврату. Замечу, что именно эта сумма наконец вывела весь этот дерьмовый рейс в плюс. Вернее, с учетом твоих трех миллионов.
– Поздравляю.
– Спасибо.
– Где ты сейчас? На станции или на планете?
– На планете. Встречаюсь с нашими людьми перед отлетом. Скажи своему долбаному герцогу, что мы рассчитываем получить назад наши деньги вместе с процентами. Если, конечно, он сумеет сохранить голову на плечах в течение ближайшей недели, в чем я официально сомневаюсь, притом что это нисколько меня не волнует.
– Ты не против поужинать вместе?
– Что? – переспросила Кива.
– Ты не против поужинать со мной, прежде чем улетишь?
– Ты знаешь ресторан, открытый во время гражданской войны?
– Мы могли бы поужинать у меня.
– Ты что, в буквальном смысле пытаешься меня трахнуть? – рассмеялась Кива.
– Не стану лгать – был бы не против. В свое время у нас это неплохо получалось.
– Да, – согласилась Кива. – В буквальном смысле неплохо. Но вот того, что ты трахал мне мозги, я простить тебе не могу. Ни за что и никогда.
– Что ж, вполне честно. Дай знать, если Клермонты с тобой свяжутся.
– Цену ты знаешь.
– Прекрасно.
– С тобой хорошо вести дела, Грени.
Грени лишь фыркнул в ответ и отключился.
– Знаете, а ведь он мог бы попытаться вас убить, если бы вы пошли к нему на ужин, – заметила Вренна Клермонт. Она и Марс сидели вместе с Кивой в зале для совещаний местной конторы дома Лагос.
– Я бы сломала его долбаный хребет, – ответила Кива, и Вренна улыбнулась.
– Хочу вернуться к вашим словам: вы сообщили Грени Нохамапитану, что я оплатил вам перелет, – сказал Марс.
– В смысле?
– Вы ведь ему сообщили?
– Сам знаешь, что да.
– Почему?
– Потому что мне были нужны три миллиона марок, которые он предложил за информацию.
– Угу, но потом он схватил меня, взял в заложники, а потом собирался пытать или даже убить.
Кива пожала плечами:
– Как только тебя схватили, мы немедленно сообщили твоей сестре: за тобой наблюдали мои люди. Затем мы снабдили ее всей необходимой информацией, чтобы найти тебя и вытащить оттуда. Черт побери, мы даже отдали ей твой рюкзак с симпатичным плюшевым поросенком внутри – в доказательство того, что мы не валяем дурака.
– Я все равно мог пострадать. Или погибнуть.
– Но ведь ни того ни другого не случилось?
– И все же…
Кива подняла руку:
– Может, закроем эту тему? Мне и вправду наплевать на твои душевные муки. Если бы ты действительно пострадал или погиб, я бы выразила сожаление. Но ты цел и невредим, так что заткнись. Насколько я понимаю, ты настолько был нужен Грени, что он готов был заплатить мне за тебя три миллиона долбаных марок. И рано или поздно все равно попытался бы тебя схватить, даже если бы я ничего не сказала. Так что я решила: пусть платит. Наш рейс был в минусе, а теперь – нет. И мы дали твоей сестре всю информацию, чтобы спасти твою задницу. Хватит скулить, тысяча чертей.
– Я… я даже не знаю, что сказать, – пробормотал Марс.
– Мог бы сказать «спасибо», – ответила Кива, заметив, как улыбнулась Вренна.
– Ну уж нет, – буркнул Марс.
– Ладно. Но хватит об этом. Поехали дальше.
Марс замолчал, сидя рядом с продолжавшей улыбаться сестрой, и Кива отметила про себя, что оба вызывают у нее симпатию – в Марсе чувствовалась мягкая и деликатная натура зануды-ученого, а вид Вренны говорил о том, что с вероятностью пятьдесят на пятьдесят она превратила бы любовное ложе к концу страстного свидания в груду щепок. Хоть Киве и не хотелось в этом признаваться, совершенно неискренняя попытка Грени пригласить ее на ужин напомнила ей, что она в последний раз испытывала оргазм неделю назад – с тем самым помощником казначея. После этого она была либо слишком занята, либо чересчур разозлена, даже для самоудовлетворения.
