Граф ди Ликоза лишь грустно покачал головой, но, как и обещал, все же отправился вместе с Ботвеллом в Неаполь. Прежде всего они побывали у епископа Паскуале, который, выслушав их рассказ, сменил свое духовное одеяние на одежду для верховой езды и присоединился к ним.
Конелл уже поджидал их у перекрестка Сан-Дженаро с притороченной к седлу небольшой плетеной корзинкой. День уже клонился к вечеру, когда они достигли города. Если бы с ними не было епископа, они никогда не получили бы разрешения на свидание с заключенной. Все окна мрачной крепости были забраны решетками, а вход освещали дымящие смоляные факелы.
Уверенно подъехав к воротам, епископ потребовал немедленно впустить их и вызвать коменданта тюрьмы. Их впустили внутрь. Конелл отвязал от седла свою корзинку и тоже последовал за охранниками. В нос им ударила ужасающая вонь тухлых объедков, немытых тел и человеческих испражнений. Время от времени до их слуха доносились слабые стоны.
– О господи! – прошептал Конелл. – Мы, похоже, попали в преддверие ада!
Граф послал ему предупреждающий взгляд, а сопровождающие провели их по витым лестницам в кабинет коменданта, епископа Гвидо Массини.
– Мне приходилось слышать о вас, милорд, – обратился он к Ботвеллу. – В вашей стране ходили всякие разговоры о колдовстве… а вы, насколько я понимаю, еретик.
– Нет, Гвидо, – возразил епископ Паскуале. – Лорд Ботвелл осознал все ошибки своего поведения и вернулся в лоно святой церкви, женился, и его супруга самая добродетельная и преданная женщина. Они вдвоем регулярно посещают мессу и вносят чрезвычайно щедрые пожертвования.
– Весьма рад это слышать. Так чем я могу вам помочь, милорд?
– Здесь содержится заключенная Анжела ди Ликоза, и нам нужно с ней поговорить. Она организовала похищение жены лорда Ботвелла турецкими пиратами. До того как ее казнят, мы должны узнать, какие указания она им дала.
– Нет конца злодеяниям этой женщины! – в гневе бросил епископ Массини. – Да, конечно, вы можете поговорить с ней, но даже если она вам что-нибудь скажет, почти нет надежды вырвать вашу жену из рук неверных.
– Но я должен! Слышите? Должен! – воскликнул граф, и епископ со вздохом сказал:
– Я выпишу пропуск.
– И для капитана моей стражи.
Епископ перевел взгляд с расстроенного лица графа на угрюмое лицо Конелла, потом на корзинку:
– Что это у вас там? Впрочем, нет, я не хочу ничего знать. Если удастся что-нибудь узнать, на обратном пути заходите, и мы поговорим за бокалом вина.
Потом он повернулся к остальным:
– Можете подождать их здесь, если не хотите присоединиться.
Френсис взглянул на Альфредо ди Ликозу, но тот покачал головой.
– Я уже с ней попрощался и больше видеть ее не хочу.
Ботвелл и Конелл последовали за стражником, который повел их вверх по лестнице.
– Муж позаботился, и она сидит в довольно приличной камере, – попытался тот завязать разговор. – Обычно ведьмы сидят внизу, с крысами.
– Мы должны поговорить с ней наедине, – холодно отреагировал Ботвелл. – Вы останетесь снаружи и, что бы ни услышали, не входите, пока мы вас не позовем.
– Конечно.
Наконец стражник остановился, отыскал нужный ключ и, открыв дверь, впустил их в камеру. Анжела ди Ликоза стояла спиной к ним и смотрела в зарешеченное окно.
– Если вы очередной священник, то пойдите прочь!
Поскольку ей никто не ответил, она обернулась и увидела вошедших.
– Франциско, милый! Стало быть, Бог существует!
Но взгляд Ботвелла был так холоден, что радость в ее глазах тут же померкла.
– Я пришел сюда лишь потому, что питаю надежду, что даже ты захочешь очистить свою совесть перед смертью и сказать, какую участь уготовила моей жене.
Анжела удивленно вскинула свои черные глаза и истерически расхохоталась. Стражник из коридора, услышав этот хохот, в недоумении пожал плечами, а заключенная вытерла выступившие слезы и пот с лица рукавом тюремного халата и с издевкой спросила:
– В самом деле, Франциско? Нет, ты просто невероятен! Да, я устроила похищение твоей жены, но Бог, видимо, на ее стороне, раз этого идиота, моего слугу, схватили. Итак, завтра я умру, увы… Что ж, я не смогла заполучить тебя, но не получит и она! – Она усмехнулась и добавила: – Но и это еще не все!
– Спрашиваю в последний раз: что ты придумала для нее?
Она медленно покачала головой, и тут Френсис не выдержал: схватил ее за волосы, намотал их себе на запястье и жестоко притянул к себе.
– Я не могу тратить время на тебя. Где моя жена?
Черные глаза сверкнули злобой, однако она не произнесла ни слова. Тогда Ботвелл сорвал с нее тюремный халат и грубо толкнул ее на топчан с соломенным матрацем, и, еще не поняв его намерений, она оказалась распятой и привязанной за руки и за ноги к ножкам топчана.
– Эй, охрана! – завизжала заключенная.
– Никто не придет, не старайся! А у меня есть разрешение коменданта добыть нужную информацию любым способом. Итак, что ты задумала?
Она с минуту холодно смотрела на него, а потом, подняв голову, плюнула в лицо. Ботвелл кивнул Конеллу, и тот приоткрыл плетеную корзинку, вынул короткую толстую зеленую змею и протянул графу. Тот обвил рептилию вокруг руки, удерживая за голову, и погладил. Та высунула раздвоенный язык и зашипела. С усмешкой Ботвелл опустил руку и поднес к соломенному матрацу, между раздвинутыми ногами Анжелы.
Графиня ди Ликоза пронзительно завизжала.
– Франциско! Умоляю! Забери ее! Забери!
– Итак, что ты сделала с моей женой?
Она металась, пытаясь вырваться из пут, в черных глазах полыхал звериный ужас, на губах выступила пена. А змея тем временем развернулась в струнку и медленно поползла к ее промежности. Анжела завопила, но так ничего и не сказала.
– Ее притягивает тепло и влажность твоего чрева, где уже побывало много таких, как она. Как только она удобно устроится внутри тебя и свернется в клубок, я достану из корзинки еще одну, и еще, и еще… пока твой живот не станет змеиным гнездом. Ты уже чувствуешь их внутри себя, Анжела? Восхитительные ощущения, не правда ли, дорогая?
Жесткий взор графа не отрывался от корчившейся на тюремном топчане женщины. На краткий миг изумление от его жестокости пересилило ее страх, но затем и он вернулся, превратившись в панический ужас, так что графиня не могла сделать и вдоха. В один момент воздух все же попал в ее легкие, и она выкрикнула:
– Она… у брата! Возьми змею! Все расскажу! Только забери ее!
Ботвелл брезгливо подхватил с матраца мерзкую рептилию и швырнул в корзину.
– Так говори же, сука, или я вывалю на тебя всю корзину!
– Я отослала твою драгоценную супругу своему брату Чикала-заде, великому визирю султана. Он всем известный ценитель женской красоты и, как говорят, великолепный любовник. Она уже скоро будет там. Старший евнух отправит ее в баню, потом, раздетую донага, осмотрит. Если она получит его одобрение – а я уверена, что так и будет, – то в ту же ночь брат насладится ее телом.
