ЛОНДОНСКАЯ ПРЕМЬЕРА «КОШЕК» до сих пор считается легендарной. И не только по очевидным причинам. В Британии критики обычно оценивали премьерный показ, а их бродвейские коллеги, наоборот, писали о предпоказе для прессы, который проходил на два дня раньше. Поэтому было крайне неприятно, когда после песни «The Jellicle Ball» из зала раздался крик «Барахло!». Оказалось, что кричал вдрызг пьяный мужчина, который каким-то образом умудрился купить один билет. Но это все равно не успокоило наши расшатанные нервы.
Во время второго акта мы с Сарой больше думали о неизбежной продаже дома, чем о неизбежных аплодисментах. Во время ООС
[79] случилось непредвиденное. Старик Дьютерономи или, скорее, его исполнитель Брайан Блессид вышел на сцену и поднял руки. Зрители подумали, что он делает это, чтобы усилить аплодисменты, но он заорал: «Леди и джентльмены, пожалуйста, немедленно покиньте театр! Нам сообщили, что в здании заложена бомба!». Все посмотрели друг на друга с недоверием.
«Я прошу вас немедленно уйти!» – Старик Дьютерономи стянул парик, и образ кота мгновенно исчез. «Пожалуйста, покиньте театр! Сейчас!»
Мы с Сарой направились к служебному выходу, где стали свидетелями причудливой сцены: наши ошарашенные актеры в своих кошачьих одеяниях и гриме, толкаясь выбегали из здания, подгоняемые адреналином от премьерного показа. Очевидно, это было не место для слов: «Ты была великолепна, дорогуша». Откуда-то из толпы раздался американский акцент: «Это как когда “Чингисхан!” шел в “Альгамбре” [я намеренно изменил название шоу и театр]. Тогда тоже кто-то позвонил с заявлением, что “в здании бомба”, они очистили помещение, а потом тот шутник перезвонил со словами: “Я имел в виду, что у вас идет провальное шоу!”».
Сообщение о бомбе оказалось обманом, и вскоре мы смогли вернуться в театр. Но это происшествие, конечно, надолго испортило впечатление от премьеры. Я пытался подбодрить Сару, говоря, что, по крайней мере, это произошло не до «Memory». На вечеринке после премьеры все пытались казаться веселыми. В конце концов, шоу прошло именно так, как мы рассчитывали. Но веселиться не получилось. Тайлер Гатчелл прилетел из Нью-Йорка и признался, что не видит будущего на Бродвее. Тем не менее, тем вечером моя судьба, как и судьбы всех, кто был причастен к «Кошкам», изменилась навсегда.
«КОШКИ» БЫЛИ ПОРОХОВОЙ БОЧКОЙ, которой не хватало только маленькой искры, чтобы взорваться. Несколько восторженных отзывов сделали свое дело. Джон Барбер из Daily Telegraph назвал мюзикл «Об-мурррожительным», Джек Тинкер из Daily Mail написал, что это «Замечательная часть мусора». Кроме того, в газетах появилась новость о том, что наш триумф был прерван сообщением о бомбе. Неважно, что там писали в Sundays, «Кошки» стали хитом. Через несколько дней билетные спекулянты нагло захватили разделы объявлений в газетах. А также появилось новое явление, которое только намечалось раньше. Сувениры. Сувенирная продукция никогда не играла большой роли в британских мюзиклах, так что во время предпоказов работал только один небольшой киоск. Но вскоре за футболками с «Кошками» начали выстраиваться такие же очереди, как в кассу. То же касалось и напитков в антракте.
Ничто из этого не оказалось вне внимания Кэмерона и Энтони Пай-Джерри. Так что вскоре появился огромный стенд с сувенирами, которые продавали очаровательные девушки де Уинтера. Некоторые из них достаточно сблизились с отдельными представителями нашей творческой команды во время вечеринок в баре Нового лондонского театра. Кстати, проблема с напитками решилась благодаря «Кошачьим наборам», в которых был миниатюрный джин тоник или водка и пластиковый стаканчик. Вскоре спрос на приглашения на закрытые вечеринки в баре театра стал выше, чем на сами билеты.
