– Ненавижу, – коротко и просто ответил Искер и немного приспустил покрывало. Не привык к нему еще, наверно. – Он был слишком добрым. Слишком долго.
– Не понимаю… – нахмурилась она, но тут же спохватилась: – Ишиди, может, вы и впрямь пока животных напоите, а мы поговорим? Уверена, Эрра-Тана не даст супруга в обиду, после таких-то приключений!
– Не дам. – Взглядом этой девушки можно было металл плавить. – Искэ мой. Пускай взяла без спросу, но меня тоже… не спросили.
– Я знаю, что с тобой случилось, шодэ, – спокойно сказала Фергия, – и не намерена отбирать у тебя мужа. Я просто хочу узнать кое-что. Ты сядь рядом и слушай. Если решишь, что он говорит лишнее, зажми ему рот или по голове стукни, как тут у вас принято…
– Обещай не колдовать, – велела девушка, и Фергия с самым серьезным видом скрестила пальцы, плюнула и засыпала плевок песком.
– Чтоб мне с места не сойти, – объявила она и уселась поудобнее. – А теперь вы говорите. Как тебя украли, шодэ, я догадалась. Не нужно повторять, это больно.
Эрра-Тана вскинула гордую голову, и мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы.
– Пускай больно, – сказала она. – Я дочь пустыни. Боль делает меня сильнее. Было так…
Опущу ее рассказ, скажу лишь, что Фергия угадала: беспечную бардазинку поймали, опоили, да так и продали во дворец. А тут уж в дело вступил Искер…
– Я никогда не приказывал по-настоящему, – говорил он, и пальцы нервно теребили край одежды, – только когда он велел. Но у меня все равно не получалось правильно. А тогда я не смог, я увидел, и…
– В сердце нож? – процитировала Фергия нашего приятеля Чайку.
– Да. Наверно. Я не помню, – виновато сказал Искер.
– Я помню, – негромко произнесла Эрра-Тана. – Я думала о том, как не закричать и не опозорить себя. И вдруг раздался голос… такой повелительный и твердый. Меня не стали бить и отвели в покои. И я не поверила, что приказывал – вот он.
Она грубо ткнула пальцем в Искера, а я подумал: хорошая ведь традиция, лица мужчинам закрывать! Он ведь не удержался сейчас, вспомнил тот день, наверняка скривились и задрожали губы… Когда на виду одни глаза, их можно опустить, и поди пойми, что в них…
– Он даже не знал, как к женщине притронуться, – ласково добавила Эрра-Тана.
– Да знал я! – возмутился Искер.
– К другим, не ко мне.
– Так, успокойтесь, чайки-встречайки, – перебила Фергия. – Кто кого лишил невинности, меня не волнует. Как вы удрали, я тоже знаю. Как будете жить дальше, мне вовсе не интересно. За одним крохотным исключением.
– Каким? – спросил Искер.
– Ларсий. С ним как быть? Почему ты сказал, что ненавидишь его? По его словам, он считал тебя своим сыном.
– Не позавидовал бы я его сыну, – вздохнул Искер. – Почему ненавижу?.. Не знаю. Просто – ненавижу. Разве нужна причина? Он никогда не причинял мне боли, но он всегда заставлял меня делать то, чего я не желал! Я… – Он сглотнул. – Я хотел пойти на двор посмотреть, как Энкиль бьет соломенные чучела, а может, и самому попробовать, Энкиль бы позволил, но мне было нельзя, вдруг кто-то подумает что-то плохое. Я хотел попросить Аскаля дать мне посмотреть старинные картинки с кораблями, но это тоже было нельзя. Даже говорить с ними нельзя…
– Так ты его невзлюбил лишь потому, что он запретил тебе развлекаться? – делано удивилась Фергия.
– Нет. Он сказал, когда отец умрет, братья меня убьют.
Воцарилось молчание. Перекликались бардазины, ржали лошади, взревывали верблюды, но на этом крохотном пятачке царила тишина.
