Хантер взвился так, что чуть не выбил штоф у Алейны из рук.
— Вы поручились за нашу безопасность!
— Будьте же благодарны за то, что я в отличие от некоторых человек чести. — Алейна еще никогда не слышала, чтобы Петир говорил так сердито. — Я прочел вашу так называемую Хартию, выслушал ваши требования. Теперь выслушайте меня. Уберите снизу ваши войска, отправляйтесь по домам и оставьте моего сына в покое. «Недостойное правление» — слова верные, не отрицаю, но относятся они к Лизе, а не ко мне. Дайте мне год, и я с помощью лорда Нестора сделаю так, что никто из вас не будет в обиде.
— Это вы так говорите, — сказал Бельмор. — С какой стати мы должны доверять вам?
— И вы еще смеете говорить, что я недостоин доверия? Не я обнажил сталь во время переговоров. Вы пишете о защите лорда Роберта, а сами отказываете ему в пропитании. Этому пора положить конец. Я не воин, но буду биться, если вы не снимете осаду. В Долине, кроме вас, есть и другие лорды, и Королевская Гавань тоже не оставит нас своей помощью. Если хотите войны, скажите об этом прямо, и в Долине прольется кровь.
Алейна видела, что лордами овладевает сомнение.
— Год — не такой уж и долгий срок, — промолвил Редфорт. — Возможно, если выдадите… ручательства…
— Никто из нас не хочет войны, — подтвердила леди Уэйнвуд. — Осень на исходе, надо к зиме готовиться.
— Но к концу года… — пропыхтел Бельмор.
— Если я не наведу порядка в Долине, то сам откажусь от поста лорда-протектора, — пообещал Петир.
— Мне это представляется честным условием, — вставил Нестор Ройс.
— И никаких гонений, — потребовал Темплтон. — Никаких разговоров об измене и мятеже. Вы должны поклясться и в этом.
— Охотно, — ответил Петир. — Я хочу, чтобы меня окружали друзья, а не враги. Я прощаю вас всех и сделаю это письменно, если хотите. Даже и Лина Корбрея. Его брат — хороший человек, и незачем срамить благородный дом.
— Быть может, нам посовещаться, милорды? — спросила леди Уэйнвуд своих единомышленников.
— Нет нужды — и так ясно, что победил он. — Серые глаза Бронзового Джона с ног до головы смерили Петира Бейлиша. — Мне это не по душе, но свой год он, похоже, выиграл. Используйте его с толком, милорд, и не думайте, что вы тут всех одурачили. — И он распахнул дверь так, что чуть не своротил петли.
После этого состоялось нечто вроде пира, хотя Петиру пришлось извиниться за скромное угощение. Привели Роберта в кремово-голубом дублете, и он вел себя очень мило, как настоящий маленький лорд. Бронзовый Джон этого не видел — он покинул Гнездо, а Лин Корбрей отбыл и того раньше. Все остальные заночевали в замке.
Он их просто околдовал, думала Алейна, укладываясь в постель и слушая, как воет ветер за окнами. Непонятно откуда взявшееся подозрение не давало ей спать — так недогрызенная кость не дает покоя собаке. Поворочавшись некоторое время, она встала, оделась и вышла, оставив в комнате спящую Гретчель.
Петир еще не лег и что-то писал.
— Алейна, милая, что привело тебя сюда в такой час?
— Мне нужно знать — что случится за этот год?
Он отложил перо.
— Редфорт и Уэйнвуд — старые люди. Кто-то из них может умереть, а глядишь, и оба преставятся. Гилвуда Хантера прикончат его же братья — скорее всего молодой Харлан, который уже помог умереть лорду Зону. Лиха беда начало, я это всегда говорил. Бельмор — продажная душа, его можно купить. Темплтона я сделаю своим другом. С Бронзовым Джоном, боюсь, дружбы не получится, но пока он один, он не так уж и страшен.
— А сир Лин Корбрей?
— Сир Лин останется моим заклятым врагом. — Огоньки свечей отражались в глазах Петира. — Он будет высказывать свою ненависть и презрение всем и каждому, будет предлагать свой меч всем заговорщикам, желающим свергнуть меня.
В этот миг ее подозрение обратилось в уверенность.
— Чем же вы вознаградите его за эту услугу?
— Золотом, мальчиками и обещаниями, — расхохотался Петир. — Сир Лин — человек простой, моя радость. Золото, мальчики и убийства — вот все, что он любит.
СЕРСЕЯ
— Я хочу сидеть на Железном Троне, — канючил король. — Джоффу вы позволяли.
— Джоффри было двенадцать лет, а не восемь.
— Но ведь я же король. Это мой трон.
— Кто тебе это сказал? — Серсея сделала глубокий вдох, чтобы Доркас зашнуровала ее потуже. Эта крупная девушка намного сильнее Сенеллы, хотя и не так ловка.
— Никто, — покраснел Томмен.
— Никто? Так-то ты называешь свою леди-жену? — Серсея чуяла, что за этим бунтом стоит Маргери Тирелл. — Если будешь лгать, мне придется послать за Пейтом и приказать, чтобы его высекли до крови. — Пейт служил мальчиком для битья и при Джоффри, и при Томмене. — Ты этого хочешь?
— Нет, — надулся король.
— Так кто же тебе сказал?
— Леди Маргери, — пошаркав ногами, признался мальчик. Королевой при матери он ее благоразумно не стал называть.
— То-то же. Я вынуждена заниматься серьезными делами, Томмен, делами, которые тебе пока еще не по разуму. Мне совсем не нужно, чтобы на троне у меня за спиной елозил глупый мальчишка, пристающий ко мне с детскими вопросами. Маргери, верно, полагает, что ты и на заседаниях совета должен присутствовать?
— Да. Она говорит, мне нужно учиться быть королем.
— Когда подрастешь, сможешь заседать в совете сколько тебе вздумается. Ты увидишь, как скоро тебе это надоест. Роберт в совете всегда дремал. — Если вообще удостаивал его своим присутствием, добавила она про себя. — Он предпочитал охотиться, а скучные дела оставлял старому Аррену. Ты помнишь этого лорда?
— Он умер от живота.
— Да, верно. Бедняга. Если уж тебе пришла такая охота учиться, выучи для начала имена всех королей Вестероса и всех десниц, которые им служили. Завтра я спрошу у тебя этот урок.
— Хорошо, матушка, — послушно ответил мальчик.
— Вот и умница. — Серсея не намеревалась выпускать из рук бразды правления до самого совершеннолетия сына. Я полжизни ждала этого, пусть и он подождет, говорила она себе. Она играла роль послушной дочери, стыдливой невесты, покладистой жены. Страдала от пьяных ласк Роберта, ревности Джейме, насмешек Ренли. Терпела хихикающего Вариса и скрежещущего зубами Станниса. Подлаживалась к Джону Аррену, Неду Старку и злобному карлику, своему брату, каждый раз обещая себе, что когда-нибудь наступит ее черед. Если Маргери Тирелл задумала лишить ее вожделенного торжества, пусть лучше подумает еще раз.
Завтракала она, однако, в дурном настроении, а остаток утра провела с лордом Джайлсом и его счетными книгами, слушая его кашель о звездах, оленях и драконах. Затем лорд Уотерс доложил, что три первых военных корабля почти закончены, и просил еще золота, чтобы отделать их с подобающей роскошью. Ей было приятно удовлетворить его просьбу. Обедала она с членами купеческих гильдий, которые жаловались, что воробьи запруживают улицы и ночуют прямо на площадях. Придется, возможно, приказать золотым плащам выгнать этих бродяг из города, подумалось ей, — и туг в чертог явился великий мейстер.