— Тебя — и то, и то, — буркнула Ирга.
— Вот же сукин сын, — выругалась Лилейна. Схватив цепь, тряхнула ее так, что та загромыхала по камням.
— Не получается, — пожаловалась Ирга.
— Так, ты же у нас лесная жрица, — собравшись, сказала принцесса. — Сделай что-нибудь. Давай. Если он сожрет меня, то ты достанешься дракону.
— Я и так ему достанусь, — буркнула Ирга.
— Кто знает, кто знает, — ответила Лилейна. — Дерек меня терпеть не может, а на тебя глазеет. Скорее же! — выкрикнула она, и голос ее сорвался. — Эта тварь возвращается!
Волколак действительно выпрямился у реки, повернулся к ним.
— Ладно. — Ирга присела, положив руки на землю, закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. — Вот тут.
Она передвинула цепь, снова прижала руки к стылой земле.
— Поторопись, — прошептала принцесса.
Мерзлая земля растрескалась, и тонкий стебель вытянулся вверх в центре одного из звеньев цепи, замер.
— Воды бы, — пожаловалась Ирга. — Земля совсем сухая.
Лилейна, облизав зубы, склонилась над ростком и смачно плюнула. Ирга покосилась на нее, кивнула.
— Давай быстрее, — поторопила ее принцесса.
Лист в руках волколака распрямился, и вода выплеснулась на землю. Рыкнув, он снова вернулся к реке.
Дерево росло, выпрастывая ветки, ствол толстел, заполняя звено цепи, кора уперлась в металл.
— Еще немного, — прошептала Лилейна. — Ирга! Он идет!
Ирга вскочила на ноги, вытянула руки к небу.
— Что ты делаешь? — спросила принцесса.
— Слушай, помолчи уже, — попросила Ирга, не поворачиваясь. — Не отвлекай меня. Лучше плюнь еще разок на дерево.
— Да чтоб меня… — Лилейна села на колени перед деревцем, плюнула под ствол на корни, вспарывающие камни. — Я, принцесса Белой гавани, Золотая Рыбка, единственная наследница…
— По-мол-чи, — раздельно повторила Ирга, и принцесса заткнулась.
Хлопанье крыльев раздалось в небе, которое уже посерело перед рассветом. Вороны летели над Диким лесом, и новые и новые птицы примыкали к стае. Волколак остановился, бережно держа в руках широкий лист лопуха, посмотрел вверх. Вороны спикировали на него, истошно каркая, и он обронил лист, замахал руками, отгоняя птиц.
— Есть! — воскликнула Лилейна.
Звено растянулось стволом деревца, которое вымахало в прямую, как стрела, сосну, лопнуло. Вскочив на ноги, Лилейна схватила Иргу за руку, потащила в лес. Они бежали через пустошь, ломая костяную траву, обрывок цепи звенел при каждом шаге, а карканье позади приближалось, сопровождаемое громким треском. Ирга обернулась, смахнув волосы с лица, и внутренне похолодела. Огромный волк, скаля клыки, несся за ними широкими прыжками, не обращая внимания на ворон, что вились над ним, норовя клюнуть в рыжую лохматую спину. Ветер подул сильнее, и плач над Костяной пустошью стал громче, захлебываясь стонами и рыданиями.
Нэш бежал через лес, оставив и Дерека, и воинов далеко позади. Он мчался, перепрыгивая корпи и пни, уклоняясь от нависающих веток, огибая толстые стволы и цепляясь за них кошачьими когтями, чтобы не улететь на крутом повороте. Ярость застилала глаза, но дорогу он видел отчетливо, как никогда, словно все кошачьи рефлексы и умения наконец включились в полную силу. Сердце бешено колотилось, и двойной ритм, который когда-то удивил Иргу, слился в унисон.
Он почуял запах крови еще до того, как выбежал к лагерю. Дикая злость, ужас, от которого хотелось орать во всю глотку, слабая отчаянная надежда — от коктейля чувств его раздирало на части. На поляне лежали два трупа, третий солдат был жив и тихо стонал, пока Генри перевязывала ему бедро полоской ткани, уже пропитавшейся кровью.
Нэш замер у палатки, раздул ноздри, принюхиваясь, и помчался дальше, не успев заметить, как лицо Генри при взгляде на него исказилось страхом. Куртка вдруг стала ему тесна, и он сбросил ее на ходу, рубашка просто треснула, разойдясь по швам. В какой-то момент он вдруг осознал, что бежать на четырех ногах куда удобнее, чем на двух, и только подивился, почему он не делал этого раньше. Он видел следы, чуял запах: едкую вонь псины, густую сладость принцессы и нежный запах Ирги. Утробный рев заклокотал в его груди и прорвался грозным рыком, спугнувшим стайку птиц.
Меч он потерял давным-давно, но сейчас ему не нужно было оружие. Он раздерет глотку клыками, разорвет когтями грудину и сожрет сердце того, кто забрал его любимую.
Волколак прыгнул и, вцепившись зубами в подол платья Ирги, рванул ее в сторону. Вскрикнув, Ирга отлетела, покатилась кубарем, царапая нежную кожу. Трава захрустела, ветер заплакал в полых стеблях, прокатив серебряные волны по пустоши. Волколак затормозил, развернулся и яростно зарычал на нее, оскалив клыки. Лилейна оглянулась и, всхлипнув, остановилась. Подобрав с земли камень, швырнула его в чудовище.
— Не смей ее трогать, тварь! — выкрикнула она и подобрала еще один булыжник.
Волколак повернулся к ней, и Лилейна отчетливо разобрала удивление на его морде. А потом он засмеялся: хриплый лай и растянутые в жуткой ухмылке звериные губы. Лилейна сглотнула, сжала камень сильнее, выставив его острым концом. Тонкие израненные пальцы побелели. Волк приближался к ней медленно, рыжий хвост со спутанной шерстью чуть покачивался, как у собаки, но в дружелюбие чудовища верилось меньше всего.
Ирга приподнялась в траве, встала, пошатываясь.
— Беги, — сказала она, протянув руки вперед.
Серебристая трава под лапами волколака вдруг быстро потянулась вверх, раня его лапы, царапая живот. Взвизгнув, он отпрыгнул в сторону, снова развернулся к Ирге и зарычал.
Огромный черный кот стрелой вылетел из Дикого леса и прыгнул на волколака, сбив того с ног. Они покатились по траве, сцепившись в клубок, ломая хрупкие стебли и оставляя на земле глубокие рытвины. Рычание, клацанье зубов, клочья шерсти, летящие во все стороны, брызги крови…
— Ирга! Бежим! — крикнула Лилейна. — Скорей!
— Нет, — прошептала Ирга.
— Да что с тобой! — рассердилась принцесса, топнула ногой, как избалованная девочка, и цепь загремела. — Один из этих монстров останется жив!
— Это Нэш, — повернулась к ней Ирга. — Я не уйду без него.
Она воздела руки вверх, и стая ворон снова сорвалась с деревьев, закружилась в воздухе, собираясь в плотную стаю в небе, по которому уже растеклись розовые кляксы рассвета.
Волколак повалил кота на землю, но тот яростно царапал его брюхо задними лапами, раздирая когтями, отталкивал передними. Зубы клацали у кошачьего горла, не доставая совсем чуть-чуть, прикусывая густую черную шерсть. Вороны снизились, налетели на волка, твердые клювы ранили спину, целили в глаза.
Кот ударил лапой по волчьей морде, располосовывая ее острыми когтями, кровь брызнула, смешавшись со слюной. Волк взвыл, тряхнул головой, и кот вывернулся, впился клыками в основание уха. Пронзительный визг разнесся над плачущей под ветром пустошью, волк пригнул голову к земле, дернулся, пытаясь вырваться из захвата, и снова заскулил. Кот крепко держал волчье ухо, частое дыхание вырывалось хрипом через сжатые челюсти. Волколак затих, выжидая, когда противник ослабит захват хоть на мгновение.
