— Да нет, совсем не важно. Просто хотел для примера первое попавшееся достижение тебе прочитать, а там опять он. Случайно получилось. Или совпадение, или он действительно везде успевает засветиться.
— Хорошо, я понял, что это совпадение. Но зачем вообще надо было зачитывать мне текст его достижения? Мне и твои не слишком интересны, а уж чужие тем более.
— Я так понимаю, записи в красном чате видят все игроки. Даже мне их показывают, а я неизвестно где застрял, без чатов и без связи. Меня как будто не существует. Но все равно я могу их читать. Тот человек, который со мной говорил, он советовал вести себя поскромнее. И наверное, думает, что я так и делаю. Не рвусь набирать уровни побыстрее и не прокачиваю трудные навыки за счет возможностей неизвестных локаций.
— Ты так и делаешь, — заметил Древнее Зло.
— Да, ты прав. Но предположим, что я начну делать такие вещи, за которые полагается попадание в красный чат. Мой ник там вряд ли пропустят, я ведь в Эксе почти знаменитость, меня уже месяц повсюду ищут. То есть этот человек узнает, что я не сижу, как мышка в норке, что я устраиваю такие фокусы, которые по всей игре прославлять принято. Одно сообщение, второе, третье, десятое… Ему придется со мной поговорить. Нормально поговорить. На этот раз я знаю, какие вопросы задавать.
— Ты алхимию качал? — неожиданно спросил Древнее Зло.
— Нет. Только познание в ней поднялось сильно, а на остальное я чуток свободного опыта пустил, чтобы до двойки характеристику поднять.
— Зря не качал. Тебе без алхимии никак. Прокачай ее и попробуй синтезировать зелье лечения мании величия. Ты остро в нем нуждаешься.
— Оказывается, у тебя есть чувство юмора.
— У Древнего Зла все есть.
— Это ты к тому, что засветиться в красном чате не так-то просто?
— Не то слово. Несчастное создание, да чтобы о тебе объявили по всему Эксу, придется совершить то, что никто до тебя не совершал.
Дарк указал пальцем на окно:
— Тут в любом направлении неисхоженная территория. Тут шаг нельзя сделать, чтобы не совершить то, что еще никто не совершал.
— В этом ты прав. Однако система обращает внимание только на самые серьезные деяния. Твои деяния, презренный смертный, к таковым не относятся. Потребуется настоящий подвиг, а не хешелям крылышки обстригать. Завали один на один лича, который победил хитинового элитника: вот за такое, может, и прославишься.
— Да он по мне больше шести тысяч врезал.
— Ты что, опять седалищем слушаешь мудрые речи Древнего Зла? Я для кого говорил, что мелочные деяния не котируются? Не рассчитывай, что сможешь легко прославиться. Это трудная задача. А для тебя и вовсе невозможная. Игроки, которые свершают такие деяния, используют накопленный игровой опыт. У тебя его нет и быть не может.
— Но этот, из лога с примером, тоже без опыта. Он приблизительно на месяц больше меня играет, это небольшая разница.
— До чего же ты смешной и наивный. Персонаж, может, и недавно создан, но ведь за персонажем стоит биологический объект под названием «человек». И этот человек мог играть с самого релиза, пока не собрал коллекцию возможностей, которые могут быть реализованы лишь на низких уровнях. Или даже получил инсайдерскую информацию. В Эксе большие деньги крутятся, тут всякое случается. Если кто-то со старта выказывает прекрасные результаты, это, скорее всего, кто-то очень опытный. Просто устроил себе новую игровую жизнь. Второй старт. Это как родиться еще раз, но со знаниями взрослого человека. Тебе с такими хитрецами не сравниться.
— Но у меня тут огромная территория с кучей разных бонусов. И только у меня к ней доступ. У них нет таких возможностей.
— И толку тебе от бонусов? Тебе большинство из них не поднять. Неопытен, нет доступа к рынку, а в самодельных медных обносках много не навоюешь.
— Мне надо с кем-то пообщаться… — гнул свое Дарк.
— Тогда тебе и правда проще будет прокачать алхимию.
— Опять посмеяться хочешь?
— Смертный, шутка, сказанная дважды, перестает быть шуткой. Подними повыше навык трансмутации, сможешь создавать кристаллы связи. Найдешь выход на адекватных игроков, объяснишь, что тебя похитили и заперли в виртуальности. Те выйдут на правоохранительные органы, и тебя отсюда быстро вытащат.
— Сомневаюсь.
— Ты о том, что слишком много времени провел в игре? Под врачебным контролем как-нибудь с откатом справятся, не переживай за это.
— Я не за это переживаю. Понимаешь, я даже имя свое вспомнить не могу, мне серьезный блок на эту информацию поставили. Как ни пытался обойти, не вспоминается. Но, допустим, ладно, как-нибудь свяжусь с игроками и докажу, что я не идиот. И смогу объяснить, кто я такой. Полиция поймет. Да только я подставлюсь этим по полной. Меня ведь ищут. Полиция ищет.
— Ты преступник?
— Не сказал бы.
— Тогда почему она тебя ищет?
— Так получилось. Сложные жизненные обстоятельства.
— Ты не можешь доказать свою невиновность?
— Да там все сложно… Я тогда студентом был, только со школы. Новые товарищи по учебе завелись, то да се. Разок сходил с ними на митинг протеста. Обычный мирный митинг: митинговали, потому что иначе нельзя, а не от нечего делать. Но какие-то уроды начали кидать всякий хлам в полицейских, которых в оцепление нагнали. Те ответили, начался разгон. Я вытащил одного парня, тот газа хапнул и сильно поплыл, у него острая реакция на эту химию. Меня после такого заметили, свой человек стал в кругах друзей того парня: скорее — единомышленников. Обычные ребята, только слишком много дури в голове, девать ее некуда. У меня тогда с деньгами было плохо, а они к себе пригласили, у них вроде коммуны. Там и крыша над головой есть, и покормят всегда. И вот сижу я в один прекрасный день на лекции, а мне сообщение приходит, что под облаву наша берлога попала. И что там в одной из комнатушек наш самый главный чудик устроил лабораторию, в которой бомбы мастерил. Он ботаник племенной, думаю, просто заигрался, из интереса этим занялся. А может, и не занимался толком, а набрал разной хрени по помойкам и начал трещать по всем соцсетям о том, какой он охренительный террорист. Только полиция таких шуток не понимает. Даже не полиция, а кое-кто похуже. В моей стране есть отдельная структура, которая занимается всем, что попахивает террором. Очень серьезная структура. А бомбы, Зло, не попахивают террором, бомбы им конкретно воняют. А я как раз за день до облавы этому ботанику пару каких-то тяжелых ящиков занести помогал. Не знаю, что в тех ящиках, но похоже на что-то техническое. Я имею в виду не бытовую технику. Отпечатки пальцев на ящиках остались, плюс свидетели видели, как таскал, плюс жил там не один день. Полный набор, за такое принимают сразу и закрывают надолго. В общем, пришлось мне в подполье уходить.
— Так объясни им, что ты ни при чем.
— Тут уже не я наивный, а ты, Зло. У нас страна, в принципе, неплохая. Но есть недостатки, и немало. Например, наш суд выносит оправдательные приговоры очень редко. Почти никогда. Если выписали ордер на арест, скорее всего, дело дойдет до суда. А суд… ну ты понял. Да и с этой алхимией я тоже потеряю кучу времени с неизвестным результатом. У меня и правда сейчас мусор в голове. Я не знаю, за что хвататься, что делать дальше.
