– Не откажетесь поставить пьесу с моей родины?
– Как можно, милорд! Мы со всей радостью! – Флат так обрадовался, что их не разгоняют, что забыл и о критике.
– Значит, скоро госпожа Аливия и госпожа Аника подготовят текст, а Риола распределит роли…
– Володь, а Володь, – подергала его за руку Аливия. – А ты повторишь сказку? Споешь песни? А то я уже не все помню.
– И расскажу, и спою, горе ты мое, – рассмеялся князь. – Возвращаемся, не будем откладывать дело в долгий ящик.
Следующие дни для всех выдались на редкость загруженными. С утра князь тренировал ребят и Риолу, Аника пыталась литературно обработать текст, который выдавала ей Аливия, заодно старалась зарифмовать переведенные песни, после обеда девчонки собирались уже втроем и обсуждали сделанное, записывали новые слова. Корту все это быстро наскучило, и он стал уходить после обеда вместе с князем в лагерь, где проходили занятия с войсками, которые теперь князь посещал регулярно. Вот и сейчас вместе с Лигуром он наблюдал за отработкой защиты от внезапного нападения.
В роли «внезапно нападавших» выступала легкая кавалерия под командованием Ллии Тутса, выскакивающая с разных сторон на двигающуюся по дороге колонну и засыпающая ее стрелами с тупыми наконечниками, заодно стараясь организовывать смертельную карусель, которой так славились кочевники. А задача колонны была такая: развернуться в сторону нападавших, закрыться щитами и выставить копья.
– Сколько комплектов доспехов готово? – повернулся князь к Саймону. Инженер отвечал не только за механизмы, но и за производство доспехов, которые князь решил делать однообразными.
Нет-нет, никаких сплошных доспехов, просто максимально возможная защита при минимальном весе и стоимости. На базе обсуждали такой момент, и там ему посоветовали возможность сделать из подручных материалов что-то типа клейстера с эпоксидной смолой, которой пропитывалась кожа, а потом склеивалась в несколько слоев, а между слоями вкладывали какие-нибудь растительные волокна. Из дерева сделали формы, клали в них заготовки, сдавливали и держали под прессом несколько дней. Такие доспехи хоть и уступали немного железным, но превосходили те, в которых обычно сражалась основная масса солдат. Железные доспехи не каждый мог себе позволить. К тому же князь привнес в них кое-что, о чем на Земле задумались уже много позже, при создании максимилиановского доспеха: ребра жесткости и угловатые формы, за счет которых прямой удар соскальзывал. По совокупности всего этого князь полагал, что такая защита не проиграет железу.
По такому же принципу делались и щиты, только тут еще применяли дерево, также используя склеивание. В общем, проблема только за материалом и прессами. Последние изготовили быстро и в огромных количествах, кожу привезли купцы, а дерева и вокруг полно. Так что сейчас изготавливали сразу по двадцать комплектов в неделю. Так же делали и шлемы, тоже с расчетом того, чтобы удар соскальзывал.
– Сейчас готово около двухсот тридцати, милорд. Через месяц будет еще сотня комплектов.
Князь кивнул, посматривая на солдат, марширующих в новой броне.
– Хорошо. В походе можно в них ходить, они легче прежних.
– Да… а я ведь не верил, когда вы говорили об этом. Хотя они чуть дороже обычных.
– Но дешевле железных. Саймон, не жадничай, нам не на прогулку идти, и я хочу, чтобы все снаряжение было удобным. Нам ведь не столько воевать придется, сколько шагать. Война – это сплошные марши.
Маршам князь уделял особое внимание, постоянно гоняя отряды в учебные походы. Половина его армии всегда находилась на марше, оставшиеся тренировались в лагерях. Когда солдаты возвращались с марша, в поход уходили те, кто недавно тренировался. Такими маршами князь преследовал и еще одну цель: отряды перемещались не абы как, а к владениям знати, вызывающей у него сомнения в благонадежности. Постоянное мелькание у стен их замков герцогских, а теперь уже и княжеских войск способствовало резкому повышению преданности и благоразумия дворян.
Так же тщательно отбирались и те предметы, которые солдат понесет на себе, экспериментировали с телегами в плане их облегчения и повышения надежности, шили рюкзаки, разрабатывали крепления для копий и мечей. Князь не рассчитывал перевооружить к началу похода всю армию, но те, кто пойдет с ним, должны экипироваться уже по-новому. Даже Лигура поразил такой тщательный, даже временами до мелочей педантичный подход к снаряжению. Князь лично следил за креплением каждой лямки в рюкзаке, потом беседовал с солдатами, которые с такими рюкзаками возвращались из походов. Собирал их замечания, ругался со швеями, один раз даже запер портных в одном доме и выставил охрану, пообещав, что пока они не сделают так, как велят, никто не выйдет.
– Ишь – «не делал так никто»! – ругался потом выведенный из себя князь. – Как скажу, так и будете делать! Я вам за это деньги плачу!
Деньги еще одна проблема, хотя купцы ссужали их новому герцогу, а точнее – князю, весьма охотно… в обмен на ускорение работ, касающихся состава парламента. Князь и сам хотел поскорее с этим разобраться, но делал вид, что некогда, заботы… Купцы сложились и сделали ему богатый подарок. Время для подписания указа о начале формирования местного парламента сразу нашлось, и указ немедленно разослали во все баронства и графства, а князь на подарок купцов заказал переделку армейских повозок.
Правда, это получилось совершенно случайно. Видимо, купцы именно так привыкли работать с дворянами, решая свои проблемы. С той же меркой подошли и к новому герцогу. Князь сначала даже растерялся, возможно, и выгнал бы дарителей, но как раз в этот момент он писал письмо Торну с просьбой о кредите… Чуть подумав, он уже сознательно начал тормозить некоторые проекты. Скинулись представители магистратов некоторых городов, и князь подписал разрешение на продажу принадлежащего ему в Лорионе участка земли, который мешал сделать пристройку к новому зданию парламента, а неподалеку от замка возникла новая железоделательная мануфактура, позволившая в короткий срок вооружить солдат мечами.
Подскакал и резко затормозил рядом граф Танзани, который занимался с латной конницей, гоняя дворян на тренировках.
– Совсем расслабились! – прорычал он. – Страх потеряли!
Видеть всегда холодного и спокойного графа в таком бешенстве князю еще не доводилось, и он удивленно вскинулся:
– Граф?
– Один барончик посмел заявить мне! Мне! Что я опускаюсь до простолюдинов, когда пытаюсь заставить благородных заниматься с ними! – Внешне граф уже успокоился, только в его взгляде бушевала метель. Стоявшие рядом с князем люди сочли за лучшее слегка отъехать в сторону, опасаясь попасть под раздачу.
– Хм… и?
– Конечно, я его зарубил на месте. Он посмел мне указывать, что я должен делать, а что нет.
– А проблем не будет, граф? – встревожился князь.
– Из-за этого мелкого барончика? Конечно, нет. Тем более была дуэль.
– Вы же сказали, что зарубили?
