– Сегодня ночью его будут перевозить из Ладожского отделения в СИЗО «Кресты».
– Он не признался, я так понимаю… – проворчал Дубинин. – Иначе об этом сейчас же раструбили бы все газеты: поймали наконец изверга рода человеческого.
Да… – он запустил пятерню в остатки волос, – честно говоря, такой стойкости я от Глеба не ожидал. Ведь его избивают…
– Осаф Александрович, – сказал Самарин, – я видел его сегодня. По чистой случайности спускался вниз, когда его вели с допроса. Мне показалось, что он потерял зрение. Он шел как слепой. У него ведь и раньше было неважно с глазами…
– Да, зрение плохое с детства, – махнул рукой Дубинин. Он вспомнил, как Соня вечно таскала килограммами морковь – чтобы тертой давать сыну по утрам.
Она где-то слышала, что каротин улучшает зрение. Вот тебе и морковь…
– Если его били по голове, – начал Самарин, а Дубинин продолжил:
– То у него отслоение сетчатки. Как пить дать. Еще неделя, да что там, дня три-четыре – и полная слепота. На всю жизнь.
– Я почти уверен, что он не убийца, – сказал Дмитрий.
– Вы почти, а я практически, – ответил старый криминалист. – И раз вы здесь и я с вами разговариваю, это значит – мы с вами думаем примерно одно и то же. Я только хочу вас спросить, молодой человек, так, на всякий случай, вы понимаете, на что идете?
– Да, – спокойно ответил Дмитрий.
– Больше вопросов не будет. Вы не первый год в милиции и прежде, чем прийти ко мне, думали. Вот уж не подозревал, что у нас остались такие люди. По крайней мере в этом ведомстве.
Дмитрий молча смотрел на Дубинина. Тот встал:
– Не будем терять время. Спокойно поезжайте домой, займитесь домашними делами. Вам сообщат, когда вы понадобитесь.
Самарин поднялся.
– До свидания, – сказал он и вышел.
Агния уже была дома.
– Доела твой суп, – виновато сказала она. – Прибежала, есть хочу, как из пушки. Сейчас картошки начищу, больше, кажется, ничего нет.
Самарин обалдело смотрел на сестру. Уже несколько месяцев он не слышал от нее подобных речей.
– Тогда я выведу Чака, – предложил он. Пес давно сидел у двери, и хотя не запрыгал, но всем своим видом выражал восторг. Пока Дмитрий пристегивал ошейник, он места не находил от радости.
Агнесса вышла в прихожую и стала наводить марафет.
– Так, я на презентацию, – скороговоркой говорила она, быстрыми и ловкими движениями накладывая тушь на ресницы. – Вернусь, возможно, поздно.
Агния выскочила за порог, а Дмитрий взял в руки насквозь промокшие ботинки и с сомнением покачал головой – не хотелось даже надевать их на ноги, не то. что ходить в них. Вспомнился рецепт Саньки Попова: обернуть ноги газетой, надеть поверх крепкие полиэтиленовые мешки, далее носки – и можно вброд переходить Финский залив. Он вообще был такой выдумщик в школе. Невозможно было поверить, что из него вырастет суровый, даже мрачноватый патологоанатом. Что ж, возможно, Штопка сделала правильный выбор…
Раздался телефонный звонок. Дмитрий поднял трубку. Голос показался смутно знакомым. Но только когда на том конце провода сказали: «Дмитрий Евгеньевич, Андрей Журба беспокоит», он вспомнил поездку на серебристом джипе.
– Дмитрий Евгеньевич, по нашему делу ничего новенького не появилось? – спросил глава «тихвинцев».
– Так… – начал Самарин. Голова работала быстро, как во время блицпартии в шахматы, когда стрелка часов неумолимо грозит упасть.
– Что там слышно про нашего друга? – спросил Журба. – Счастливого владельца нового кафе?
– Кое-что есть, – медленно начал Самарин, понимая, что сейчас сделает то, чего не только делать, о чем думать не имеет права. – Мелочь, пожалуй, но все-таки… Использование рабского труда, детского в данном случае. Поясняю. В кафе у дверей стоял негритенок. Да, самый настоящий. Его продал капитан Жебров, инспектор по делам несовершеннолетних с Ладожского. Несколько дней назад этот мальчик пропал. Местонахождение до сих пор неизвестно.
– Хорошо. – Голос Журбы звучал сухо и по-деловому. – Что-нибудь еще?
– Кроме того, в упомянутом кафе нет лицензии на продажу крепких напитков.
Оно считается, так сказать, полубезалкогольным. Но из-под полы водка есть. Это тоже может пригодиться.
– Хорошо.
– Будет что-то еще, дам знать. – Самарин выдержал паузу. – Тут вот еще какое дело, Андрей. Имеется один деятель, мелкая сошка. Спер он кейс у одного бизнесмена. Где-то спрятал, ушел вглухую несознанку. Хочу с ним поговорить по-хорошему – узнать кое-что. Ты не мог бы мне в этом помочь?
– Базара нет, – хмыкнул Журба. – Где? Когда?
– Диктую адрес…
– А относительно негритоса… Какие-нибудь доказательства можно получить?
Самарин задумался.
– Погосян официально на розыск не подавал, но настоятельно просил найти.
Отчего такая нелюбовь к официальным документам?
– Хорошо, Дмитрий Евгеньевич. Посмотрим, что можно сделать.
Чак думал, что хозяин тут же положит трубку и наконец вспомнит про то, ЧТО у него есть собака. Но не тут-то было.
– Таня? Это Дмитрий. Простите, я обещал вам позвонить раньше, но меня срочно вызвали на работу. Да вы сами понимаете. Поэтому хочу предложить вам вот что. Я скоро пойду гулять с собакой. Присоединяйтесь.
– С удовольствием!
«Сволочь ты, Самарин. Это уже ни в какие ворота. Использовать влюбленную в тебя девушку! Подлость – вот как это называется».
Прежний Дмитрий с отвращением отшатнулся бы, если бы ему сказали, что он способен на такое – хладнокровно играть на чувствах влюбленной женщины. Которая ему совершенно безразлична.
Одного Чак не мог понять – зачем тащить с собой эту особу. В целом к женщинам он относился значительно хуже, чем к мужчинам. Конечно, он любил и хозяйку, но разве она шла хоть в какое-то сравнение с хозяином – большим, сильным, мудрым. О других женщинах уж и говорить не приходилось. Ни побегать, ни попрыгать – этого они не умеют.
И вот теперь они гуляют в обществе женщины. Причем самой нелепой, какую можно представить. Хуже всего то, что она ковыляла на высоченных каблуках и едва передвигалась по дорожке. Хороша прогулочка!
Хорошо еще, что хозяин спустил его с поводка и Чак мог уноситься далеко вперед до аттракционов, а потом мчаться назад, до самых ларьков у метро.
Вообще, с хозяином что-то творилось. Если бы Чак не был так занят беготней, он бы сразу заме-, тил – происходит что-то несусветное. Во-первых, существо на высоких каблуках взяло хозяина под руку, во-вторых, оно все время смеялось и болтало без умолку.
