– Почему нет, – фыркнул Леня. – Севка богатый, в его «Туннель» народ валом прет, чего ему новый бомбер купить? А у меня пары тысяч евро свободных нет.
– Сева владеет «Туннелем»? – уточнила я.
– Ага, – подтвердил Леня, – у него лучший отрыв в Москве, самые красивые девочки. Он меня туда бесплатно проводил, через служебный вход.
– Леонид! Ты посещаешь злачные заведения! – ужаснулась Людмила Алексеевна. – Туда ходят проститутки! Об учебе думать надо! Родители деньги на тебя тратят, оплачивают институт, а ты!
Леня легко вытащил бабушку из кресла, развернул ее лицом к двери и велел:
– Яичницу и какао! Бабусик! Раз, два, пошагала на кухню.
– Провожу гостью и пожарю, – уперлась та.
– Вы дружили с Севой? – спросила я у юноши.
Тот покосился на бабку, но ответил:
– Севка прикольный, с ним весело. И без денег в клубешник пройти приятно. Вокруг него лучшие девчонки крутятся, мне повезло, живу в одном подъезде с хозяином «Туннеля», гулял на халяву. А потом мне надоело, каждый вечер одно и то же, пляски, крики, девки эти, они… ну… с ними тяжело, смотрят в кошелек. Если ты без машины, то за человека тебя не считают. Но я не Севка, на «Феррари» не раскатываю.
– У Всеволода была скромная иномарка, их собирают в России, – остановила я паренька, – подарок отца на день рождения.
Леонид потер небритую щеку и промолчал. Я поняла: он что-то знает, и насела на него.
– Всеволода хотели убить, его сначала ударили ножом в грудь, потом перерезали горло. Одному богу известно, почему Сева выжил.
– Жуть! – передернулся Леня.
– Евгения Ивановна увидела окровавленного сына, – продолжала я, – решила, что тот мертв, и выпрыгнула из окна. Она обожала своего отпрыска, находилась не в лучшем душевном состоянии, поэтому решилась на суицид.
– О господи! – прошептала, крестясь, Людмила Алексеевна.
– Мы полагаем, что убийца связан со Всеволодом, это кто-то из обиженных им людей. Если ты в курсе дел Севы, то сейчас самое время рассказать правду, – потребовала я.
– Ленечка, мальчик, прояви сознательность, – потребовала бабушка. – Ты обязан оказать содействие в поимке преступника.
– Ничего я не знаю! – воскликнул Леонид. – Тусовался в его компании, потом надоело. Я понял, что не хочу жить, как Севка. Вы в курсе, сколько ему лет? Я прямо офигел, когда узнал! Считал, он меня ненамного старше, завидовал, такой молодой, а уже богатый!
– Начни с «Феррари», – потребовала я.
Леня зевнул.
– Севка машины постоянно менял, то у него «Бентли», то джип навороченный, то кабриолет красный. Я его один раз спросил: «Почему ты домой на страшной тачке приезжаешь?» А он ответил: «Родители не в курсе моих дел, они учителя, еще испугаются. В их понимании, если купил себе крутую иномарку, значит, ты вор, бандит».
Леня метнул быстрый взгляд на старушку.
– Предки не понимают, что человек должен отдыхать, у них в голове программа: школа-институт-женитьба-работа-дети-внуки-пенсия-дача-кладбище. Хоть тресни, ничего им не объяснишь. Бабушка уверена, что в клубах одни проститутки, и своей точки зрения не поменяет. Евгения Ивановна, по словам Севки, такая же была. Вот он и скрывал от отца с матерью, чем зарабатывает, и меня просил его не выдавать. У Севы квартира есть где-то в центре, я там не был ни разу, но слышал, что офигенно шикарная, двухэтажная. Он туда девчонок водил, не всех, а избранных, и машины дорогие там в гараже жили.
Я потрясла головой. Слышу о Севе сплошь противоречивые сведения. Как бы докопаться до правды?
– Ты уверен, что «Туннель» принадлежит твоему соседу по дому? Кое-кто из девочек Севы утверждает, что он там просто гулял.
Леня кивнул.
– Севка не хотел, чтобы народ об этом знал, прикидывался простым завсегдатаем. Но мне правду растрепал по пьяни. Через день, уже на трезвые мозги, попросил не болтать. Сами подумайте: дорогая одежда, тачки, часы, машины, на них бабла горы надо. Севка клуб раскрутил и стриг с него прибыль.
– Ты когда-нибудь встречал возле него женщину моих лет, шатенку, стройную, с круглым лицом? – попыталась я описать «льняной костюм».
Леня начал переминаться с ноги на ногу.
– Не, он только с молодыми дело имеет, если двадцать пять исполнилось, Севка на нее даже не посмотрит. Старухи не его профиль. Вот Павлуха, арт-директор «Туннеля», тот по мумиям спец, ему нравятся тетки за сорок, с деньгами. Правда, один раз…
Леня примолк.
– Договаривай, – сурово приказала я.
Леонид мученически поморщился и сел на диван.
– Ба! Сделай пожрать.
– Мне интересно послушать, – призналась Людмила Алексеевна, – я много нового сегодня выяснила.
Внук закатил глаза.
– Ну вот! Теперь она матери настучит! А я из Севкиной компашки ушел!
– Не отвлекайся, – велела я ему. – Что случилось однажды?
Пришлось Леониду продолжать рассказ.
Глава 15
Некоторое время назад, когда Леня еще активно тусовался с Севой, он сидел в «Туннеле» вместе с Павлом, арт-директором. Болтали ни о чем. Павлик похвастался, что переманил из другого клуба двух потрясающе красивых танцовщиц-мулаток, а потом засмеялся:
– Глянь, чья-то мамашка прибежала!
Леня повернул голову и увидел у бара немолодую женщину с прекрасной фигурой. Если бы не лицо, выдававшее возраст, ее легко можно было принять за восемнадцатилетнюю, одета она оказалась стильно, модно причесана и вся обвешана драгоценностями.
– Симпотная мамаша, – заметил Леонид, – я с такой не откажусь медленный данс станцевать.
– Сиськи силиконовые, – со знанием дела заявил Павлик, – от пластических хирургов не вылезает, может в кровати на части развалиться.
Леня заржал, а Сева, всегда охотно зубоскаливший на тему женского пола, неожиданно разозлился:
– Заткнитесь.
Он встал, подошел к тетке, взял ее под руку и вывел из зала.
– Вот оно что, – протянул Паша, – понятненько!
Леонида охватило любопытство. Он прилип к Павлу с расспросами. Арт-директор живо рассказал сплетню. У Севы есть пожилая любовница, ее имя никому не известно, женщину никто не видел, но поговаривают, что она помогла своему другу, дала ему денег на бизнес.
– Сейчас Севка богаче многих, – вещал арт-директор. – Он совладелец клуба «Катер», ну того, что из дебаркадера на Москве-реке соорудили.
– Погоди, – остановил его Леонид. – «Катер» – конкурент «Туннеля».
– Мы лучше, – в секунду разозлился Пашка.
– Странно, что Севка в оба заведения вложился, – недоумевал Леня, – и в «Туннель», и в «Катер».
