Книга Вкус крови, страница 52. Автор книги Мария Семенова, Елена Милкова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вкус крови»

Cтраница 52

Не было нужды узнавать, кто открыл это кафе. Ясно – Завен Погосян. Что ж, ему нельзя отказать в остроумии: нарядить по-русски негритенка! Публика оценит.

Вот только о правах ребенка он не подумал. Может быть, это и не его дело. Но инспектор по делам несовершеннолетних не мог об этом не думать.

Мысли перекинулись на задержанного убийцу. С этим было проще. Правда, вину свою он отрицал, но Дмитрий был уверен, что рано или поздно он сознается под давлением фактов. И скорее рано, чем поздно. Трус, тряпка – ему долго не продержаться.

3 ноября, понедельник

Отделение милиции Ладожского вокзала буквально кипело. Транспортники находились в приподнятом настроении. Еще бы – так оперативно, так быстро взять садиста-убийцу. Это была победа, и каждый чувствовал себя причастным к ней.

Полковник Жебров сиял – в кои-то веки возглавляемое им отделение отличилось. И не просто отличилось, оно теперь прославится на всю Россию. И действительно, это первый случай, когда маньяка взяли так быстро – буквально за десять дней.

Теперь все взоры были обращены на старшего следователя Самарина. Когда Дмитрий в понедельник вошел, в дежурку, вокруг него собралась небольшая толпа.

Секретарша Таня спустилась вниз и восторженно смотрела на Дмитрия.

– Дмитрий Евгеньевич, – спросила она, – он признался?

– Коли его, Дима, давай! Так держать! – крикнул капитан Селезнев.

К Дмитрию подошел молодой человек с диктофоном в руках:

– Несколько слов для криминальной хроники. Каковы предварительные выводы следствия?

– Пока никаких, – отрезал Дмитрий и, стал подниматься по лестнице на второй этаж, в комнату следователей.

Шумиха была ему неприятна. Тем более что вина Пуришкевича еще не доказана.

Дмитрий не успел вынуть папку с делом, как верь открылась и вошли полковник Жебров и его Заместитель майор Гусаков.

– Ну что ж, Самарин, у транспортников праздник! – громко сказал начальник отделения.

«Есть повод, чтобы отметить», – подумал Дмитрий, зная о некоторых наклонностях полковника.

– Обезврежен опасный преступник, сексуальный маньяк, – громогласно продолжал Жебров-старший. – Подумай, мы выследили и обезвредили убийцу-садиста, а это считается очень трудным делом. Мы же должны и довести дело до суда.

– Иван Егорович, – не выдержал Самарин, – его задержали только на основании фоторобота. Нельзя забывать о презумпции невиновности. Так что еще нет оснований говорить…

– Дмитрий, вот чего тебе не хватает для того, чтобы стать настоящим следователем! Конечно, надо помнить и о презумпции, и о невиновности, и о всех других высоких материях, но следователю прежде всегo необходимо чутье.

Понимаешь, настоящее чутье ищейки!

Самарин промолчал.

В разговор вступил майор Гусаков:

– Тебе, конечно, известно, что без предъявления обвинения в отделении мы имеем право задерживать его до трех суток. Так вот, хотелось бы, чтобы за эти три дня мы добились от него полного признания Чтобы дело, начатое в нашем отделении, было здесь же и закончено.

– Утрем нос муниципалам, – не выдержал полковник Жебров, который, как настоящий транспортник, постоянно соревновался с территориальной милицией.

И начальник, и его заместитель вызвались присутствовать на допросе.

Полковник решил взять это дело под свой контроль. Уже звучали в голове приятные слова «Иван Егорович Жебров лично возглавил…».

Как ни странно, после ночи, проведенной в одиночке, задержанный Пуришкевич выглядел несколько лучше, чем накануне. С его лица сошло изумленно-испуганное выражение, и он даже стал меньше похож на слизняка. После обычных вопросов Самарин снова вынул фотографию Марины Сорокиной:

– Еще раз взгляните на снимок. Вспомните, видели ли вы эту женщину.

– На даче-то небось не раз с ней встречался, – заметил Жебров.

– Понимаете, у меня не очень хорошее зрение, – сказал Пуришкевич, – и я не могу разглядеть и запомнить лица людей, которых встречаю случайно. У меня плохая память на лица. – И он пристально посмотрел на начальника отделения, сильно прищурив глаза.

– Артист, а! – восхищенно воскликнул полковник Жебров. – Какой артист пропал! Смоктуновский! Немирович-Данченко!

– Но Немирович-Данченко был не актером, а режиссером, – вдруг выдал Пуришкевич.

«Идиот, – пронеслось в голове у Самарина, – он же теперь не успокоится, пока тебя не утопчет».

Действительно, начальник сквозь зубы сообщил подозреваемому, что вы…ываться как муха на стекле без веских на то оснований в его права не входит. Пока Жебров наставительно делал эти разъяснения, благостная ухмылка постепенно сползала с его лица.

Наконец и цвет, и выражение полковничьей физиономии приняли тот вид, какой имели после пары бутылок пива, и он оглушительно рявкнул:

– Ты у меня поговори, сукин сын! – и чуть (спокойнее добавил нечто трехэтажное, но легко понимаемое.

– Значит, опознать эту женщину однозначно вы не можете? – стиснув зубы, продолжал допрос Дмитрий. Все происходящее действовало ему на нервы. («Если этот дебил действительно хочет, чтобы я продвинулся с расследованием за три дня, лучше бы он сидел у себя в кабинете, там портил воздух», – мрачно думал он.

– Нет, не могу, – отрицательно покачал головой Глеб.

– Итак, вчера вы показали, что двадцать второго октября вы ездили на дачу, расположенную на станции Школьная, вернулись предпоследней электричкой Гдов – Петербург.

– А чего это ты, умник, среди недели по дачам разъезжаешь? На работу-то ты в тот день ходил? – поинтересовался полковник Жебров.

– У нас в институте только один обязательный присутственный день – вторник, – ответил Пуришкевич.

– Во дармоеды! – не сдержался Жебров и, обратившись к Русакову, сказал:

– А у нас все стонут – «наука, мол, гибнет». Кому нужна такая наука, когда присутствуют раз в неделю.

– Так, по вашим словам, вы ехали где-то в середине состава, – сухо продолжал Самарин. – На вас была темная куртка, темные брюки, шапка, очки, в руках черный портфель и сумка. Верно?

Пуришкевич кивнул.

– И вы отрицаете, что дошли до последнего вагона и вступили в разговор с женщиной, снимок которой был вам предъявлен.

– Отрицаю, – уверенно сказал Пуришкевич.

Начальник отделения недовольно застучал пальцами по поверхности стола. Он, по-видимому, pacсчитывал на то, что вампир расколется на первом же допросе.

– А ну, ты, крыса, – он решил взять инициативу допроса на себя, – мы все о тебе знаем. На тебя составлен фоторобот, и по нему тебя взяли. Отпираться бесполезно. Лучше признайся по-хорошему! Ты убил Сорокину?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация