— Это друзья, — невозмутимо заверил Джендри.
— Что за друзья? — Бриенна выглянула за дверь всматриваясь в пелену дождя.
— Скоро увидите.
Она не испытывала особого желания видеть их, но первые всадники, расплескивая лужи, уже въезжали во двор. Сквозь лай Собаки и шум дождя она слышала, как позвякивают под истрепанными плащами мечи и кольчуги. Два, четыре, считала она. Шесть, семь. Некоторые ранены, судя потому, как они держатся в седлах. Замыкающий был величиной с двух человек — измученный конь еле его выдерживал. Все остальные из-за дождя надвинули на голову капюшоны, но этот ехал с открытым лицом. На его безволосых, мертвенно-белых щеках виднелись мокнущие язвы.
У Бриенны перехватило дыхание. Их слишком много, со страхом осознала она, доставая из ножен Верного Клятве.
— Джендри, — сказала она тихо, — бери свой меч, надевай кольчугу. Это не твои друзья. Они не могут быть ничьими друзьями
— О чем это вы? — Парень, держа в руке молот, тоже подошел к двери.
Молния сверкнула на юге, и ночь на миг стала днем. Голубоватым серебром высветилось лезвие топора, мелькнули кольчуги и панцири. Под капюшоном переднего всадника Бриенна разглядела железную пасть с ощеренными зубами.
Джендри тоже заметил ее и сказал:
— Это он.
— Нет, не он. Его шлем. — Бриенна старалась не выдать своего страха, но во рту у нее стало сухо, как в пустыне. Она догадывалась, кто носит теперь шлем Пса. Дети, подумалось ей.
Дверь гостиницы распахнулась. Ива вышла во двор с арбалетом, крича что-то всадникам, но раскат грома заглушил ее слова.
— Стрельни только, — ответил ей человек в песьем шлеме. — Я суну арбалет тебе в щель и им же тебя поимею. Вырву твои зенки и заставлю тебя их сожрать.
Ива, услышав это, дрогнула и попятилась.
Их семеро, с отчаянием повторила себе Бриенна. Семерых ей не одолеть нипочем, но и выбирать не приходится.
С мечом в руке она вышла под дождь.
— Оставь ее. Если хочешь учинить над кем-то насилие, попробуй сладить со мной.
Разбойники как один обернулись к ней. Один заржал, другой сказал что-то на языке, которого Бриенна не знала. Громадный детина с язвами на лице зашипел.
— Ты еще страшней, чем мне помнится. — засмеялся песьеголовый. — Уж лучше я твою лошадь уделаю.
— Лошади, вот что нам требуется, — сказал кто-то из раненых. — Свежие лошади и еда. За нами гонится какая-то шайка. Отдайте лошадей, и мы уедем с миром, ничего вам не сделаем.
— Да пошел ты! — Песьеголовый отцепил с седла боевой топор. — Сейчас я ей ноги к этакой матери отрублю. Пусть постоит на обрубках и полюбуется на мои забавы с этой соплячкой.
— Чем забавляться-то будешь? — спросила Бриенна. — Шагвелл сказал, что мужское естество тебе отрезали вместе с носом.
Она хотела раздразнить его и достигла цели. Он ринулся на нее, изрыгая проклятия, разбрызгивая черную воду. Другие только смотрели — Бриенна мысленно помолилась, чтобы они и дальше не вмешивалась. Она ждала врага, стоя на месте. На дворе темно, под ногами грязь. Авось он, по милости богов, поскользнется.
Но боги не помогли ей — оставалось надеяться на помощь меча. Пять шагов, считала она… четыре… пора. Верный Клятве рассек его лохмотья вместе с кольчугой. Бриенна увернулась от топора и нанесла разбойнику новый удар.
— Шлюха! — ревел он, весь в крови, продолжая наступать, — уродина! Я тебя с кобелем повяжу, сука поганая! — Черный, загорающийся серебром от молний топор описывал смертоносные дуги. Бриенне за неимением щита приходилось отступать и вилять в разные стороны. Один раз она чуть было не упала, но выровнялась. Топор при этом задел ее левое плечо, причинив жгучую боль
— Ты достал ее! — крикнул кто-то. — Пусть-ка теперь попляшет!
Буду плясать, как умею, только не суйтесь, мысленно пообещала она. Семерых ей одной не побороть, хотя среди них есть раненные. Старый сир Гудвин, давно почивший в могиле, шептал ей на ухо: «Мужчины всегда будут недооценивать тебя и стремиться к скорой победе — чтобы не говорили потом, будто баба заставила их попотеть. Воспользуйся этим. Предоставь им изматывать себя яростными наскоками, а свои силы побереги. Выжидай и следи, девочка, выжидай и следи». И она выжидала, и пятилась, и увертывалась, нанося удары то по лицу, то по ногам, то по правой руке. Противник ворочал топором все медленней, все тяжелее. Она повернулась так, чтобы в глаза ему хлестал дождь. Он, с новым проклятием рванувшись вперед, наконец оступился…
…и она бросилась навстречу ему, обеими руками держа перед собой меч. Враг наскочил прямо на острие. Верный Клятве насквозь пронзил его внутренности и вышел из поясницы, со скрежетом зацепив хребет. Топор выпал, бойцы сшиблись грудью, и Бриенна ударилась лицом о железную песью пасть. При свете очередной молнии она увидела в глазных прорезях боль и страх, но прежде всего недоверие.
— Сапфиры, — прошептала она, резко повернув свой клинок.
Враг навалился на нее, и она поняла, что он мертв. Разжав объятия, она отошла назад…
…и на нее с визгом рухнул Кусака.
Бледная туша в тяжелой мокрой шерсти пригвоздила ее к земле. Вода из лужи налилась в нос, в глаза. Из Бриенны вышибло дух, затылок пришелся на камень.
— Нет! — только и успела сказать она. Кусака, лежа на ней. вдавливал ее в грязь. Одна рука вцепилась ей в волосы, запрокинув голову, другая искала горло. Верный Клятве отлетел в сторону. Когда она двинула врага в лицо, ей показалась, что ее кулак ткнулся в мягкое белое тесто. Кусака зашипел на нее.
Она била снова и снова, она пыталась выдавить ему глаз пяткой ладони, но он как будто совсем ничего не чувствовал. Она в кровь исцарапала ему руки, но он все так же давил на нее, тяжелый, как конь. Она хотела ударить его коленом в пах, но попала в живот, а Кусака с рычанием вырвал ей прядь волос.
В полном отчаянии Бриенна вспомнила о кинжале. Втиснув руку между собственным телом и рыхлым брюхом Кусаки, она с трудом нащупала рукоять. Кусака, обеими руками сдавив ей горло, начал молотить ее головой о землю. Молния на этот раз вспыхнула у нее в черепе, но она все же ухитрилась вытащить кинжал из ножей. Не имея возможности занести лезвие для удара, Бриенна просто провела им по животу Кусаки. Зашипев громче прежнего, он отпустил ее горло и тут же ударил по лицу. Она услышала, как хрустнули кости, и на миг ослепла от боли. Когда она попыталась полоснуть его снова. Кусака отнял кинжал. сломал ей руку ниже локтя, надавив на нее коленом, и опять принялся отрывать ей голову.
Сквозь лай Собаки, крики и громовые раскаты Бриенна услышала, как сталь зазвенела о сталь. Сир Хиль вступил в бой, подумала она, но сейчас это казалось ей чем-то далеким и малозначительным. Весь ее мир сузился до чужих рук у нее на горле и нависшей над ней жуткой личины. Дождь стекал по капюшону Кусаки, его дыхание разило испорченным сыром.
