– Черт побери! – Князь резко прошелся по кабинету. – Поднимай уровень достоверности до девятки и впредь докладывай мне все, что от нее услышишь. Пни свою агентуру в столице, пусть собирают информацию. Просто так помолвку с принцессой крови не разрывают, как бы за этим не стояло что-то большее, чем думает герцог. Крейс, твоя задача глянуть на столицу со стороны низов. Если там что-то затевают, то…
– Я понял, ваша светлость, распоряжусь и срочно отправлю туда несколько толковых ребят.
– И еще, Джером, твои методы добычи информации, конечно, порой приводят к поразительным результатам, но как долго ты будешь опираться только на них?
– Я работаю над этим, ваша светлость.
– Смотри. Ладно, пока все, работаем по намеченным задачам.
Джером с Крейсом одновременно поднялись и поклонились, при этом Джером, полагая, что князь не видит, сердито глянул на Крейса. Князь знал, что Джером втайне немного завидует влиянию, которое имеет на него бывший теневой король, но надеялся, что достаточно прозрачно намекнул: это связано целиком и полностью с успехами Крейса в деле. Но люди остаются людьми, и первая тень между ними была заметна. Впрочем, князь и не сомневался, что так, в конце концов, и получится, ну не смогут две конкурирующие службы ужиться, если успех одной не в ее зоне ответственности выставляет другую не в лучшем свете, а это неизбежно и произошло. Причем внешне все останется пристойно, но оно и к лучшему.
В кабинет заглянул Винкор.
– Ваша светлость, вы просили вызвать уважаемого Осторна, как только он появится в замке.
– Когда он приедет?
– Завтра после полудня.
– Как приедет, сразу ко мне. Его и Крейса. На сегодня все?
– Да, ваша светлость, вы ведь предупреждали, что неизвестно, насколько затянется совещание.
Князь кивнул и бросил взгляд на массивные напольные часы в углу, первые в этом мире, изготовленные под его руководством. Большие, с заводом с помощью гирек, шестерни в которых изготавливали методом отливки, а потом ручной доводкой. Старательно, но точность… В общем, и время показывали тоже… так себе. Иногда за день убегали на пять минут, иногда отставали, сказывалась плохая центровка шестеренок. Впрочем, в любом случае эти часы в настоящий момент являлись самыми точными в мире. Мастеров же, выполнивших заказ, настолько заинтересовал механизм, что они клятвенно пообещали сделать через полгода часы намного лучшего качества, чем эти. А князь в ответ пообещал, что если справятся, то он обеспечит их заказами надолго и даже закажет большие часы на башню в строящемся городе. Мастера прониклись и ушли в крайне задумчивом настроении.
Сейчас часы показывали без десяти десять… плюс-минус восемь минут. Завтра в полдень нанятый астроном, если день выпадет солнечный, снова установит точное время. А вот если солнца не будет, тогда погрешность накопится… Князь вздохнул. Местные не понимали его недовольство такой точностью часов, для них и она запредельно ненужная. Ну что такое двадцать минут, которые однажды набежали за неделю? Они время меряют даже не часами, а четвертями: утро, день, вечер, ночь. А, ну да, есть еще половины – первая половина утра, вторая; первая половина дня, вторая… В общем, весело.
Убрав все документы в сейф, князь вышел в приемную.
– Закрывай тут все, Абрахим, и можешь быть на сегодня свободным.
– А вы куда, милорд? Где мне вас искать, если что?
– По-хорошему, спать бы, но ведь Кнопка меня завтра живьем съест, я ведь обещал к ней зайти. Значит, либо у нее, либо сплю…
…Ага, пойдешь тут спать. Оказалось, что за те дни, что князь отсутствовал, девчонки умудрились сдружиться на теме пересказов историй с его родины, которые он в свое время рассказывал Аливии. Теперь они собирались каждый вечер у девочки и слушали их. Бедняга Корт, каково ему, единственному мальчишке в этом коллективе?
В общем, когда князь заявился к Аливии, там уже собралась вся честная компания в ожидании очередной истории.
– Вот! – Аливия тут же забралась к нему на колени и обхватила его шею, не давая сбежать. – Может, он что-нибудь новое расскажет. Ну, Володенька-а‐а‐а!
Князь вздохнул, потом все же заставил девочку перебраться с его колен на кресло рядом. Оглядел притихших девушек, похоже, историями они прониклись. Впрочем, а чего еще ждать? Знакомился он с местным творчеством: балладами и сказаниями. В массе своей высокопарный бред, где герои изъясняются таким слогом, что начни так говорить кто в жизни, его сочтут сумасшедшим. Причем считается, что чем более великие поступки у героя, тем высокопарнее он должен изъясняться. А в трагедиях пронзенный мечом коварного злодея в самое сердце герой, прежде чем умереть, разражался десятиминутной речью на тему, как подло его умертвили и как много зла он еще не истребил. Речь заканчивалась обращением ко всем честным рыцарям отомстить негодяю и продолжить благородное дело, после чего герой, наконец, умирал. Князь выслушал один раз такую балладу, после чего велел заплатить менестрелю, только бы тот замолчал. В ответ на возмущение менестреля князь посоветовал ему выйти на улицу и повторить солдатам все то, что изрек герой его баллады перед боем, а потом доложить о результате.
– Что эти болваны могут знать о высоком искусстве? – презрительно скривился сказитель.
– Так ведь герой твой к солдатам обращается, а не к благородным.
В общем, расстались недовольные друг другом. Менестрель обиделся, что не поняли его гениальную балладу, а князь впредь запретил пускать в замок подобных сказителей.
На фоне таких вот возвышенных, но крайне нежизненных историй его рассказы поражали воображение натуральностью и простотой, доступной пониманию всех.
Князь почесал лоб, глянул на Аливию.
– Хм… ладно. Расскажу вам историю. У меня дома ее написал знаменитый автор, и с тех пор история считается одной из самых известных, посвященных вечной теме – теме любви. Аливии я ее не рассказывал, считал, что еще рано, но… Итак, история… Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…
…Рыдали все. Разве что Корт строил из себя мужчину и сдерживался, а вот девчонки…
– Ну почему они так? Почему? – Аливия уткнулась ему в плечо и самозабвенно смачивала куртку слезами. Риола утешала Анику, та Риолу, но становилось только хуже.
Князь, растерянно глядя на творившееся вокруг, покрутил головой.
– Кажется, перестарался, – буркнул он. – Похоже, знакомить с творениями классиков здешнюю юную поросль еще рано. – И уже громко, для всех, заявил, похлопав в ладони, привлекая внимание: – Так, девушки, не заставляйте меня жалеть, что я рассказал эту историю, иначе больше ничего не услышите.
В ответ его наградили такими взглядами, что князь тут же добавил: шучу.
– Но и вы не принимайте услышанное так близко к сердцу. Клянусь, что эта трагедия выдумана от начала до конца.
– Ну и что? – хлюпнула носом Аника. – Все баллады выдуманы, но эта история такая… такая реальная.