Слава Богу, тогда еще не существовало социальных сетей. В Сидмонтоне у нас было огромное джакузи, которое как-то вместило тридцать человек одновременно. Труппа и не думала о том, чтобы оставить нас на праздники и каникулы, и джакузи-вечеринки в Сидмонтоне стали легендой. Джакузи было незаметно и слабо подсвечено, так что никто и не думал бросаться в него нагишом. Это скорее было веселье и громкая музыка, чем оргия. И я с сожалением вспоминаю те времена, когда смотрю на кирпичный угол, который остался от моей великолепной горячей ванны.
ТЕМ ЛЕТОМ ПРОИЗОШЛО столько событий, что хватило бы для мини-сериала. Например, произошел инцидент с участием Рам-Там-Таггера или Пола Николаса, который решил взъерошить лысую голову арабского принца, после чего его телохранители немедленно схватились за оружие. Головорезы принца оставались под арестом, пока их босс не сказал Министру внутренних дел, что в будущем Великобритания может ощутить сильный недостаток нефти. Одним вечером к нам присоединились принц и принцесса Уэльские. Когда принц Чарльз поразился тому, как танцоры достигли такого мастерства, Диана, принцесса Уэльская, ответила ему, сев на шпагат. К сожалению, ее наряд совсем не подходил для подобных трюков, так что она продемонстрировала больше королевских интимных мест, чем принято среди членов семьи Виндзор. Именно в тот вечер принцесса Диана обнаружила свое влечение к Уэйну Слипу. Когда он возродил танцевальную группу Dash, она регулярно наблюдала за ним из-за кулис. В другой вечер одна разодетая женщина фактически остановила наше шоу. «Спасибо» карри из индийского ресторанчика напротив. Ее беспорядочный выход по проходу над музыкантами заставил нашего трубача отметить: «До этого на меня блевали руководители, но никогда этого не делал зритель». В ту ночь жуткий вирус напал на нашу компанию. Заболело столько людей, что едва ли мы могли провести показ. А к моменту, когда приехал Кэмерон, чтобы разобраться, в чем дело, от большой надписи «Cats» отвалилась буква «S».
Но ничто из этого не могло сравниться с визитом Барбары Стрейзанд. Великая Стрейзанд дала понять, что может записать «Memory», но до этого она хотела посмотреть шоу, и ее посещение должно было быть совершенно инкогнито. Довольно сложно тайно провести кого-то в зал, который находится в движении, особенно, когда вокруг бегают актеры-коты со светящимися глазами. И то, что вашу тайную гостью знает весь мир, а ее наряд даже Сара Бернар сочла бы перебором, не облегчило задачу.
Нику Аллоту каким-то чудом удалось посадить ее в первый ряд рядом с Сарой прямо перед выходом Таггера, я же тем временем накрывал в гримерке стол для антракта. В конце первого акта я открыл бутылку шампанского, которая выстрелила и обдала содержимым мои волосы, рубашку и канапе, которые я купил в кулинарии «Хэрродс». Ближайшая ванная была в милях от театра. Как раз в тот момент, как я вытирал свои красные липкие руки об ковер Ник распахнул дверь перед самой известной в мире суперзвездой. Делать было нечего, так что я объяснил, что произошло.
«Не хотите немного… эээ… шампанского?» – осмелился я, нервно оглядывая содержимое опустевшей на половину бутылки.
«Молока», – ответила она.
Ее слова стерли ухмылку с лица Ника. Давайте посмотрим правде в глаза: как можно найти стакан молока в обыкновенном театральном баре?
Ник пробормотал: «Одну минуту, мисс Стрейзанд» и оставил меня рассказывать небылицы о том, как мы с Тимом смотрели премьеру «Смешной девчонки», и, как я надеюсь, что ей понравится «Memory» во втором акте.
