Патрик бессильно опустил руки.
– Знаешь, что я сделал с ней, Адам, когда застал с Джейми? Мы напились с королем, а затем по очереди насиловали ее! Всю ночь, брат. Пили и насиловали! Пили и насиловали! Вот она и сбежала. Я готов жизнь отдать, лишь бы найти ее и вымолить прощение!
– О боже мой! – не веря своим ушам, воскликнул Адам Лесли. – Какой же ты дурак! Не думаю, что она сможет тебя простить, но найти ее помогу. Где ты уже искал?
– В нашем доме в Эдинбурге, здесь. Мег сказала, что ни в Грейхейвене, ни в А-Куиле ее нет. У вас, понятно, тоже – иначе ты бы меня известил. Могла ли она отправиться в Сайтен?
– Придется мне съездить туда, – сказал Адам, – вроде как поздравить родителей Фионы. Если они что-то знают, то Джанет непременно расскажет об этом.
Вскоре выяснилось, что в Сайтене Кэт нет. Не оказалось ее и в местечке Крэнног, у старой Рут. Исчерпав все возможности, они решили обратиться за помощью к мистеру Кира в Эдинбурге, однако оказалось, что Кэт не взяла ни фартинга из своих довольно значительных накоплений – ни лично, ни через посредников по доверенности. Граф Гленкирк не на шутку обеспокоился: жена бесследно исчезла больше месяца назад, без средств к существованию. Из этого следовало, что Катриону кто-то укрывал – но им и в голову не приходило, кто бы это мог быть, – либо она мертва.
Глава 24
Френсис Хепберн проснулся с первыми лучами солнца, но встал не сразу, а несколько минут тихо лежал, наслаждаясь тишиной, предварявшей пение птиц. Катриона сладко спала, свернувшись, подобно ребенку, клубочком, и выглядела такой невинной во сне.
Словно почувствовав его взгляд, она открыла свои светло-зеленые глаза и, потянувшись всем телом, проговорила с улыбкой:
– Доброе утро, милорд.
– Я приготовил для тебя сюрприз, Кэт: мы отправимся на прогулку верхом.
В ее глазах промелькнул страх.
– А как же Патрик?
– Рано или поздно он все равно тебя обнаружит, дорогая, но известия дойдут до него еще не скоро. К тому же, как ты помнишь, я обещал тебя защищать.
Катриона с облегчением выдохнула.
– Пусть так, любимый, но мне нужна какая-то одежда: от моей старой мало что осталось, а я не хочу тебя позорить.
– Покопайся в сундуке, там, у двери: я кое-что привез из последнего рейда.
Кэт пришла в восторг при виде шелкового белья, нескольких пар зеленых бриджей из тонко спряденной шерсти и полудюжины кремового цвета шелковых рубашек с жемчужными пуговицами. Оказался там и подходящий камзол из мягкой коричневой кожи с маленькими пуговицами из полированного оленьего рога, обрамленными серебром, и широкий кожаный коричневый пояс с серебряной пряжкой, украшенной топазом. Не больше минуты понадобилось Катрионе, чтобы понять, что все это предназначалось именно для нее. Она поднялась и негромко сказала:
– Ты так добр ко мне, Френсис. Спасибо тебе.
– Пойду принесу воды для ванны, – пробормотал он хрипло, явно смущенный.
Поднявшись на носки, она обхватила руками его за шею и потянулась к губам. Его руки легли ей на спину, спустились ниже, мягко поглаживая бархатистую кожу ягодиц.
– Боже, да ты просто колдунья! Не искушай меня сейчас!
Но он уже вожделел ее, опять ощущая голод, поэтому уложил обратно в постель, завладел губами, а потом и телом. Кэт счастливо вздохнула, а Френсис Хепберн негромко рассмеялся.
– Маленькая ведьма! И почему я никак не могу тобой насытиться?
– А я – тобой, – промурлыкала она в ответ.
Они снова уснули, а разбудили их лучи солнца, которое поднялось уже высоко. Френсис нагрел воды, и они вместе забрались в ванну. Из сундука Кэт достала отделанное кружевами нижнее белье, рубашку, бриджи, камзол и пояс. Свои пышные волосы Кэт завязала зеленой бархатной лентой, а Ботвелл предложил ей надеть шляпку, украшенную лентой цветов его клана.
– Тебе нужны сапоги, девочка.
Покопавшись в глубинах сундука, он извлек оттуда мягкие, будто смазанные маслом, кожаные сапожки.
– А еще там есть шелковая ночная сорочка с кружевами.
– Но где ты все это взял? Как?
– Ты же знаешь, что я граф-колдун!
Они рассмеялись и, взявшись за руки, спустились вниз и выбежали из хижины. Там их уже ждал гнедой мерин Иолар и громадный темно-рыжий жеребец Френсиса – Валентайн. Весь день они носились верхом по нортумберлендским холмам, разделявшим Шотландию и Англию, а проголодавшись, остановились возле особняка каких-то знакомых Ботвелла. Там их приняли с теплым радушием и накормили жареной зайчатиной с только что испеченным, еще теплым черным хлебом и свежим маслом. Пиршество завершило темное октябрьское пиво.
– А вы неплохо питаетесь здесь, на границе, – заметила Катриона хозяйке дома, пытаясь вспомнить, кого она ей напоминает.
– Моим отцом был последний граф Джеймс Хепберн, – засмеялась женщина, которую Ботвелл называл Магги. – Кузен Френсис присматривает, чтобы мы ни в чем не нуждались.
Граф улыбнулся.
– Стараюсь, хотя выполнять все обязательства дяди Джеймса и трудновато.
– Тем более что ты стараешься заботиться о нас лучше его.
Они рассмеялись, и Френсис, поцеловав Магги в щеку, помог Катрионе подняться в седло, а сам сел на Валентайна, и они двинулись к холмам. Заметив, что направляются они не обратно в хижину, а куда-то в другую сторону, Кэт удивилась, но Френсис быстро рассеял ее сомнения:
– Мы едем в Эрмитаж. Это мой дом, и я хочу, чтобы ты жила там. Согласна?
– Да, – ответила она, не раздумывая. – Я твоя женщина, и ничуть не стыжусь этого.
– Я отнюдь не думаю о тебе как о своей женщине, Кэт. Ты для меня жена, хотя возможно, твоя религия воспринимает это иначе. Но кто бы что ни думал, коль скоро Бог создал нас, то, похоже, хотел, чтобы мы были вместе. И меня это вполне устраивает, дорогая.
Они вместе гордо въехали в замок, и Катриона обнаружила, что его подготовили к ее приезду. Комнаты, в том числе и спальня, примыкавшая к покоям графа, уже ждали ее, заново отделанные, с темно-голубыми гардинами. На покрывале, которым была застелена кровать, красовались голубые львы Хепбернов, вышитые золотыми нитями.
– Эти комнаты не использовались со дня смерти матери графа, леди Джанет, – пояснила служанка и добавила: – Здесь еще при жизни хозяйки останавливалась королева Мария! А какой переполох здесь поднялся, миледи, когда граф приказал приготовить эти покои для вас! Он даже не был уверен, согласитесь ли вы сюда переселиться, но все равно хотел, чтобы комнаты вам понравились. Над одним только покрывалом трудилась дюжина вышивальщиц, и ушло у них на это полторы недели.
– А что, леди Маргарет разве не живет в этих комнатах, когда бывает в Эрмитаже? – спросила Катриона.
