— Не ври! — Я снова разозлилась.
Ваня поднял вверх руку.
— Клянусь. Да и зачем нам такой розыгрыш устраивать?
Простой вопрос загнал меня в тупик. Действительно, зачем? Еще за ужином у меня был на него хороший ответ. Парни снимают ролик, они шоурелы, хотят заработать деньги на показе в ютубе. Но сейчас Иван рассказал о воровстве, и мне стало понятно, что у них совсем другие планы. Получается, что девица не член «съемочной группы». Тогда кто ее сюда приволок? И, главное, зачем?
Ваня, не обращая внимания на мой задумчивый вид, продолжал:
— Мне показалось нечестным украсть и убежать. Изабелла Константиновна совсем не похожа на суку. Да и ты тоже не тянешь на сволочь. А после случая с экстренной трахеотомией я тебя так зауважал!
Я вздрогнула и временно выгнала из головы мысли про девушку, медведя-гризли, женщину в белых балетках с бантиком и сказала:
— А я считаю героем тебя.
— Миша настроен искать лису, — бубнил Иван, — он уверен, что Изабелла Константиновна ее спрятала. Хочет дождаться конца урагана, забрать картины, жемчуг, лисицу и уехать. А я решил поступить иначе. Степа, отдай нам эти вещи сама. Согласись, так будет по-честному! Ты частично искупишь вину деда, а мы не станем ворами.
Я обхватила руками плечи.
— Мне надо подумать.
Иван вскинул голову:
— Я сначала хотел пойти к Изабелле Константиновне…
Я вскочила.
— Не смей! Белке нельзя говорить правду про Алексея Николаевича!
— Вот и я так решил, — кивнул Ваня, — поэтому обратился к тебе.
Я схватила его за руку.
— Хорошо, вы получите картины и бусы. Но Миша должен показать мне все документы про Варбакаса. Почему я обязана верить тебе на слово?
— Не обязана, — вздохнул Иван. — Значит, договорились?
— Михаил демонстрирует мне бумаги, — кивнула я. — Если все сказанное тобой правда, картины и жемчуг ваши.
— А лиса? — напомнил Ваня.
— Ее нет! — мрачно ответила я.
— Ой ли? — нахмурился Иван.
— Думаешь, я вру? — обозлилась я.
— Ты не веришь мне, я тебе, — пожал плечами Ваня.
— Сделай одолжение, ищи, — скривилась я, — найдешь — она твоя! Но если ты прав и лиса с сокровищем существовала, то игрушку давным-давно вскрыли, выпотрошили из нее содержимое, продали его, а остатки плюшевой тряпки выбросили.
— Миша считает, что нет, — не согласился Ваня, — он уверен: вещь здесь, мы ее пока не нашли. Изабелла заныкала самое дорогое.
Я ощутила давящую усталость.
— Михаил человек и легко может ошибаться. Никогда не видела никаких посторонних лисиц в «Кошмаре».
— Неужели ты знаешь обо всех мелочах, которых тут видимо-невидимо? — вздохнул Ваня. — Без лисицы Миша не уедет.
— Значит, он останется у нас навсегда, — хмыкнула я, — я живу в отеле с детства, и до сих пор мне не попадались на глаза лисицы, кроме тех, что и вы видели. Кстати! Белка давно хочет пригласить «тайного» гостя, но не может подобрать подходящую кандидатуру. Вот Миша и будет исполнять его роль.
— Кто такой «тайный» гость? — удивился Ваня.
— Сотрудник «Кошмара», который, прикинувшись отдыхающим, будет пугать постояльцев, — объяснила я. — Если Михаил желает обыскать «Кошмар», пусть пишет заявление о приеме на службу. Белка не станет бесплатно держать здесь клиента годами, придется парню отрабатывать еду и постель. У нас много помещений, один гараж… Черт!
— Ты чего? — насторожился Иван.
— Зуб заболел, — соврала я, — тронула языком, а он как дернет!
— Бедненькая, — пожалел меня Ваня, — хочешь, дам телефон суперского стоматолога? Совсем не больно клыки чинит, у него легкая рука.
Я кивнула и промычала:
— М-м-м.
Надеюсь, Иван сообразит, что мне плохо, и уйдет.
Ваня посмотрел на часы на тумбочке.
— Уже семь! Проболтали всю ночь. Тебе больно говорить из-за зуба?
Я быстро закивала. Ваня включил в себе врача:
— В аптечке есть что-то типа кетанова?
Я повторила движение головой. Вот непонятливый! Неужели не ясно, что человека, у которого заныла челюсть, надо оставить в покое?
— Одну таблетку прими сейчас, вторую не раньше, чем через шесть часов, — заботливо сказал Иван, — ну, ладно, договорим завтра. Вернее, уже сегодня.
Когда Иван наконец-то свалил из моей спальни, я рванулась к шкафу и натянула футболку с джинсами.
Подведем итог ночных переговоров. Дедушка Алексей Николаевич, похоже, не был белым и пушистым ангелом. Он обворовал Кристину и обманывал Изабеллу, жил одновременно с двумя женщинами. Думаю, к Кристине Варбакас не испытывал страсти, она являлась кошельком, который в конце пятидесятых годов потерял для него ценность, потому что Уна предупредила «зятя» о прекращении посылок. Нет денег — нет любви. То, что именно в тот момент, когда Алексей решил сбежать, Кристина Петровна забеременела, является чистой случайностью. Варбакас все тщательно рассчитал, он полагал, что немка, тайком попавшая в СССР, не будет искать гражданского мужа, и не ошибся. Мой дед навсегда вычеркнул из биографии страницы, посвященные дочери Теренца, и счастливо зажил с Белкой. Интересно, он когда-нибудь думал о Кристи? Или внушил себе, будто ее не было?
Неприятно услышать мерзкую историю о своем дедушке, даже если ты никогда его не видела. Но я сейчас, пожалуй, забуду о семейных тайнах: внезапно я сообразила, где прячется «девушка-труп». На что угодно готова спорить — она в нашем гараже.
Все постояльцы приезжают в «Кошмар» на своих автомобилях, редко кто пользуется такси, поэтому с торцевой части отеля расположен паркинг. Он рассчитан на десять машин и построен с соблюдением всех правил, в нем есть вентиляция, пол и стены выложены черно-белыми плитками, которые Белка смешно называет «кабанчик». В дальнем углу — каморка с туалетом и рукомойником. Раньше, когда на полигоне жили члены съемочных групп, в гараже был дежурный, он ночевал в комнатенке, чтобы не оставлять без присмотра автомобили. Сейчас сторожа нет, но в его каморке до сих пор стоит топчан, и унитаз находится в рабочем состоянии.
Я обшарила весь дом и не обнаружила девицы, которая правдоподобно изображала труп. Прямо-таки голову сломала, не понимая, где прячется доморощенная комедиантка, но напрочь забыла про гараж! Готова съесть свою любимую помаду, если я не права, но уверена, что ловкая нахалка сейчас безмятежно спит в чулане сторожа.
Я выскочила из спальни, миновала лестницу и увидела Олесю, которая замерла в холле около комода.
— Ты уже встала? — удивилась я.
Повариха сделала страшные глаза.