Я почувствовал, как Энкиль нашарил руку Аскаля и крепко сжал. Может, они, последние всходы, в самом деле не намерены продолжать дело предков и истреблять братьев?
– А я не верил, что они меня убьют, – сказал наконец Искер. – Я знал, как это бывает, я все прочел… Но не верил. Энкиль однажды подарил мне игрушечный меч. Аскаль – нарисовал Адмар и все, что есть вокруг. Я взял это с собой. У меня нет никаких сокровищ, которые я мог бы принести семье, но… ай, больно же!
– Болтай поменьше, – мрачно сказала Эрра-Тана, тряхнув отбитой рукой. – И заканчивай.
– Ларсий сказал: я буду жить, если стану его слушаться, если изменю лицо и возьму другое имя. А я подумал: все равно останется только один брат, – произнес Искер. – И понимал, что я увижу, как это будет, только никто не узнает, что я – это я.
– Ты знала, когда состоится превращение, тогда и прокралась к Искеру? – спросила Фергия у Эрра-Таны, и та кивнула:
– Будто я не догадалась, что меня ведут убивать! Я видела его прежнее лицо… так зачем я теперь нужна?
– Ну да, и шею чародею тоже ты свернула, – улыбнулась Фергия, – так же, как тем двоим эвди. Характерный прием, адмарцы такого не знают.
– Да, я это сделала, – спокойно ответила Эрра-Тана. – Искэ бы не сумел. Он никогда еще не убивал людей. И он был слабым после этого колдовства. У него не хватило бы сил даже ударить чародея кинжалом, не то что…
Воцарилось недолгое молчание.
– За одно спасибо Ларсию – показал, где тайные выходы из дворца, – наконец тихо сказал Искер. – Тана ушла. Я надеялся – не вернется… ай!
– Если надеялся, зачем такое же лицо себе оставил? – рявкнула она, и случившаяся поблизости лошадь опасливо прижала уши.
– Чтобы не умирать с чужим, – ответил он и снял покрывало. Я знал, что у бардазинов такое даже с домашними не всегда позволено, но…
Искер был еще сущим мальчишкой, светлокожим и веснушчатым, а глаза у него лучились удивительным зеленым светом, какой можно увидеть, если лечь лицом вверх под пальмами на рассвете.
– Я думал, нам не удастся сбежать, – сказал он. – Но Тана все сумела… Не знаю, как со страху не умер.
– Чтобы ему не поддаваться, ты мастерил веревку, – ухмыльнулась Фергия и вдруг щелкнула пальцами – взвилось синее пламя. – Вейриш, выпускайте их!
Я был только рад послушаться – руки уже онемели, потому что братья оказались очень сильными. Вернее, Энкиль – сильным, а Аскаль – увертливым. Вот и держи их!
– Не дам! – в который раз рявкнула Эрра-Тана, взвившись на ноги, когда из канавы полезли непонятные люди, но Искер узнал их. Правда, тоже подался назад, выкрикнув:
– Я вам не брат! Мне не нужен золотой трон!
– Живой! – Энкиль с удовольствием облапил мальчишку. – А что, это у нас во дворце так плохо готовят или Искер успел отощать в пути?
– Я хорошо кормлю своего мужчину! – вызверилась на него Эрра-Тана, и он, отпустив Искера, примирительно поднял руку. Вторую, правда, держал возле кинжала. – Искэ! Что творится?
– Это мои братья… – виновато ответил он. – Только я не пойму, откуда они взялись и чего они хотят…
– Откуда взялись – совершенно не важно, а желают они определенности, – сказала Фергия и хлопнула в ладоши. – Сядьте все. И ты, прекрасная Эрра-Тана, тоже. Никто из твоих людей не примчится на выручку, нас сейчас никто не видит и не слышит. Вернее, видят, как мы мирно беседуем. Следовательно, решать будем только мы. Ясно? Тогда… Сядьте, я сказала!
