– А потом тут новенькая сотрудница появится, – деловито объяснила Пискунова, – ты дома, она около Андрея, помогает ему в работе. И как? Не рискуй, соглашайся. Воронков человек чрезмерной порядочности, он от законной супруги не уйдет. Разговоры стихнут, будешь спокойно работать.
– После оформления отношений я умру, – горько сказала Жанна.
Варвара вышла из себя:
– Неужели не стыдно верить этим побасенкам? Небось твоя тетка боялась, что ты прямо со школьной скамьи бросишься под венец, поэтому запугала тебя. Ни на минуту не сомневаюсь: она придумала байку про семейное проклятие.
– И мама, и бабушка ушли на тот свет, едва родив ребенка, – ныла Жанна.
– Какова была причина их смерти? – догадалась поинтересоваться Пискунова.
– Порок сердца, – всхлипнула лаборантка. – Доктора запрещали им беременеть, но семьи без детей не бывает!
– При чем тогда порча? – скривилась Варвара. – Не разрешил врач иметь потомства, и не надо. У тебя как с сердечно-сосудистой системой?
– Проблем нет, – призналась Жанна. – Считаете, можно сыграть свадьбу?
– Конечно, – кивнула Варвара, – да поскорей, пока Андрей не передумал.
– Он меня любит, – вдруг похвасталась Жанна, – туфли очень красивые сшил, взял за образец башмачки из кинофильма про фею, точь-в-точь их повторил.
– Вот видишь! – обрадовалась Пискунова. – Не глупи.
На следующий день пара отнесла заявление в загс, через несколько месяцев сыграли свадьбу, веселились в ресторане. Тамара стала свидетелем со стороны жениха, Варю, в знак примирения, сделали подружкой невесты. Новобрачная в красивом платье и сшитых руками жениха туфельках была очаровательна. Все желали Андрею и Жанне долгих счастливых совместных лет жизни, детей и внуков. Но до рождения младенца дело не дошло. В конце мая этого года Жанна заболела, а в середине июля скончалась.
Глава 20
Покинув кабинет говорливой Пискуновой, я соединилась с Костиным и попросила:
– Выясни, что случилось с Жанной, женой Андрея Яковлевича Воронкова. Он работает в лаборатории, Жанна служила там же.
– Учитывая научно-технический прогресс, ответ выдам почти мгновенно, – пообещал Костин. – Нашел! Жанна Алексеевна Зорькина после свадьбы взяла фамилию супруга, да, она погибла, перебегая дорогу, и…
Связь оборвалась, договорить Костин не успел.
– Спасибо, – вздохнула я и пошла к машине.
Поездка в квартиру Ковалевой и возвращение в лабораторию заняли больше двух часов. Мне не хотелось сталкиваться с Варварой, поэтому я позвонила секретарше офиса, попросила:
– Соедините меня с Воронковым.
И спустя пару мгновений услышала:
– Слушаю.
Андрей Яковлевич совершенно спокойно согласился на встречу в кафе и через четверть часа пришел в небольшое заведение, открытое в соседнем с лабораторией доме.
– Надеюсь, вы не представитель желтой прессы, не напишете глупостей? – поинтересовался ученый. – Хотя чем я могу привлечь внимание папарацци? Я не знаменитость.
Я вынула свое настоящее рабочее удостоверение, не раскрывая бордовой книжечки, показала ее Воронкову и осторожно сказала:
– Вы кажетесь мне человеком, который, в отличие от госпожи Пискуновой, не страдает недержанием речи. Я расследую убийство, след привел в вашу лабораторию. Извините, придется задать вам несколько вопросов, некоторые покажутся бестактными.
– Меня трудно смутить, – с непроницаемым выражением лица отозвался Воронков, – начинайте.
Я решила не тратить времени на ненужные разговоры.
– Ваша жена стала жертвой ДТП?
Андрей молча взял чашку, отхлебнул кофе и коротко ответил:
– Да.
– Жанна погибла под колесами грузовика? – уточнила я.
Воронков протянул руку к сахарнице и отдернул ее.
– Полагаю, вы все равно узнаете правду. Да, Жанну сбил самосвал. Но я просил не наказывать шофера.
– Ну и ну! – воскликнула я. – Странное решение для человека, который внезапно потерял жену.
Андрей Яковлевич хрустнул пальцами.
– Водитель не виноват. Почитайте дело, я уверен, в архиве оно есть. Там показания свидетелей, их трое, девушки-студентки шли с занятий, остановились на светофоре возле Жанны. Моя жена повернулась к одной из них и заявила: «Времени нет. Если вас спросят, скажите, я так решила сама. Не хочу превратиться в чудовище».
И бросилась прямо под колеса многотонной машины.
К сожалению, чтобы докопаться до правды, подчас приходится быть бесцеремонной.
– Жанна покончила с собой? По какой причине? Вы недавно сыграли свадьбу, были, наверное, счастливы.
Воронков посмотрел на часы.
– Верно. Вопрос «Почему это случилось с ней?» я задаю себе теперь много раз на дню. Ответа нет. Вернее, тот, что есть, мне совсем не нравится. У супруги через несколько дней после свадьбы стало развиваться психическое заболевание.
– Жанна сошла с ума? – напряглась я.
Андрей чуть отодвинул свой стул от стола.
– Вначале мне показалось, что она очень напугана. Жанна несколько раз отказывалась идти в загс. Я буквально уломал ее. К сожалению, тетка, воспитавшая ее, не отличалась особым умом. Она постоянно рассказывала девочке о проклятии, которое якобы висит над женщинами их рода. И мать, и бабушка Жанны скончались в молодом возрасте, но на то имелась объективная причина – порок сердца. У Жанны же было отменное здоровье. Однако она боялась порчи, наведенной в прошлых веках. С огромным трудом мне удалось уговорить ее оформить отношения. Я хотел ребенка и считаю, что дети должны появляться на свет в законном браке.
Спустя неделю после свадьбы Жанна стала меняться, причем не в лучшую сторону. Спокойная, милая женщина принялась скандалить по каждому поводу.
Андрей Яковлевич подался чуть вперед.
– Когда она впервые заорала, я опешил. Не ожидал столь бурной базарной реакции. Повод для ссоры был ничтожный, речь шла о сущей ерунде – едем мы в гости на собственной машине или заказываем такси.
Воронков сложил руки на столе. Внешне он казался спокойным, голос его звучал размеренно, даже бесстрастно, но на шее, чуть пониже подбородка, сильно пульсировала вена. А еще мне показалось, что я уже слышала похожий рассказ. Правда, в нем речь шла о других событиях, но некоторые детали совпадали полностью.
До того дня у Андрея не было повода упрекнуть любимую в истеричном или нервозном поведении. Наоборот, Жанна всегда реагировала на раздражители спокойно, разумно, не впадала в гнев по пустякам. Если на работе не удавался эксперимент, она говорила:
– Значит, сегодня день такой. Завтра все получится.
