Катриона гневно глянула на старшую кузину и тут же перехватила пристальный взгляд Патрика, графа Гленкирка. Его большая теплая рука поднесла ее тонкую кисть к губам.
– Кузина, – раздался его глубокий завораживающий голос, – ты всегда была очаровательной, но сегодня буквально затмила всех.
Положив ладонь Катрионы на свою согнутую в локте руку, он повел ее к возвышению на другом конце зала. Оставшаяся в одиночестве Фиона удивленно рассмеялась. Граф тем временем усадил невесту за главный стол и спросил:
– За что ты так сердишься на меня?
– Вовсе нет.
– Тогда хотя бы улыбнись мне, дорогая.
Она намеренно проигнорировала его просьбу, и граф почувствовал нарастающее раздражение. Когда с ужином было покончено и слуги унесли пустые тарелки, начались танцы. Граф разыскал свою тетушку и, уединившись с ней в тишине библиотеки, стал расспрашивать, что беспокоит девушку.
– Во всем виновата я, Патрик, – всхлипнула Хизер. – И очень сожалею. Ведь я, совершенно того не желая, оставила без внимания весьма важную часть образования Катрионы. В результате она лишена каких-либо чувств и холодна как лед.
– Говоря другими словами, моя милая тетушка, вы так были заняты своим мужем, что забыли любить Кэт.
– Но я люблю ее!
– А вы когда-нибудь говорили ей это? Обнимали и баловали ее, когда она была малышкой? Ребенком? Девушкой-подростком? Нет, тетушка. У вас просто не было времени для этого. Вы – с хозяином Грейхейвена – были заняты лишь тем, что проверяли на практике, как усвоили все те восхитительные штучки, которым вас научила ваша матушка.
Хизер покраснела до корней волос.
– Патрик! Что ты можешь знать об этом?
– То, что в свое время мне поведала моя мать, – усмехнулся граф. – В частности, она заверила меня, что моя невеста будет горячей и опытной. Вместо этого, тетушка, я должен отогревать эту ледяную девицу, которую вы предлагаете мне взять в жены.
– Она уже заявила мне, что не хочет замуж, – с горечью проговорила Хизер.
– Проклятье! – в негодовании воскликнул Гленкирк. – Может, просветите почему?
– Я не знаю, Патрик, – солгала Хизер. – Когда ей ее отец сообщил, что свадьба переносится со следующего года на Двенадцатую ночь, она пришла в ярость. Сказала, что никто даже не спросил ее мнения, а потом заявила, что это не имеет никакого значения, потому что за тебя она в любом случае не выйдет.
– А вы уже говорили с кем-нибудь о переносе свадьбы на более ранний срок?
– Мы собирались объявить об этом сегодня вечером.
– Тогда вот что, тетушка. Постарайтесь как-нибудь незаметно привести сюда моего дядю.
«Бедная маленькая Катриона! – подумал Патрик, когда дама отправилась выполнять его просьбу. – С самого раннего детства жила в своем собственном мирке, которым никто не интересовался. Потом, совершенно не считаясь с ее мнением, за нее решают, когда должно произойти самое важное событие. Ничего удивительного в том, что она пришла в ярость».
Что касается других обстоятельств, то он задумался о них лишь мельком. Женщины рода Лесли по своей природе обладали взрывным характером, в их жилах текла горячая кровь, так что можно было не сомневаться, что Катриона непременно пробудится к чувственным удовольствиям и расцветет. Легкие победы ему наскучили, а временем он вполне располагал.
Джеймс Хей вошел в библиотеку вместе с женой.
– Приветствую, племянник! Что стряслось? Ради чего мне пришлось бросить гостей?
– Я думаю, дядюшка, лучше пока отложить оглашение даты нашей свадьбы с вашей дочерью. Катриона явно не в духе, и мне не хотелось бы ухудшать ее состояние.
– Девичьи глупости! Чепуха!
– А тетя Хизер была в таком же состоянии перед замужеством?
– Нет… – с некоторой заминкой произнес Хей, и глаза у него увлажнились. – Она не могла дождаться заветного момента.
– Остается только позавидовать! Почему же вы хотите лишить меня подобного счастья?
– Мы с Хизер были… хорошо знакомы, – несколько смутившись, возразил дядюшка.
– Вот именно! – обрадовался граф. – Меня же не было здесь шесть лет. Катрионе еще не исполнилось и девяти, когда я уехал. Она совершенно меня не знает. Я пока что для нее как чужак, за которого ее против воли заставляют выйти замуж. Что может быть ужаснее перспективы разделить постель с незнакомцем! Поймите же это, дядюшка! Вы купаетесь в супружеском счастье. Дайте мне время завоевать вашу строптивую дочь, чтобы и мы могли насладиться таким же счастьем.
– Ладно! – подвел итог глава Грейхейвена. – Свадьба будет отложена на год. Но если она по-прежнему будет сопротивляться, все равно пойдет к алтарю!
– Согласен, – сказал Патрик. – Но вот еще что, дядюшка… Мы должны заключить соглашение. Даже если мои методы ухаживания покажутся вам странными или, скажем, жесткими, вы не должны вмешиваться. Прошу вас не забывать об этом.
– Да-да, – не стал спорить глава семьи, но Хизер почувствовала, как у нее по коже поползли мурашки.
Она с удивлением поняла, что Патрик уже любит Катриону. Возможно, любил еще ребенком. Сперва он будет ухаживать за ней нежно, но если это не сработает, он станет жестоким, чтобы добиться ее. «Ох, моя бедная невинная дочь. – Хизер вздохнула своим мыслям. – Я должна была научить тебя всему, что знаю сама, прежде чем нетерпеливый любовник сделает тебя своей».
От невеселых мыслей ее отвлек голос племянника:
– Я сам сообщу ей. Она не должна знать, что решение перенести свадьбу было нашим общим.
Когда Патрик вернулся в зал, Катриона танцевала с его братом Адамом: раскрасневшаяся и совершенно счастливая. Ему пришлось приложить массу усилий, чтобы не наброситься на нее, – столь велико было желание. После того как танец закончился, он чинно провел ее мимо семьи в относительную тишину алькова и сообщил:
– Поразмыслив, я решил, что ты права, – с женитьбой следует повременить. Когда я покинул Гленкирк, ты была совсем маленькой девочкой. Сейчас же я вижу перед собой прелестную девушку, но ты совершенно не знаешь меня, поэтому предлагаю просто общение, чтобы у нас было время узнать друг друга.
Впервые за весь вечер Катриона улыбнулась ему.
– Вот это совсем другое дело! Но что, если мы не придемся по нраву друг другу?
Он вопросительно вскинул бровь.
– Ты что, храпишь по ночам? Или, может, ругаешься как сапожник, пьешь вино и предпочитаешь жевать бетель, как это делают на Востоке?
Она расхохоталась и отрицательно покачала головой.
– Любишь ли ты музыку, поэзию, мелодичное звучание иностранных языков? Любишь ли носиться верхом в туманной тишине весеннего утра или в свете луны осенним вечером? Восхищает ли тебя первый снегопад в начале зимы? Любишь ли ты купаться нагой в укромном месте реки в жаркий летний день?
