– Ты имеешь в виду – его пепел?
– Нет, его самого. Уменьшу и посажу в коробочку, как жука, чтобы не зудел над ухом.
– Фергия-шади способна на такое, – сказал я, припомнив, как она спрятала труп в пальмовый орех, и чары продержались достаточно долго. Правда, я не знал, получится ли проделать подобное с живым существом, но порой небольшая ложь не повредит. – Я свидетель.
– Он не станет докучать тебе, шади, – помолчав, произнес Ларсий. – Я прикажу ему держать язык за зубами. Но ты в свою очередь пообещай не учинять над ним расправу за любой косой взгляд или неверное слово.
– Я постараюсь, – искренне ответила Фергия. – И повторяю: не беспокойся, шодан, во дворец я не полезу. Да и как я туда попаду, через стену перелезу? Заметят…
Тут она хитро покосилась на меня, и я представил вдруг, как глубокой ночью захожу со стороны моря, снижаюсь над дворцом, зависаю на месте – это очень тяжело, но минуту-другую я выдержу, – а Фергия тем временем цепляет крюк к моему спинному гребню, скидывает вниз веревку и соскальзывает по ней на крышу дворца.
Надеюсь, она не умеет читать мысли… А то ведь я уже начал прикидывать, не проще ли будет снизиться насколько возможно, чтобы не сбить декоративные башенки, или вообще спикировать, сложив крылья, да и скинуть Фергию в сад: небось, не разобьется, волшебница все-таки!
– Для начала поспрашиваем на базаре, – сказала она, мечтательно улыбаясь. – Ты ведь не знаешь точно, когда убежал Искер, а на торговые места многие прибывают до рассвета. Мало ли, у кого тряпка пропала или еще что. Или у какой-нибудь хозяйки белье с веревки свистнули среди ночи. Не ветром унесло – таких ветров сейчас нет, значит, точно украли… Словом, что-то да всплывет!
– И сколько времени займут такие расспросы? – глухо спросил Ларсий.
– Понятия не имею, – развела руками Фергия. – Но не думай, что я стану тянуть время, лишь бы вытряхнуть из тебя побольше золота. Мне самой интересно разобраться в этом дельце!
– Но что, если отсутствие Искера заметят? Те же слуги могут сболтнуть, за всеми не уследишь, как это ни прискорбно… Узнает его мать – ее и чародей не остановит, шум поднимется на весь дворец!
– Скажи, он снова заболел, – произнесла Аю. – Так бывает. Вроде выздоровел – и опять слег. Прикажи никого не пускать к нему.
– К слову, а она-то знает о вашем с рашуданом плане? – опомнился я.
– Конечно же, нет! – воскликнул Ларсий. – Разве можно доверить подобное неразумной женщине, которая к тому же…
Он осекся, а Фергия подбодрила:
– Ну же, договаривай! Которая – что? Спит и видит своего сына рашуданом, а себя – вдовствующей рашодэ? Киваешь?.. Я так и думала!
– Точно, она ведь не могла не узнать, что ты взялся обучать Искера, – сообразил я, – и подумала, что… гхм..
– Что Ларсий-шодан готовит мальчика в преемники не себе, а самому рашудану, – улыбнулась Фергия. – Да-с, от этой женщины можно ожидать проблем, а потому мой тебе совет, Ларсий-шодан…
– Избавиться от нее?
– Ну зачем же так сразу? Я хотела сказать: положи в постель Искера какого-нибудь невольника, похожего на него ростом и лицом, и пусть твои чародеи его заколдуют, чтобы никто не заметил подмены, – объяснила она. – Лежит себе беспамятный больной и лежит, главное, чтобы вслух не бредил. А мать близко не подпускайте – опасно, дескать. Вблизи-то она может распознать обман. Что смеешься?
– До такого и я додуматься в состоянии, – сказал советник. – Первым делом велел как следует зачаровать подменыша.
– Прекрасно! А теперь рассказывай, куда ты возил Искера, с кем вы общались, а самое главное: не бывал ли он где-нибудь один? В смысле, со свитой, но без тебя. Ты же не мог сопровождать его постоянно, не так ли?
Ларсий снова помолчал, собираясь с мыслями, потом начал говорить. Мне показалось, будто вода в его чаше изменила цвет. Я принюхался – так и есть, Фергия наколдовала вино! Вроде бы легкое, но такое бывает очень коварным – и выпил-то всего ничего, но язык уже развязался, а ноги, наоборот, заплетаются! Орта – та честнее…
Однако хитро она это проделала: Ларсий вроде бы не заметил подмены. Отхлебывал из чаши, когда пересыхало в горле и продолжал говорить, как по писаному: он был весьма красноречив.
Я слушал вполуха – у Фергии память все равно лучше, – а сам думал: сложно поверить в то, будто этот человек преисполнился теплых чувств к какому-то мальчику. Почему не к Аскалю, любителю книжной премудрости? Может, потому, что тот был слишком недоверчивым и мог распознать обман, не поддался бы на обещания Ларсия? Или просто не любил его и старался держаться подальше? Для неприязни не нужны причины, а здесь их хватало… Вполне вероятно, сметливый юноша давно уже понял, что Адмаром правит не сам рашудан, а его верная тень, вот только изменить ничего не мог. Отец не стал бы слушать, а портить отношения с советником – себе дороже. Всегда, знаете ли, можно упасть с лошади или отравиться чем-нибудь, пусть и той же книгой – иногда страницы пропитывают ядом…
Вот интересно, со старшим братом Аскаль это обсуждал? Они – дети от разных жен, но Хаксют вроде бы упоминал, что братья не враждуют. Возможно, лишь по той причине, что покамест им нечего делить, но вдруг они все-таки если не дружат, так хотя бы не ненавидят друг друга? У них не такая уж большая разница в возрасте, и если в детстве она кажется непреодолимой пропастью, то теперь, когда оба юноши достигли совершеннолетия, это сущая ерунда!
Как бы разузнать?
Увы, ни Даллаль, ни тем более Хаксют не в состоянии добраться до Аскаля! А не смогу ли я поспособствовать? Только как? Я же не дядя Гарреш, который вроде бы вхож ко двору…
Кстати! А не использовать ли его связи? Вот только какие? Вспомнить бы, о каких людях он мне говорил! Почему я не слушал? Нет, я знаю, почему: мне было непереносимо скучно… но кто же знал, что все это понадобится в самом ближайшем, по нашим меркам, времени?
«Ты и сейчас не слушаешь», – одернул я себя и вернулся к беседе. Поздно: Ларсий уже закончил.
– Значит, ты не веришь, будто это могло быть похищение? – спросила Фергия.
– Сама подумай, кому мог понадобиться Искер? Зачем?
– Чтобы ослабить тебя, шодан. Вдруг кто-то все-таки прознал об этом плане? Вдруг какой-нибудь из твоих чародеев не устоял перед мощью Руммаля и выложил ему все?
– Но…
– Недруги могли решить, что ты, лишившись выпестованного помощника, неизбежно… ну, если не сдашь позиции, то хотя бы расстроишься. А ты сам знаешь, порой достаточно одного подходящего момента, чтобы… – Фергия сделала выразительную паузу. – Подумай об этом. Допрашивать своих людей ты не позволишь, я понимаю, но ты хорошо их знаешь. Может, найдется какой-то намек, а?
– Я подумаю, – пообещал Ларсий.
Его одутловатое лицо словно осунулось за время беседы, на нем появились морщины, и ясно стало, что дворцовая жизнь оставила на нем изрядный отпечаток.
