Теперь я понял, зачем мне навязывали этот нелепый график. Речь шла о старом телешоу, на котором древние родственники и так называемые друзья собирались, чтобы сделать сюрприз какой-нибудь знаменитости. На следующее утро я использовал все свое актерское мастерство, стараясь изобразить удивление, что, наоборот, заставило Сару сомневаться в моей честности.
Я плохо помню ту телевизионную программу и парад где-то откопанных родственников и друзей, а все потому, что мой разум занимали другие мысли: я нашел дом для наших кошек. Запись программы проходила в Новом лондонском театре. Во время бесконечной процессии двоюродных братьев, которых я никогда не знал, мои глаза блуждали по идеальному плацдарму для кошек. Построенный на месте «Уинтер Гарден», Новый лондонский театр открылся в 1973 году как «театр будущего». Он был спроектирован Шоном Кенни, человеком, революционно соединившим авансцену и круглую сцену под одной крышей. Поцеловав какую-то давно потерянную великую тетушку, я вспомнил, что это было достигнуто путем установки под полом гигантской вращающейся платформы.
Как только шоу закончилось, я сразу же сообщил скептически настроенной Саре, о своей находке и попросил немного задержать моих многочисленных родственников и доброжелателей, пока я позвоню Тревору Нанну. На мое счастье, я сразу дозвонился до штаб-квартиры Шекспировского Театра в Олдиче и упросил его быстро пробежать несколько сотен ярдов до Нового театра. Пока Сара блестяще прикрывала меня на вечеринке, говоря, что я в другом конце комнаты, когда меня там не было, на десять минут весь театр принадлежал нам с Тревором.
То, что произошло далее, лишило нас дара речи. Я не думаю, что когда-либо еще два театральных деятеля могли бы так синхронно воскликнуть «Эврика!». В зале оказался управляющий, и я спросил, работает ли механизм, меняющий конфигурацию сцены. Он сказал, что конечно, да, и спросил, не хотим ли мы это увидеть. В следующий момент мы с Тревором смотрели, как 300 двигающихся кресел, преобразуют зал в идеальную круглую сцену. Мы вцепились друг в друга. Мало того, что мы нашли дом для наших кошек, мы еще могли физически перемещать нашу аудиторию! Тревор сказал, что это был самый волнующий момент за всю его театральную карьеру.
К сожалению, владельцы театра были менее воодушевлены. Короче говоря, они сказали «отстаньте». Их логика была понятна. «Новый Лондон» прогорел как театр. Даже «Бриолин» с Ричардом Гиром был провальным. Поэтому они превратили его в конференц-центр и телестудию. Они строили успешный бизнес. Если бы «Новый Лондон» снова стал театром и потерпел неудачу, им пришлось бы отменить множество конференций и телепередач, а затем, снова восстанавливать свой бизнес. Не говоря уже про мюзикл о кошках. Мы были опустошены. Энтузиазм Тревора был настолько огромным, что Джон Непер даже начал создавать проект под это здание. В поисках дома для наших кошек мы прочесали каждое необычное театральное пространство в Лондоне. Но без Нового лондонского театра, не могло быть «Популярной науки о кошках».
Спасение пришло в виде Бернарда Делфонта. Берни следил за моей карьерой с тех пор, как он сказал мне, чтобы я никогда не связывался с футбольными клубами. Он входил в совет компании, которой принадлежал театр, и придумал решение в своем неповторимом стиле. Если, как и ожидалось, «Популярная наука о кошках» окажется провалом, мы могли бы арендовать театр без штрафов, так как бизнес-конференции могли бы продолжаться практически без перерывов. Проблема для владельцев могла возникнуть в случае нашего успеха, тогда бы мы дольше оставались в прокате, а это значит, что они будут вынуждены выпасть из производственного телевизионного процесса и им пришлось бы выстраивать свой бизнес практически с нуля. Поэтому Берни предложил нам заключить сделку. В случае, если «Кошки» окажутся провалом, мы заплатим за аренду театра по стандартной ставке. Но если мы будем занимать сцену от трех месяцев до двух лет, то выплатим владельцам штраф в размере двухсот тысяч фунтов. Таким образом, это будет обычная театральная сделка.
