– Тогда уж лучше бы золото.
– Э, нет, золото ценится и у меня на родине, его много мне дать не могли.
– А оружие разве не ценится, тем более, если оно такое великолепное, как ты описываешь.
– Оружие? – Князь усиленно зачесал затылок. – Как бы тебе сказать… Даже то великолепное оружие, которое тут сравнимо по цене с иным тирством, у меня на родине весьма дешевое… Просто у нас научились делать качественное оружие очень быстро, а железо вообще стоит гроши.
– Понятно…
Князь покосился на задумчивую девушку и поспешно перевел разговор:
– А еще шпагу отличает гарда. Из-за того, что она предназначена для отражения атак легкими движениями, чему я вас и учу, гарда шпаги защищает всю кисть. – Он изобразил нечто вокруг своего сжатого кулака. – То есть вот так вот она защищает руку. Если что, можно и гардой нахалу заехать.
– Интересный у нас разговор получается, – хмыкнула Риола.
Князь рассмеялся.
– Да уж, никогда не думал, что буду обсуждать достоинства оружия с собственной невестой.
Риола покосилась на него, помрачнела, даже отвернулась.
– Что случилось?
– А ты ведь и не пытался ни о чем другом со мной поговорить, – сказала она. – Это ведь я завела разговор с тобой об оружии.
Вот оно что! Да, Риола изменилась. Раньше она не стала бы обсуждать такие вопросы. Тут, конечно, не земное Средневековье с его отношением к женщинам, но и в этом мире процветает патриархат, и место женщины виделось самое большее – в управлении замком и воспитании детей.
– Риола… я… – Князь остановил коня. – Ну, считай, что я дурак! Ну, не знаю я, о чем можно говорить с девушкой. В военной школе меня пичкали стратегией и тактикой, тренировками, этикетом…
– Я заметила. – О, кажется, обида прорвалась.
Князь промолчал, не зная, о чем говорить, боясь сделать только хуже. У замка соскочил с коня и передал поводья конюшему, дождался Риолу у двери, но внутри вдруг замер и обернулся к ней.
– Что? – Риола даже попятилась от неожиданности. А он вдруг шагнул к ней и обнял. Та сначала было дернулась, но вскоре затихла.
– Риола, прости, я действительно не хотел тебя обидеть… Я не знал, каково тебе в чужом доме, когда самый близкий тебе человек умирает, а ты даже не можешь его навестить или показать свою боль. Прости меня, я сам прошел через такое же, но, видно, ума мне это не прибавило.
– Володя…
– Знаю… Скажи… у меня есть надежда, что ты меня полюбишь?
– Князь… ты и впрямь такой дурак? – Риола чуть отстранилась. – Ты все это время переживал, что ты мне не понравишься?
– Ну… ну, посмотри на меня! Что мне светило? Кто я по сравнению со столичными красавцами? Ни ростом, ни статью не вышел.
– Ну точно дурак!
– Котлета, где ты?! Вот бесстыдник, куда ты делся? Котлета! – Из-за угла выскочила Аливия, наткнулась на Риолу с братом и замерла. – Ой, а чего это вы тут делаете? – удивилась она.
Риола с Володей, словно первоклашки, застигнутые директором за каким-нибудь хулиганством, рванулись друг от друга, потом переглянулись и захохотали.
– Ну чего смеетесь? – обиделась девочка. – А то не видела, что вы тут целовались, что я, маленькая совсем, да?
– Ой, Кнопка, лучше молчи! – с трудом выдавил князь, прислоняясь к стене. – Иди, ищи Котлету.
После того как всем были розданы лисята, встал вопрос об их именах. Аника сразу же обозвала своего Рыжиком, Риола думала дольше, и итогом ее размышлений стало имя Пушистик. Корт же заявил, что его лисенок самый сильный и умный, после чего положил тренировочный меч лисенку на загривок и гордо возвестил:
– Дарую тебе имя Зубастый, будь достоин его и носи с честью.
А вот фантазия Аливии впервые дала сбой, очень уж ей хотелось придумать нечто такое, незабываемое. В общем, имя она не могла придумать два дня. И вот однажды за обедом лисенок стащил прямо с ее вилки котлету, пока девочка выясняла отношения с Кортом. Виновата, конечно, она была сама, сколько раз получала внушение от брата и выговор от Рогнеды, чтобы не брала лисенка за стол, но нет, обязательно себе на колени посадит и подкармливает. А в этот раз так увлеклась спором с приятелем, что о нем и забыла. Лисенок долго ждал положенного угощения, потом не выдержал, забрался на стол и стянул злополучную котлету, кстати, любимую Аливии, сделанную по земным рецептам.
– Куда?! – пронзил ее возмущенный вопль своды столовой. – А ну отдай котлету, а то самого на котлету пущу!
Лисенок перепугался, но котлету не выпустил, так и удрал с нею. Аливия потом до вечера искала его, выспрашивая слуг про бегающую тут рыжую котлету. С тех пор в отместку лисенок и стал Котлетой. Зато какие глаза были у Аники и Риолы, когда девочка сообщила имя своего любимца. Корт-то ничего, он уже знал, что можно ожидать от подруги, даже не удивился.
– Ну и ладно, целуйтесь! – фыркнула девочка и гордо удалилась. – Котлета, а ну выходи, негодник!
– Почему-то когда она так зовет лисенка, мне кажется, что она его собирается пустить на котлету, – хмыкнула Риола.
– Ну, нет, всякую живность, особенно пушистую, она любит. Любого пустит на котлету, кто посмеет хотя бы косо посмотреть на ее любимца.
– Я знаю… А ты… Скажи, Володь, то, что вы с Алазорским задумали… это опасно?
– Риола, о чем ты?
– Не считай меня дурочкой, я же понимаю, что ты не просто так гоняешь солдат. Скоро поход, да?
Князь вздохнул.
– Да. Жду известий из Эндории. Думаю, недели через две или три, дальше Эрих тянуть не будет.
Риола посерьезнела.
– Я не хочу, чтобы ты погиб.
– Я и сам не хочу. Риола… ты ведь понимаешь, что это война и там возможно разное. Но у меня очень хорошие доспехи, и я много чего умею и тренируюсь сейчас постоянно с Танзани, порой даже побеждаю его. У меня есть ради чего жить. Аливия… и ты.
– Я боюсь. Мой дядя так же говорил, а потом вернулся калекой.
– Хм… А давай я тебе спою? После обеда. Ты ведь русский язык уже понимаешь?
– С пятого на десятое, – хмыкнула Риола. – Это твоя сестра болтает на нем, как на родном. Кстати, Аника и Корт тоже говорят по-русски лучше, чем я.
– Правда, что ли? – удивился князь. – Вот бы не подумал.
– Ну, Корта Аливия учит «тайному языку», она с ним постоянно болтает по-русски, а тот уже обучает сестру. Одна я осталась без учителя. – Риола покосилась на князя. Тот намек понял.
– Давай я тебя учить буду?
– Согласна.
После обеда Володю дожидался необычайно мрачный Джером.
– Что случилось?
– Милорд, можно поговорить с вами наедине?
