— Грех лучше всего искупается молитвой, — сказала она. — Тихой молитвой, — И, оставив Ланселя, выступила на битву с Тиреллами.
Маргери поцеловала ее как сестру — Серсея нашла это бесцеремонным, но не делать же ей выговор здесь и сейчас. Леди Алерия и кузины ограничились почтительным лобызанием пальцев. Беременная на сносях леди Грейсфорд попросила разрешения назвать дитя Тайвином, если будет мальчик, или Ланной, если будет девочка. Еще одна, едва не застонала Серсея. Скоро вокруг разведется полным-полно Тайвинов. Вслух она дала милостивое согласие, изобразив на лице восторг.
А вот леди Мерривезер порадовала ее по-настоящему.
— Ваше величество, — сказала она со страстными мирийскими придыханиями, — я отправила письма своим друзьям за море с просьбой схватить Беса, как только он покажет свою безобразную личину в Вольных Городах.
— А друзей у вас, полагаю, немало?
— Да, в Мире. И в Лиссе тоже, и в Тироше. Все люди влиятельные.
Серсея в этом не сомневалась. Уж очень она хороша, мирийка: длинноногая, полногрудая, гладкая оливковая кожа, чувственные губы, огромные темные глаза, а густые черные волосы всегда выглядят так, будто она только что встала с постели. Она источает аромат греха, как редкостный заморский цветок.
— Мы с лордом Мерривезером всей душой желаем послужить вашему величеству и юному королю, — промурлыкала мирийка, обещая взглядом не менее, чем леди Грейсфорд своим чревом.
У нее честолюбивые замыслы, а ее лорд горделив, но беден.
— Мы еще вернемся к этому разговору, миледи. Таэна, не так ли? Вы очень добры. Я чувствую, мы с вами станем близкими подругами.
Тут на Серсею обрушился лорд Хайгардена.
Мейс Тирелл старше ее всего лет на десять, но она всегда думала о нем как о ровеснике своего отца. Ростом он ниже покойного Хорда Тайвина, но во всем прочем крупнее — грудь колесом, живот выпирает еще пуще. Волосы каштановые, но в бороде уже сквозит проседь. К мясистому лицу то и дело приливает кровь.
— Лорд Тайвин был великим мужем, какие редко являются в этот мир, — провозгласил он, чмокнув ее в обе щеки. — Боюсь, мы больше не увидим его подобия.
Оно перед тобой, дурень. Ты говоришь с его дочерью. Но без поддержки Хайгардена Томмен на троне не усидит, поэтому в ответ Серсея произнесла:
— Нам будет очень недоставать его. Тирелл положил руку ей на плечо.
— Никто из живых не достоин носить доспехи лорда Тайвина, это так. Но королевство не может жить без правителя. Если я могу чем-то послужить государству в этот горестный час, вашему величеству стоит только сказать.
Если набиваешься в десницы, милорд, имей мужество заявить об этом прямо. Серсея улыбнулась — пусть толкует это как хочет.
— Милорд, конечно же, нужен Простору?
— Мой сын Уиллас — способный парень. — Мейс явно отказывался понимать ее весьма прозрачный намек. — Нога у него покалечена, зато ума не занимать. А Гарлан скоро возьмет Брайуотер, и если я буду нужен где-то в другом месте, Простор окажется в двух парах надежных рук. Государство прежде всего, как говаривал наш лорд Тайвин. И я счастлив поведать вашему величеству, что на этот счет у меня есть хорошая новость. Мой дядя Гарт согласен стать мастером над монетой, как было желательно вашему лорду-отцу. Он уже едет в Старомест, чтобы сесть на корабль. С ним его сыновья — лорд Тайвин хотел и им приискать какие-то должности, возможно, в городской страже.
От застывшей на лице улыбки у Серсеи заныли зубы. Гарта Тучного — в малый совет, двум его бастардам — золотые плащи… ужнедумаютли Тиреллы, что я им все королевство поднесу на золотом блюде? Просто дух захватывает от такой наглости.
— Гарт был сенешалем у моего отца, а затем у меня, — продолжал Мейс, — и отменно послужил нам обоим. У Мизинца был нюх на золото, не отрицаю, но Гарт…
— Милорд, — прервала Серсея, — боюсь, здесь вышло недоразумение. Я просила лорда Джайлса Росби быть нашим новым мастером над монетой, и он оказал мне честь, дав согласие.
— Росби? Этот чахоточный? — уставился на нее Мейс. — Но как же быть с Гартом, ваше величество? Он уже выехал в Старомест.
— Пошлите ворона к лорду Хайтауэру и попросите его задержать вашего дядю. К чему понапрасну подвергать Гарта опасностям плавания по осеннему морю, — с любезной улыбкой предложила Серсея.
Толстая шея Тирелла побагровела.
— Но ваш лорд-отец заверил меня… — начал он, брызгая слюной.
Матушка лорда живо просунула руку ему под локоть.
— Похоже, лорд Тайвин не поделился своими планами с королевой-регентшей. Не знаю уж почему, однако наседать на ее величество не годится. Королева совершенно права: ты должен написать лорду Лейтону, пока еще Гарт не сел на корабль. От морской болезни его стало бы пучить еще сильнее. — Леди Оленна осклабилась в беззубой улыбке. — С лордом Джайлсом в зале совета будет лучше пахнуть, хотя меня кашель способен привести в исступление. Мы все обожаем милого старого дядю Гарта, но ветры он горазд пускать, что верно, то верно. Уж очень я не люблю, когда дурно пахнет. — Старушка сморщила свое морщинистое личико еще больше. — Здесь, в святой септе, тоже попахивает, вы не находите?
— Нет, — холодно процедила Серсея. — Как вы сказали — попахивает?
— Скажу больше: воняет.
— Вероятно, вам недостает ваших осенних роз. Мы слишком долго удерживали вас здесь. — Надо как можно скорее избавить двор от леди Оленны. Лорд Тирелл, несомненно, отрядит немалое число рыцарей, чтобы сопроводить свою родительницу домой, и чем меньше тирелловских мечей останется в городе, тем крепче будет спать королева.
— Признаюсь, что в самом деле тоскую по ароматам Хайгардена, — отвечала старушка, — но разве я могу уехать, пока мою милую Маргери не поженят с вашим славным маленьким Томменом?
— Я не с меньшим нетерпением жду этого дня, — вставил Тирелл. — Мы с лордом Тайвином собирались уже назначить его. Быть может, мы теперь обсудим это с вашим величеством?
— Позже.
— Что ж, пока довольно и этого, — легонько фыркнула леди Оленна. — Пойдем, Мейс, оставим ее величество наедине с ее… горем.
Я еще и тебя похороню, старушонка, мысленно пообещала Серсея, глядя, как она семенит между двумя здоровенными телохранителями семифутового роста, которых прозвала Правым и Левым. Поглядим, какой ты станешь, когда упокоишься. Эта женщина вдвое умнее своего лорда-сына, можно не сомневаться.
Вызволив сына от Маргери и ее кузин, Серсея двинулась к выходу. Дождь наконец перестал, в осеннем воздухе пахло свежестью. Томмен снял корону, но мать велела ему:
— Надень обратно.
— У меня от нее шея болит, — пожаловался мальчик, однако надел. — А я скоро женюсь? Маргери говорит, мы уедем в Хайгарден, как только поженимся.
