Патрик Лесли, обнаженный, стоял у стола, наполняя два кубка вином. Боже, подумал Джеймс, как же он красив, да и как мужчина одарен неплохо, хотя и не так хорошо, как он сам.
Вот граф вернулся к разобранной постели со скомканными простынями и разбросанными подушками. Кэт, тоже обнаженная, лениво протянула руку за бокалом. Патрик, расположившись с ней рядом, проговорил:
– Боже, голубка, мне было так тяжело вдали от тебя!
– Тогда давай отправимся домой, Патрик! Ты был прав, когда говорил, что не следует связываться со Стюартами.
– Но почему же, милая? Мне казалось, что тебе здесь нравится.
– Так и было… поначалу. Но теперь все эти люди, что живут при дворе и кормятся с него, меня пугают. Я очень хочу уехать домой вместе с тобой!
– Мы не можем, милая. Я не говорил, потому что не хотел омрачать нашу встречу, но Джейми попросил меня отправиться в Данию вместе с придворными, чтобы сопровождать в Шотландию его супругу. Я не мог отказать ему, так что через неделю мы отправляемся в дорогу.
Кэт мысленно выругалась. Ей были известны планы отослать ее мужа, но она не думала, что так скоро, и надеялась успеть что-нибудь предпринять.
– Но ведь ты можешь отправить меня домой, не правда ли?
– Я бы тоже этого хотел, любимая, но король просил оставить тебя при дворе, чтобы сделать фрейлиной жены. Джеймс высоко ценит тебя, моя милая.
Ловушка захлопнулась! Она опять в западне, приготовленной Джеймсом Стюартом! Граф поставил свой бокал и, притянув Кэт к себе, стал жадно целовать, потом, отстранившись на секунду, сказал:
– Через несколько дней я буду вынужден уехать, и увидимся мы не раньше чем месяца через два.
Его крупные ладони принялись ласкать ее груди, бедра, живот. Катриону не надо было принуждать. Она тут же со всем пылом отдалась мужу, даже не подозревая, что за их слиянием наблюдает сам король.
Джеймс не мог оторвать взгляда от сцены, разворачивающейся перед ним. Когда обнаженные фигуры мужчины и женщины замерли в финальном экстазе, Джеймс почувствовал, как напрягшийся орган у него в паху обмяк, а по ноге потекла липкая жидкость. «Не будет никакой недели. Посольство в Данию отправится сразу же, по мере готовности».
Разыгрывая из себя нетерпеливого влюбленного, Джеймс отправил своих подданных в поездку уже через три дня. Катриона поняла, почему ее муж оторван от нее так скоро, и была в ярости. Граф Ботвелл тоже догадывался о причине такой поспешности короля и только посмеивался про себя.
Подозревая, что Катриона может быть сердита на него, Джеймс в течение двух дней держался подальше от своей строптивой, непокорной любовницы. На третий день, однако, Барра будто бы в шутку преподнес розу служанке графини. Это был сигнал от Джеймса, что он появится этой ночью, и Эллен сообщила хозяйке.
– Я не приму его! – закричала разъяренная Катриона.
– Тише! – осадила ее Эллен. – Вы что, хотите, чтобы об этом знал весь свет?
Кэт, не в силах сдерживать себя, разрыдалась в голос, так что Эллен, предчувствуя скандал, отправила служанку за Адамом Лесли. К тому времени как он появился, Эллен уже удалось влить в хозяйку пару порций виски, чтобы хоть немного успокоить.
– Я покончу с собой! – драматично провозгласила графиня.
– Прекрасно, – кивнул Адам. – Это вызовет куда меньший скандал, чем открытое неповиновение королю.
– Неужели ты позволишь мне сделать это, Адам? И ты не испытываешь никаких чувств к Патрику, который любит тебя? – недоуменно спросила Катриона.
– Именно потому, что люблю брата, я и пришел к тебе. Как ты думаешь, что он будет чувствовать, когда узнает, вернувшись из Дании, что вся его собственность, в том числе и жена, которую обожает, конфискована в пользу короны? Господи боже, Кэт! Ведь король уже брал тебя! Отчего же ты так капризничаешь сейчас?
– Я не хочу быть шлюхой! – воскликнула Катриона. – Мое тело принадлежит только мне, и я имею право распоряжаться им по своему усмотрению!
– Увы, такого права у тебя нет! – гневно отчеканил Адам, изо всех сил саданув ладонью по подлокотнику кресла. – Ты одна из Лесли, и должна поступать так, чтобы не навредить семье! Черт возьми, Кэт! Я же не бесчувственный чурбан! Мне ненавистна даже сама мысль о том, что Джеймс Стюарт возжелал супругу моего брата! Но ты знаешь, что король мог изъявить свою волю самому Патрику, и он не посмел бы ему отказать. А так он хотя бы ничего не будет знать! Это твой долг перед семьей.
Никто не хотел ее понимать. Выпитое виски несколько притупило чувства, и Кэт поняла, что выхода у нее нет: король будет брать ее, когда пожелает.
– Все в порядке, Адам, – обреченно вздохнула Катриона. – Не знаю, что на меня нашло, наверное, просто скучаю по Патрику. Мы с ним никогда не расставались надолго.
Адам облегченно кивнул.
– Ну и слава богу. Тогда я могу отправиться к себе?
Кэт улыбнулась и попросила:
– Поцелуй за меня Фиону. – Адам уже подходил к двери, когда, не в силах преодолеть себя, она добавила: – И получше оберегай ее от общения с королевским двором, на случай если у Джеймса изменится вкус. Твоя жена с радостью выполнит свой долг перед семьей, ты же знаешь.
Адам поспешил покинуть покои, но язвительный смех еще долго преследовал его.
Глава 16
От виски Катриона слегка опьянела и решила прилечь, наказав Эллен разбудить ее перед ужином.
– Да, и приготовь ванну, застели постель свежим бельем и позаботься, чтобы принесли побольше дров для камина. И я хочу, чтобы доставили вино, белое и красное, а также фрукты и сыры. И обязательно марципаны. Король ведь обожает марципан.
Тем же вечером, ближе к одиннадцати, король появился в спальне графини Гленкирк. Она поднялась с кровати и медленно двинулась ему навстречу.
– Остановись!
Кэт замерла на месте, и Джеймс какое-то время услаждал свой взор видом несговорчивой любовницы. Ее восхитительное тело прикрывала ночная сорочка из тончайшего светло-зеленого шелка, с длинными развевающимися рукавами и глубоким треугольным вырезом на груди. Корсаж так плотно облегал ее упругие полные груди и тонкую талию, что казался нарисованным. Юбка, собранная в сотни мелких складок, не скрывала очертания ее жемчужных бедер и стройных ног с изящными пальчиками.
Копна волос цвета темного меда была собрана на макушке и удерживалась крошечными позолоченными шпильками с жемчужинами. Расправив плечи, вскинув голову, она смотрела на него с гордостью. Красота ее буквально сразила короля, и в первые секунды ему было даже страшно дотронуться до нее, но желание превозмогло страх, и он притянул любовницу к себе.
Взгляд его карих глаз не отрывался от светло-зеленых, а когда его руки крепко обняли ее, он почувствовал легкую дрожь ее тела. Это радовало, он посчитал эту дрожь за любовный трепет, который женщина не могла сдержать. Не разжимая объятий, он нагнулся к ней и коснулся губами ее губ, одной рукой убрал все эти позолоченные шпильки, так что волосы рассыпались по ее плечам благоухающей волной.