Эта ситуация была кошмарной «уловкой 22». Ведь вполне вероятно, что шоу кое-как протянет один год. Конечно, у Кэмерона не было денег, как их не было и у творческого коллектива. Естественно, все взоры были направленны в мою сторону. У меня тоже не было в распоряжении такой огромной суммы. И я уже был готов взять заем. Мне бы пришлось второй раз заложить наш дом в Сидмонтоне, что я и сделал к ужасу Сары. Наступил декабрь, а у нас все еще не было утвержденного сценария и ничего конкретного, что мы могли бы показать инвесторам. Зато у нас был театр.
ОДНАКО, начиная с этого момента, Тревор опять скрылся в звуконепроницаемых недрах Шекспировского Театра. Мы организовывали прослушивания с ключевыми актерами, и нам было особенно важно его присутствие, но в последний момент, мы узнавали об изменениях в его расписании, что делало его недоступным. Я написал Тревору, напоминая, насколько я лично подвергаюсь рискам и предлагал закрыть проект. Все вокруг меня буквально умоляли не подписывать бумаги на залог дома. Кэмерон ясно дал понять, что до Рождества основной актерский состав должен быть утвержден. Наконец, Тревор освободился. Его первоначальная идея состояла в том, чтобы создать ансамбль, в котором каждый актер играл бы несколько ролей. Поэтому Джуди Денч выступит в ролях кошек Гамби и Гризабеллы, актер, играющий в Старика Дьютерономи, сыграет и Бастофера Джонса, Гус будет Рам-Там-Таггером и так далее. При условии ограниченного доступа к Тревору, результатом нашего кастинга стал компромисс между желанием Джилли пригласить настоящих танцоров, а с моей стороны, профессиональных певцов. Теперь, задачей Тревора было добавить актерского мастерства, а также чувственности, что жизненно важно для перевоплощения наших исполнителей в своих персонажей. Короче говоря, они должны были стать похожими на кошек.
После того как Валери Элиот нашла в записях мужа еще несколько дополнительных кошачьих имен, мы, наконец, начали финальную разбивку актерского состава. Заключительные прослушивания были запланированы на 10 и 11 декабря в Королевской Академии танца в Баттерси, всего лишь в одном прыжке или танцевальном па от легендарного собачьего приюта «Дом собак в Баттерси». К Джуди Денч и Уэйну Слипу присоединились еще три актера: Пол Николас, Брайан Блассид и потрясающе красивая танцовщица Фиона Хьюз. Фиону мы утвердили без раздумий. Она с неописуемой красотой и природной грацией исполняла, ставшую классикой, партию «Белой кошки», одной из определяющих для мюзикла. Фиона не была певицей, но олицетворяла неприкасаемую, неосязаемую сущность нашего шоу. Брайан Блэссид, наоборот, не был ни неприкасаемым, ни неосязаемым, за что получил от Тревора прозвище «сельскохозяйственный актер». Благодаря своему властному, необузданному характеру и сильному баритону, он был самой подходящей кандидатурой на роль Старого Дьютерономи, который стал лидером кошачьего племени в нашей развивающейся истории.
У нас возникли некоторые трения по поводу кандидатуры Пола Николса. Нам с Кэмероном он казался органичным в роли Рам-Там-Таггера. Сингл «Magical Mr Mistoffelees» в его исполнении уже попал в эфиры, если не в чарты. Тревор находил раздражительной его непринужденную и снисходительную манеру исполнения. У Пола и правда был более чем богатый багаж пятнадцатилетнего опыта работы со Стигвудом, не говоря о закулисной работе над «Суперзвездой». Тревору пришлось капитулировать. Итак, с Полом, Брайаном Блессидом, Уэйном Слипом и Джуди Денч у нас было четыре громких имени, способных украсить нашу театральную афишу.
