Спустя два дня, ближе к вечеру, наконец произошло то, чего так ждала Кэт: в дверь постучал уличный мальчишка, и, передав открывшей дверь служанке букет из белого вереска и диких красных роз, сказал:
– Для леди Гленкирк.
Вскрикнув от восторга, миниатюрная горничная поставила букет в серебряную вазу и принесла графине. Фиона элегантным движением вопросительно приподняла бровь.
– Очаровательно. Значит ли это, что я наконец смогу увидеть некоего джентльмена?
– Да, причем сегодня вечером, – ответила Кэт. – Сможешь отпустить всех слуг?
– Да я уже это сделала: ведь сегодня канун Иванова дня, так что все будут праздновать.
– Черт возьми! – не выдержала Катриона. – Я должна была подумать об этом! Фиона, скажи слугам, что они могут не приходить на работу и завтра. Пожалуйста, сделай это ради меня. Милорд не захочет, чтобы его видел кто-нибудь, кроме нас с тобой.
Фиона готова была согласиться на что угодно.
– Все равно толку от них завтра не будет никакого – перепьются, – головы у них распухнут от эля, вина и любви. Ох, кузина! Я просто сгораю от любопытства! Скажи, наконец, кто он?
– Ботвелл.
– Да, но… он же в тюрьме, – растерянно произнесла Фиона, но тут же закрыла рот руками, вперив в кузину огромные дымчато-серые глаза.
Катриона чуть не расхохоталась, но Фиона быстро пришла в себя.
– Да, теперь понимаю, почему ты молчала. И с ним ты была сразу после того, как сбежала от Гленкирка? – Катриона кивнула, а Фиона воскликнула: – Черт возьми! Ну везет же некоторым: сначала Гленкирк, теперь этот пограничный лорд! Оба красавцы, а уж что про них говорят… – Ее глаза возбужденно заблестели, она вцепилась в Катриону и принялась умолять: – Что он собой представляет? Он и в самом деле колдун? А как он занимается любовью? Ну же…
Катриона едва сдержала новый смешок, потому что поняла: Фиона задала этот вопрос вполне серьезно.
– Нет, кузина, Френсис не колдун и не волшебник, а любовью занимается очень нежно.
– Но как у вас это получилось?
– Мы были давно знакомы, еще при дворе. Тогда он еще не был моим любовником.
– У него ведь есть жена, Кэт.
– Он сейчас разводится, как и я. А ближе к концу года мы поженимся.
– А Гленкирк знает о Ботвелле? Или король?
– Нет, пока нет. И прошу, ты тоже никому ничего не говори. Я хотела бы, чтобы об этом не знали до тех пор, пока мы с Френсисом спокойно не поженимся.
– Нам ведь надо что-то приготовить…
– Еды побольше. У Френсиса отменный аппетит, особенно когда удается провернуть хорошее дельце. А тут он одновременно провел и Джейми, и Мейтленда, так что у него будет повод для торжества.
Вечером, когда слуги разошлись по домам, Катриона Лесли и ее кузина Фиона ждали гостя. Катриона предполагала, что Ботвелл подастся в бега ближе к полуночи, когда празднество будет в разгаре, и оказалась права. Стояла глубокая ночь, когда в кухонную дверь постучали. Катриона метнулась открывать и увидела на пороге две закутанные в плащи фигуры.
Гости вошли в прихожую, и, сбросив плащ, Френсис Хепберн улыбнулся Кэт.
– Добрый вечер, дорогая!
На глазах Катрионы блестели слезы, когда она сделала шаг ему навстречу, но тут же остановилась и принюхалась:
– Христос на небеси! Чем это так воняет?
Ботвелл шкодливо улыбнулся.
– Боюсь, мой способ исчезновения из замка оказался не самым элегантным.
– И каким образом ты это сделал?
– На телеге с навозом, – ответил он честно.
Ее изумлению не было предела:
– Прямо там… в навозе?
– Нет, конечно! Там было двойное дно, – рассмеялся Ботвелл. – Я спрятался, а потом сверху навалили содержимое всех замковых конюшен.
Катриона перевела взгляд на Геркулеса Стюарта.
– Вон в том шкафу есть ванна. Пожалуйста, достань ее и принеси воды, милорду необходимо помыться. – Следующее распоряжение относилось к стоявшей с открытым ртом и округлившимися от удивления глазами Фионе: – Принеси что-нибудь из одежды Адама и оставь в моей комнате. И не забудь, пожалуйста, домашний халат.
Катриона согрела воды, а Геркулес выволок из шкафа сидячую ванну. Ботвелл разделся, и Кэт бросила его грязную одежду в камин. Перед тем как позволить ему забраться в ванну, она тщательно осмотрела его голову и с облегчением вздохнула:
– Слава богу, вшей нет.
Вооружившись жесткой щеткой и мылом, Кэт взялась за дело. Через некоторое время Ботвелл, чистый и довольный, наконец, выбрался из ванны и завернулся в большое полотенце. Катриона усадила его к огню, чтобы высушить волосы, а Фиона принесла длинный мягкий халат из легкой шерсти. Френсис быстро набросил его и, галантно поцеловав Фионе руку, заговорил таким бархатным голосом, что краска залила ее щеки, а сердце забилось чаще:
– Леди Лесли, благодарю вас за гостеприимство. Надеюсь, что не причинил вам неудобств.
– Для меня большая честь принимать вас в нашем доме, – выдавила Фиона. – Если вы готовы, то ужин ждет в малой гостиной.
– Полагаю, вы составите нам компанию, – сказал Ботвелл, подавая ей руку.
Хозяйка уже успела накрыть стол. Импровизированный ужин состоял из вареных креветок, ветчины, сырокопченых говяжьих ребрышек, зажаренного каплуна, салата из одуванчиков и зелени, хлеба, масла и свежих фруктов. В графинах стоял темный эль, белое и красное вино, а также виски. Катриона, едва прикоснувшись к еде, с улыбкой наблюдала, как граф сметает все подряд.
Наконец-то насытившись, он откинулся на спинку кресла и взял бокал с виски.
Катриона сидела рядом с ним, подкладывая на тарелку еду, а Фиона – на противоположном конце стола рядом с Геркулесом. Незаметно отодвинув кресло от стола, Френсис попросил Катриону:
– Иди ко мне, дорогая.
Когда она уютно устроилась у него на коленях, он нежно спросил:
– Ты скучала по мне?
– Да, очень, а еще беспокоилась за тебя.
Ботвелл завладел ее жаждущими губами и сразу почувствовал, как оживает под его ласками ее прекрасное тело.
– Боже, как я по тебе скучал! – страстно прошептал он ей на ухо. – Я мог купить любую шлюху, но не послал ни за одной и оставался верен тебе, дорогая. У меня никогда не было такого раньше.
Кэт схватила его ладони и прижала к своим тугим грудям, и он тут же почувствовал, как под его пальцами налились и затвердели соски. Не выпуская ее из объятий, он поднялся из-за стола.
– Прости, дорогая, но я не могу больше ждать.
– Если ты сейчас же не отнесешь меня в кровать, я превращусь в пепел.
